Джонатан Келлерман - Обман [litres]

– Конечно, – без тени колебания сказал Майло.

– Тогда я расскажу. Он не ее дружков боится. Он прячется от каких-то выпускников.

– За которых сдавал экзамен?

– Он уверен, что Элизу убили, чтобы никто не узнал, что экзамены сдавали не они.

– Но почему?

– Не знаю. Он сказал только, что они ни перед чем не остановятся.

– Джули, как их зовут?

– Я бы не стала от вас скрывать! Я умоляла его: расскажи все полиции, мой отец – не последний человек, он позаботится, чтобы тебя защитили. Трей только ответил: «Джули, меньше знаешь – крепче спишь». А теперь исчез!

Кошка спрыгнула с коленей, свернулась в клубок на противоположном конце дивана и снова притворилась спящей.

– Хоть какие-то подробности он рассказывал? – спросил Майло.

– Богатенькие детки. – Джули поморщилась, как будто речь шла о заразной болезни. – Вряд ли это большая неожиданность.

– А нет ли такого места, куда Трей удаляется, когда ему нужно поразмыслить? – спросил я.

– Это место – здесь. Я обнимаю его, мы слушаем музыку, расслабляемся…

– Он когда-либо упоминал такое имя – Мартин Мендоса?

– Никогда не слышала. Никогда не слышала никаких имен, Трей не хотел меня в это вмешивать. – Маленькая рука легла на плоский живот. – Я умираю от беспокойства, я теперь вообще не смогу сосредоточиться на исследовательской работе.

– Какая у вас тема?

– Пока не знаю. Не успела решить.

Наведавшись в жилище Трея Фрэнка еще раз, мы разыскали на верхнем этаже квартиру жильца, выполнявшего также обязанности домоуправа. Сорокалетний студент-физик по имени Марио Скузетти не стал особо чиниться в ответ на просьбу открыть квартиру Фрэнка.

– Тот еще жилец? – понимающе спросил я.

– Видали и получше, – Скузетти кивнул. – Во всяком случае, в плане своевременной оплаты за проживание.

Майло зашел в ванную, прикрыв за собой дверь, и сразу же вышел наружу.

– По счастью, там его нет.

– Когда найдете Трея, не забудьте напомнить, что он должен за прошлый месяц, – проворчал Скузетти.

Сев в машину, лейтенант вытащил из кармана что-то, завернутое в туалетную бумагу.

– Он не взял ни зубную щетку, ни пасту, ни даже расческу – вот тебе и тщательное планирование…

– Вероятно, в его планах не фигурировала возможность анализа на ДНК, – не согласился я. – А тебя не смущает обыск без ордера?

– Какой такой обыск? Мы отправились на квартиру к молодому человеку, беспокоясь за его безопасность. После рассказа малышки Джули у нас были к тому все основания, тем более что участники мошенничества действительно стали часто умирать. Ничего не искали, щетка с пастой лежали на виду, и мы пришли к выводу, что с их помощью нам будет легче найти Фрэнка. С единственной целью – позаботиться о его безопасности.

Он завел машину.

– ДНК, конечно, тоже не повредит, но в первую очередь меня интересует отпечаток ладони, который соответствует найденному на гараже Фиделлы. Фрэнк умен и не отягощен моральными принципами. Что сказал Мун, ты слышал – вечерами во время поездки Фрэнк был предоставлен самому себе и легко мог за ночь слетать сюда, разделаться с Элизой и вернуться. Он знал, что мы все равно на него выйдем по телефонным звонкам Элизы, поэтому хорошо подготовился и сразу натравил меня на Марти Мендосу. Этим он выиграл время, чтобы проломить голову Сэлу, потом угнал машину Сэла и бросил ее на видном месте, оставив на переднем сиденье бейсболку, указывающую на Марти. А Джули предоставила мотив для цепочки убийств – Фрэнку надоело, что вся работа на нем, а денежки достаются кому-то еще. Напрашивался вывод: посредников нужно устранить… Пока все сходится, даже его исчезновение. Он оставил все вещи, однако за квартиру не платил уже месяц – потому что знал, что придется бежать.

– Бейсболка, купленная вскоре после октябрьского SAT, говорит о серьезном планировании, – согласился я. – Но, как добрый приятель, не могу не указать на одно противоречие. Если в планы Фрэнка входило продолжение мошенничества – а у тебя это основной мотив, – он не должен удаляться от источника клиентуры.

– Мало ли!.. Хотел пересидеть какое-то время, придумать правдоподобную историю своего отсутствия и вернуться как раз к очередной серии SAT. Или просто почувствовал, что запахло жареным… С его-то данными всегда можно найти другую богатую школу.

– Твои рассуждения ведут прямиком к следующей проблеме. Даже если считать Фрэнка психопатом, психопаты-интеллектуалы обычно избегают насилия, – им понятна его неэффективность. Мошеннические способности Фрэнка никак не связаны с конкретной школой, так зачем же ему убивать двух человек, когда он может просто-напросто открыть собственный бизнес где-то еще?

– Воистину добрый приятель… Хоть альтернативу-то предложи.

– Двое выпускников заметают следы.

– Фрэнк уже однажды заморочил нам голову.

– В эту схему укладываются оба убийства. Первое, хладнокровно и злобно спланированное, с театральными эффектами – вот как мы можем! Потому что от Элизы не ожидалось сопротивления. Сэл, с другой стороны, противник посерьезней; естественно, его сначала скрутили вдвоем, а потом уже стукнули, чем под руку подвернулось.

– Ты хочешь сказать, Алекс, что подростки отправились мочить Сэла, не захватив никакого оружия? И разве есть вообще смысл заметать следы фальшивых SAT подобным образом? Да если б Элизе или Сэлу – или тому же Фрэнку – пришло в голову об этом рассказать, они бы в первую очередь себя и подставили!

– Еще какой, если речь идет о парочке развращенных богатством, но не очень-то справляющихся с возложенными на них ожиданиями сукиных сынков. Они, затаив дыхание, ждут писем из университетов с предложениями места, и тут появляется Элиза Фримен – мол, деньги на бочку, или можете забыть о дальнейшей карьере.

– Алекс, здесь та же самая проблема. Заложив их, она закладывает и себя.

– Шантаж с изнасилованием, пусть и несостоявшийся, ясно показывает, что ради больших денег Элиза была психологиески готова выставить себя в жалком свете. Потом, и она, и Сэл явно рассчитывали, что жертвы предпочтут избежать огласки. Любой уважающий себя вымогатель выбирает такой момент для удара, когда жертва наиболее уязвима. И вот еще что: старшеклассники, за которых Фрэнк сдавал SAT, вряд ли стучали во все двери подряд, пока не набрели на Фримен. Скорее всего, она уже репетиторствовала с ними, однако результаты улучшались слишком медленно, и они начинали паниковать. В самый критический момент Элиза говорила им: «Вообще-то есть один способ…». А побывав у нее дома, они могли знать о ее слабостях – о водке и об интересе к мужчинам помоложе.

– Значит, набились к училке на вечеринку, плеснули ей «окс» в водку – и на лед… Внушает.