Камилла Уэй - О чем мы солгали

Мак посмотрел на нее.

– Да, наверное, – сказал он.

– Тогда, если эта женщина не Эмили, – сказала Клара, – то кто, черт побери, она? С кем я встречалась?

Том все еще вглядывался в фотографию на экране ноутбука.

– Я ее знаю, – сказал он. – Я знаю эту женщину.

Мак и Клара развернулись в его сторону и внимательно на него посмотрели.

– Я с ней встречался, когда сдавал квалификационный экзамен в Манчестере, около – дайте вспомнить – десяти лет назад или вроде того. Ее зовут Ханна. – Он недоуменно покачал головой. – Но я не понимаю. Зачем ей выдавать себя за мою сестру?

– Как ты с ней познакомился? – спросил Мак.

– Она ответила на объявление по аренде комнаты в доме, где я жил. Я сдал комнату кому-то другому, слава богу, но после этого она стала повсюду попадаться мне на глаза. Куда бы я ни шел – в супермаркет, паб или спортклуб, не важно – я обязательно сталкивался с ней. Я мог обернуться и увидеть, как она пялится на меня. Но стоило мне приблизиться к ней, она сразу же уходила. Это было чертовски странно. А потом, внезапно, она исчезла. Ушла в никуда и больше я ее не видел.

Клара озадаченно слушала его.

– Но кто она такая? Все это не имеет никакого смысла.

В этот момент на лестнице послышались шаги, и в комнату вошли Роуз и Оливер в своих халатах, немного помятые и заторможенные после сна.

– Что здесь происходит? – спросил Оливер. Он удивился, увидев своего сына. – Том? Что ты здесь делаешь?

Клара взглянула на Тома, потом сказала, обращаясь с Роуз и Оливеру:

– Здесь происходит что-то очень странное.

Роуз поднесла руку ко рту.

– Что? – спросила она нервно. – Что такое?

– Я нашла этот снимок дома, – сказала Клара, передавая его Роуз. – Я подумала, что это может быть кто-то… ну, как бы там ни было, я не знала, кто это.

Было заметно, как Роуз вздрогнула при виде фотографии.

– Эмили, – прошептала она с болью в лице.

Оливер приблизился к ней и встал рядом, они с молчаливой тоской смотрели на дочь.

– Дело в том, – сказала Клара, – что после обращения по телевидению со мной вышел на связь кто-то, выдававший себя за Эмили.

Они пронзили ее взглядом.

– Что? – еле слышно проговорил Оливер.

– Мы встретились… и через какое-то время я наткнулась на эту фотографию в шкафу Люка с файлами, не подозревая, что девушка на ней и есть настоящая Эмили.

Роуз и Оливер сильно побледнели.

– Как она выглядела, эта женщина? – чуть ли не прошептала Роуз.

– Вот, – сказал Мак. – У меня есть ее фотография. – Он передал им свой ноутбук, и они надолго уставились в экран.

Роуз затряслась всем телом, не в силах с собой сладить.

– Ох, – сказала она. – Боже милостивый, Оливер.

– Вы ее знаете? – потребовал ответа Том.

Помолчав, Оливер произнес:

– Да. Мы ее знаем.

Роуз почти закричала.

– Оливер, – умоляла она. – Нет! Ты меня слышишь? Не смей!

Все стояли, разинув рты, в то время как Оливер тяжело опустился в кресло. В руках он все еще держал ноутбук. В итоге он вздохнул и проговорил:

– Хватит, Роуз, пора перестать.

Они бесконечно долго смотрели друг на друга, пока, наконец, Оливер не повернулся вновь к Тому.

– Эта женщину зовут Ханна Дженнингс, – сказал он негромко. – Она моя дочь.

Когда я думаю о моей прежней жизни, той, которая осталась в прошлом, то представляю себе нашу деревню в Кэмбриджшире, дом, в котором мы жили шестнадцать лет – Даг, Ханна, Тоби и я. Иногда я спрашиваю себя, вспоминают ли нас наши бывшие соседи, помнят ли они о семье, которая когда-то жила среди них в одном из ряда ничем не примечательных коттеджей около Сент-Данстан-Хилла. Но конечно же, они нас помнят: а как иначе? В конце концов Ханна Дженнингс стала притчей во языцех, а семья Дженнингс появилась на первых страницах газет. Как, после всего этого кошмара, забыть о том, кем она была и что сотворила?

Когда мне было хорошо за двадцать, мы еще жили с Дагом в Саффолке, я работала медсестрой в отделении педиатрии в Окружном госпитале, где Роуз Лоусон проходила курс подготовки специалистов в области детской хирургии. Наверное, ей было тогда в районе тридцати, но она уже пользовалась большим авторитетом в госпитале, и было понятно, что все старшие врачи-консультанты пророчат ей блестящее будущее. Мне всегда казалось, что нужно обладать специальным складом характера, чтобы стать хирургом: требовались долгие годы учебы, амбициозность, талант и целеустремленность.

Она знала всех по именам в отделении, часто останавливалась, чтобы расспросить о наших семьях и поболтать о своей. Если не ошибаюсь, она состояла в браке с Оливером уже несколько лет и у них подрастала очаровательная малышка Эмили. Помню, как однажды утром в субботу я случайно столкнулась с ними в большом супермаркете «Сейнсбури» в городе. Я их заметила, когда мы с Дагом запасались продуктами на неделю вперед. Оливер оказался высоким, привлекательным мужчиной, они с Роуз смеялись над чем-то вместе, выглядели такими счастливыми, неразлучными, и меня пленила эта красивая, идеальная семья. Когда Роуз увидела нас и подошла, мы улыбнулись и представили друг другу наших мужей. Я знала, что Оливер – профессор в университете, состоявшийся писатель, и испытывала к нему своего рода благоговение, мы оба с Дагом испытывали; в жизни Оливер производил приятное впечатление, сразу было заметно, он довольно милый и немного застенчивый, хотя и успешный человек.

Мы немного поболтали. Роуз рассказала, что они недавно купили огромный дом, «Ивы», недалеко от нашей деревни. Роуз назвала его «полной развалиной» и посмеялась, что им придется провести годы, занимаясь его ремонтом, поскольку они с мужем были полными профанами в этой области. Тогда Даг сказал, что он строитель, дал небольшой совет и предложил зайти к ним взглянуть на дом, чему они, казалось, очень обрадовались.

На обратном пути я размышляла о Роуз и Оливере, об их восхитительной дочери и о том, что они все выглядели такими счастливыми и довольными. Почти сразу после свадьбы я перестала принимать таблетки, и к моменту нашей встречи беспокойство и страх уже плотно засели у меня внутри, потому что месяц за месяцем, год за годом, месячные начинались идеально в срок, и думаю, что в глубине души я знала, что с этим было что-то кардинально не так. По дороге домой я подумала о семье Лоусонов и, закрыв глаза, многократно повторила заветное желание, чтобы в один прекрасный день мы стали такими же счастливыми, как они.

Какой бы милой Роуз ни была, люди вроде меня редко водили дружбу с такими людьми, как Роуз. Несмотря на небольшую разницу в возрасте, разница в нашем социальном статусе и образовании была огромной. Однако в действительности через шесть месяцев после встречи в «Сейнсбури» мы стали друзьями в результате череды событий, благодаря которым между нами установилась особенная связь. Думаю, все было делом случая, мы оказались в правильном месте в правильное время – по крайней мере, нам так тогда казалось. Оглядываясь назад, сейчас я не уверена, что наша дружба оказалась «счастливой», особенно учитывая все последующие события.