Шалини Боланд - Соседский ребенок

«Мел: Эй, а мы тут с Тамсин решили дернуть на обед просекко [9] . Будем обе. Ждем с нетерпением!

Тамсин: Девочки, Мел плохо на меня влияет. Шучу.

Пенни: Вы друг друга стоите. Нам придется рассадить вас по разные стороны стола.

Мел: Неееет! Мы близнецы. Меня и Там разделили при рождении».

От ее слов у меня сжимается сердце. Я понимаю, что это просто треп, но все равно чувствую себя отверженной, как будто уже вышла за пределы собственного круга друзей. И что мне писать в чат? Придется ждать, когда присоединятся остальные, чтобы не выглядело, будто меня задела любовь взасос между Мел и Тамсин. Именно этого я и боюсь. И внутренний голос подсказывает мне, что Тамсин все это делает с определенной целью. И то, что девчонки и ее подруги тоже, ни при чем.

Ощущая неприятный осадок на душе, всю оставшуюся часть дня я пытаюсь отмахнуться от мыслей о Мел и Тамсин. От мыслей о Мартине и от своего беспокойства за Дейзи. Чтобы время пролетело быстрее, ложусь подремать, а потом смотрю по телевизору какую-то дурацкую мелодраму. Но минуты тянутся еле-еле, а часы кажутся вечностью. Дейзи чем-то недовольна, она ведет себя беспокойно и капризничает. Я-то рассчитывала, что после насыщенного событиями утра она сразу вырубится. Вероятно, она переутомилась. Я никак не могу утихомирить ее. Ни укачиванием, ни пением, ни кормежкой – в общем, ничем.

Наконец в четверть восьмого возвращается Доминик. Мне жарко, я измотана и немного не в себе от усталости.

– Привет, – говорит он, входя в гостиную и собираясь поцеловать меня в губы. – Как мои две любимицы?

После вчерашнего я не могу рассказывать ему об утреннем происшествии. И не могу поделиться с ним своими переживаниями по поводу Мел, потому что упоминание о Тамсин тут же вызовет у нас неприятные воспоминания.

– Твоя дочь хулиганка, – в результате говорю я. – Она отказывается спать и чем-то недовольна.

Доминик берет ее на руки, и я наблюдаю, как личико Дейзи освещается первой за весь день улыбкой.

– А мне она кажется совсем нормальной, – говорит он.

– Да, конечно, сейчас она в порядке. – Я стараюсь скрыть горечь и раздражение, но это, судя по всему, у меня плохо получается. – Как на работе?

– Все хорошо.

– Ты звонил в полицию насчет машины? – спрашиваю я.

– Ага, звонил. – Он хмурится и целует Дейзи в макушку.

– И?

– И ничего. Сказали, что им вряд ли удастся найти того, кто это сделал, и что я должен посоветовать соседям быть бдительными.

Я закатываю глаза и вздыхаю.

– Вот чушь.

– На работе сказали, что вызовут на корпоративную парковку передвижную мастерскую, так что с этим проблем нет. Только сначала им нужно заняться страховкой, так что за ремонт возьмутся не раньше чем через две недели.

– Ну, хоть это хорошо.

– Да. Только это означает, что две недели я буду ездить с царапиной. И ничего хорошего в том, что я приеду на такой машине к клиентам, нет.

Я с сочувствием улыбаюсь ему.

– Есть новости о поглощении? – спрашиваю.

– Кирст, это всего лишь слухи. Наверное, я зря тебе рассказал. Надеюсь, ты не переживаешь из-за этого.

– Я рада, что ты рассказал мне. И захотела узнать, не слышал ли ты что-нибудь новое, ясно?

– Ясно, да. Ты не против, если я сейчас сделаю короткий велозаезд? Нужно прочистить мозги.

Не понимаю, зачем он спрашивает. Я же не могу сказать, что против. Я даже не уверена, что могу спросить, надолго ли он уезжает, – ведь это будет выглядеть нытьем.

– Кирст? Так как?

– Я не против. Ты ел?

– Поел на работе. Я ненадолго. На часок, не больше. Не хочу терять вечер, пока не стемнело.

На мой взгляд, час – это совсем не короткий велозаезд. Но я не комментирую.

– Хочешь, сначала попытаюсь уложить Дейзи? – спрашивает Доминик, наверняка чувствуя, что я не в восторге от его планов.

– Попробуй, – отвечаю. – Стоит мне ее уложить, как она начинает кричать. Я не знаю, что с ней.

– Пошли, мисс Дейзи, – говорит Доминик. – Давай укладываться в кроватку.

Он выходит из комнаты, и тут звонят в дверь. Я настораживаюсь. Кто это может быть в такое время?

– Я открою! – кричит Доминик.

Через несколько секунд я слышу, как хлопает входная дверь, потом голоса и смех. Похоже, гость не один. Встаю, гадая, знакомые это или нет, пригласил ли Доминик их войти. На мне мятый халат, волосы всклокочены, лицо в красных пятнах. Оглядываюсь по сторонам: повсюду валяются игрушки и одежда, в комнате жарко и душно. Ох, только бы Доминик не пригласил их в этот кавардак.

– Проходите, – слышу я, – Кирсти в гостиной.

Прекрасно. Разглаживаю халат – абсолютно бесполезное действие – и пытаюсь придать лицу радушное выражение.

В комнату входит Доминик.

– Это Роза и Джимми, – говорит он, передавая мне Дейзи.

Соседи из второго дома. Какого черта им здесь надо?

– Привет, – говорит Роза. Она безупречна в бутылочно-зеленом платье-макси и золотых босоножках. Ей достаточно одного взгляда, чтобы ухватить все: и состояние комнаты, и состояние меня самой. Из вежливости она ни единым жестом не выдает своего впечатления.

– Привет, Кирсти, – говорит Джимми. – Рад видеть тебя. – Он держит руки в карманах бежевых шортов из жатой ткани, на его запястье поблескивают дорогие на вид часы. Невысокий и кряжистый, он достает Розе до носа, но это не убавляет его жизнерадостности. Он обладает яркой харизмой.

– Я тоже рада тебя видеть, – говорю я с вымученным дружелюбием.

– Ребята, что будете пить? – спрашивает Доминик. – Воду со льдом, пиво, бокал вина?

– Нет, – отвечает Роза, – ничего не надо, мы ненадолго. Хотели узнать, какие у вас планы на субботу, шестнадцатое.

– Да, – добавляет Джимми, – не на эту субботу, а на следующую.

Доминик бросает на меня взгляд, но я не могу загадывать на такой долгий срок, поэтому просто пожимаю плечами. Доминик поворачивается к гостям:

– Да, скорее всего, мы свободны, правда, Кирст?

– Замечательно, – говорит Джимми. – Мы устраиваем вечеринку с барбекю. С трех и до вечера. Решили пригласить всех соседей – чтобы вы, ребята, не жаловались на шум. – Он и Роза смеются.

– Звучит потрясающе, – говорит Доминик.

«Звучит ужасающе», – думаю я. Это означает грохочущую музыку до глубокой ночи.

– А как же твоя тренировка по триатлону? – спрашиваю я у Доминика. – Я думала, что выходные нельзя пропускать.

– Я начну пораньше, – отвечает он. – И успею вернуться.

– Вот и славно, – говорит Роза. – Будем рады вас видеть.

– Может, все-таки что-нибудь выпьете? – предлагает Доминик. – У меня в холодильнике стоит бутылочка замечательного «Совиньон блан».

«А как же твой велозаезд? – хочется мне спросить у него. – Как насчет расписания тренировок? Ведь это же жизненно важно соблюдать его». Думаю, все это имело первостепенное значение до того момента, как к нам в дом пришли наши соседи.