Георгий Ланской - Гамбит пиковой дамы

– Тяпнем, Алиса?

– Я за рулем.

– Да ладно… По рюмочке.

– Ну, по рюмочке еще куда ни шло, – согласилась я.

Лилия разлила коньяк в водочные стопки, ловко нарубила лимон, достала из закромов коробку шоколадных конфет и разложила все это на столе.

– Ты меня так выручила. Откуда французский знаешь? Институт?

– Жила во Франции два года, выучила, – ответила я и, зажмурившись, опрокинула коньяк в рот.

Лилия последовала моему примеру, мы одновременно выдохнули, схватились за одну и ту же лимонную дольку и рассмеялись.

– Чем занимаешься?

– Ничем, – ответила я.

Лилия прищурилась.

– А что так?

– Да как-то так… Не искала себе ничего еще. Недавно в Москве.

– Замужем?

– Нет, – помотала я головой, решив не обнародовать подробности своего семейного положения.

Я сунула в рот конфету. Лилия смотрела на меня с лукавым прищуром незабвенного дедушки Ленина.

– А ты вообще где бывала? – с деланым равнодушием спросила она.

– Ну… Францию объездила всю. Италия, Чехия, Испания, Португалия… Турция, естественно, куда без нее, Кипр… А что?

Лилия подперла голову рукой и ласково сказала:

– А ты не хочешь у меня поработать? Зарплата – пятьсот баксов плюс премиальные. Сама видишь, сезон, а у меня, как на грех, никого на подмену нет. Не поверишь, не турфирма, а какое-то брачное агентство. За этот год уже троих замуж выдала, две забеременели. Видишь вон домик через дорогу?

Я обернулась. В окне виднелось внушительное здание, только вот что это было такое, я разобрать не смогла. Фасад смотрел в другую сторону.

– Банк, – пояснила Лилия. – Мы там обслуживаемся в том числе. Ну, и клиентов полно. Девчонки себе на раз-два ухажеров находят. Ну и я, не будь дура… Глядишь, тебе тоже подберем олигарха на белом «мерине». Ну, соглашайся!

– Не знаю, – с сомнением произнесла я, уже зная – соглашусь. – Я вообще-то отдохнуть хотела…

– От чего? – скривилась Лилия. – Я тебя умоляю… Давай, давай, не капризничай. Ты ж находка для агентства. Красивая, языки знаешь, за границей жила, да еще и без работы.

– Я же не умею ничего…

– Научу, делов-то? Не такие понимали! Ну? Ну?…

– Хорошо, – махнула я рукой.

Лилия взвизгнула, притянула меня к себе медвежьим захватом и чмокнула в щеку.

– Спасибо! Ты меня так выручила! А отдых мы тебе потом тоже организуем, не переживай. Погоди, я сейчас позвоню…

Лилия схватила телефон и набрала номер. Я, растерянная, запутавшаяся и почему-то невероятно счастливая, сидела и жевала шоколад.

– Алло, – радостно прокричала Лилия. – Наташ? А кто это? Ах, Вадик… Дорогой Вадим, не могли бы вы кое-что для меня сделать? Отлично, отлично… Во-первых, передайте Наталье, что она больше у меня не работает. Запомнили? А во-вторых, – Лилия со звонким шлепком приложила ладонь с растопыренными пальцами ко лбу, – пробейте ей «лося»!

Последующая неделя привнесла в мою жизнь немало хлопот. На новой работе я долго привыкала к ненормированному рабочему дню, домой приходила усталая, часто задерганная привередливыми клиентами, но, несмотря на это, я чувствовала себя счастливой. Лиля не хотела упускать ни одного клиента, оттого часто мы засиживались на работе до ночи. Меня это нисколько не волновало. Машина под боком, да и жила я в десяти минутах езды. Лиле приходилось тяжелее. Она обитала в центре и до работы добиралась больше часа, если на тот момент не было пробок. Однажды она напросилась ко мне на ночлег.

– Да, бедновато живешь, – сказала она, прохаживаясь по моей квартире и бесцеремонно разглядывая фотографии и безделушки, которые я привезла из Франции. – Необустроенно как-то… Я почему-то считала, что ты – такая вот избалованная фря, с набитым кошельком и богатеньким папиком под боком. А тут – диванчик, креслице, шкафчик – и баста! А где трехметровое джакузи на позолоченных львиных лапах? Где горничная с подносом с булкой, вареньем и кофе?

Лиля заглянула в холодильник, повертела в руках початую палку колбасы, сыр, сунула нос в морозилку, где поворошила пальцем пачки с пельменями и упаковку с замороженными куриными грудками.

– Где крабы, омары и шампанское «Дом Периньон»? – притворно возмутилась она. – Что-то вы, Алиса Геннадьевна, начинаете меня разочаровывать.

Лиля шагнула к шифоньеру и, открыв дверцу, задумчиво уставилась внутрь.

– Странно. Ни одной шиншилловой шубы. И соболей не наблюдаю. Норка… ну, норка есть, и то хлеб. Но это же просто неприлично – иметь всего одну шубу.

– Может быть, я предпочитаю аскетизм, – буркнула я, вымученно улыбнувшись. Я уже пожалела, что пригласила начальницу в гости. Ее активности и бесцеремонности хватало мне на работе. Манера Лилии шарить в шкафчиках просто выбивала меня из колеи.

– А это кто? – спросила она, схватив фото, где мы были запечатлены с Володей.

– Муж, – коротко ответила я.

– Ты же говорила, что не замужем.

– Он умер три года назад, – сказала я, надеясь, что она отвяжется.

Но Лиля, похоже, о деликатности знала лишь понаслышке, поэтому фото из рук не выпустила, продолжая разглядывать его цепким взглядом.

– Ну да, тут ты помоложе. А чего одна до сих пор?

Я грохнула чайником о плиту, и Лиля наконец сообразила, что разговор мне неприятен. Однако она даже не подумала извиниться, да я, признаться, этого и не ждала.

– Я пошла в душ, – холодно сказала я. – Белье я тебе положила. Спокойной ночи.

– Угу, угу, – кивнула Лиля. – Иди. Я еще телевизор посмотрю…

Ночь я скоротала в спальне, которой вообще не пользовалась по причине полного отсутствия в ней мебели. Постелив себе на надувном матраце, который прикупила при въезде в квартиру, я долго не могла заснуть, давясь раздражением, когда из соседней комнаты доносились звуки аплодисментов, глупые шутки телевизионных богов и раскатистый хохот Лильки, не удосужившейся хотя бы прикрыть дверь.

Утром, хмурая и невыспавшаяся, я варила кофе, намереваясь сказать начальнице, что, пожалуй, работа в турфирме не для меня, но так и не отважилась это сделать. Остановило меня осознание, что Лилька, со всем ее бронебойным прямодушием и бесцеремонностью, по сути, человек неплохой. Да, она нахальная, наглая, прямая, как шпала, и столь же убойная. Но рядом с ней, часто с трудом гася вспышки раздражения, я чувствовала себя на удивление защищенной. Насколько я поняла из ее рассказов, сама начальница была женщиной одинокой, нуждающейся в понимании и заботе, но отчаянно прячущей это под личиной деловой женщины. Потому, решив принимать Лилию порционно, то бишь ограничиться общением исключительно в офисе, я успокоилась и занялась работой, которой становилось все больше. Ближе к концу декабря мысль о новогодней ночи, проведенной в одиночестве, в тишине и покое, меня уже не пугала. Теперь этот вариант казался не наказанием, а спасением.