Шалини Боланд - Соседский ребенок

– Ведь ты не веришь мне, да? – Мои глаза обжигают слезы.

– Разве я говорил, что не верю тебе?

Я вздыхаю.

– Извини. Это я со сна ляпнула. Настроение неважное, вот и цепляюсь.

– Все в порядке. Послушай, хочешь, я сегодня останусь дома?

Я была бы счастлива, если бы Доминик остался со мной. Я жажду его общества и того спокойствия, что дают мне его слова, его объятия, его поддержка.

– Но ведь тебе надо на работу, да? Тебе же надо доказывать свою преданность на случай сокращений.

– Один день ничего не решит. – Но, судя по выражению на его лице, один день решит многое.

– А что, если ты просто чуть раньше сбежишь с работы? – предлагаю я.

– Ты уверена? Если тебе надо, я могу остаться дома.

– Уверена. – Но мои слова опровергает слеза, катящаяся по щеке.

Доминик забирает у меня Дейзи и кладет ее в кроватку.

– Ты совсем не в порядке, да? – говорит он. – Ты хоть немного спала ночью?

– Не знаю, – шмыгаю я носом. – Может, час или два.

– Два часа?! Это же совсем ничего. Неудивительно, что ты чувствуешь себя уставшей и то и дело плачешь. Ложись в кровать – в свою, – а я принесу тебе завтрак.

– А как же работа?

– У меня есть время, чтобы накормить тебя завтраком. А потом ты можешь немного поспать.

– Сомневаюсь, что у меня будет шанс поспать, – говорю я. – Мне надо поменять и накормить Дейзи, а следующий сон у нее не скоро. Мне придется поиграть с ней, чтобы она утомилась. – По моим щекам продолжают течь слезы, и я чувствую себя бесполезной клушей. Я опускаюсь на пол, складываю ноги по-турецки и роняю голову на руки.

– Кирсти? – В голосе Доминика слышится тревога. Наверное, потому, что я не из плаксивых. Даже когда у меня случился выкидыш, я и то не рыдала. Я была печальной, грустной, сердитой, а вот плакала редко.

– Я справлюсь, подожди минутку, – бормочу я, и горло сдавливает спазм.

– Звоню врачу. Ты измотана. У тебя стресс.

– Не нужен мне врач. – Пытаюсь унять слезы. – Просто очень устала. Сейчас все будет в порядке. – Но я не в порядке. Я рыдающая развалина.

– Кирсти. – Он встает на колени передо мной. – Запишу тебя к врачу, ладно? Если позвоню пораньше, возможно, мне удастся записать тебя на сегодня. Ты скажешь, что у тебя бессонница и тревожное состояние.

– Ты забыл о паранойе и бредовых галлюцинациях.

Он обиженно фыркает.

– Я совсем так не считаю. Может, она даст тебе что-нибудь, чтобы ты лучше спала, и тогда в течение дня ты будешь чувствовать себя лучше.

– Ты действительно думаешь, что мне надо показаться врачу?

– Я думаю, что это не повредит.

– А если я не хочу? – Поднимаюсь на ноги и смотрю в окно, но ничего не вижу.

– Ну, ты не обязана идти к врачу. – Доминик встает рядом со мной. – Но если честно, Кирст, я не знаю, сколько еще я это выдержу.

Я резко поворачиваюсь к нему.

– Ты не знаешь сколько еще… – Я замолкаю и качаю головой.

– Извини, ляпнул глупость, – говорит он, свешивая голову. – Я имел в виду, что мы с тобой очень сильно измотаны. И ты не можешь не признать, что последние несколько дней ты сама не своя.

– Это потому, что кто-то хочет… Забудь.

– Нет, – говорит он. – Кто-то хочет что?

– Похитить Дейзи, – шепчу я.

– Кирсти, ты действительно в это веришь?

– Ну вот смотри: радионяня, клумба, разлитая краска, человек у забора ночью, царапина на твоей машине, подвал Мартина, звонок с угрозами… Разве этого мало, чтобы заставить родителей беспокоиться за своего ребенка?

– Я признаю, что телефонный звонок был странным. Но все остальное я отнес бы к детским шалостям или к совпадениям. Факт же в том, что никто не пытался похитить Дейзи.

– Замечательно, – бросаю я. Я уже устала оправдываться. – Думай что хочешь. Я пойду.

– Ты пойдешь? К врачу? Сегодня? – Я слышу ликование в его голосе, и от этого мне хочется завопить во все горло.

– Я ведь только что сказала, что пойду, не так ли?

Он обнимает меня и целует в висок, я же скрежещу зубами. С трудом сдерживаюсь, чтобы не оттолкнуть его. Начинаю думать, что совсем не знаю своего мужа.

– Здравствуйте, миссис Ролингз, – говорит доктор Слоун. – Прошу вас, присаживайтесь.

Я покорно сажусь на пластмассовый стул напротив нее. В воздухе плавает слабый запах дезинфектанта. Кабинет обставлен так, чтобы между врачом и пациентом не было барьеров. Облицованный вишневым шпоном стол придвинут к стене.

– Как вы? – спрашивает она.

– Я в порядке, – машинально отвечаю я и тут же поправляюсь: – Вообще-то нет, я не в порядке, но, думаю, вы мне тут не поможете. – Закусываю губу, пытаясь удержаться от слез. Да что же со мной такое?!

– А в чем проблема? – Она ободряюще улыбается, ее усталые карие глаза полны сострадания – вот этого я совсем не ожидала.

– У меня проблемы со сном, – говорю я.

– Вашей дочке полгода, верно? Это она не дает вам спать?

Я бросаю взгляд на Дейзи, которая спокойно спит в детской коляске рядом со мной.

– Нет, она просто золото – почти всегда спит до половины шестого. А потом опять засыпает на несколько часов.

– Рада это слышать. Так что же мешает вам спать?

Я обдумываю вопрос, соображая, как ей объяснить ту сумятицу, что творится у меня в мозгу.

– В последнее время я переживаю из-за всего. Мой мозг не отключается не только по ночам, но даже и днем.

– А из-за чего вы переживаете?

Я рассказываю ей о голосах, что я слышала в радионяне, о клумбе, о разлитой краске, о звонке с угрозами.

– С тех пор как услышала эти голоса, боюсь, что кто-то придет и похитит Дейзи. – Я не упоминаю о Мартине и о его подвале – это будет звучать дико. Не хочу давать ей повод усомниться в моем здравомыслии. – Так что, как вы видите, это не совсем медицинский случай. Я просто беспокоюсь за безопасность своего ребенка.

– Понятно. – Доктор Слоун наклоняется к столу и принимается стучать по клавиатуре компьютера. – Похоже, у вас было несколько психологических травм.

– И я постоянно на грани плача. Сама не своя, – добавляю я.

– Что еще необычного?

– Потеряла аппетит.

– Ясно. – Она продолжает печатать.

– Еще… еще, я думаю, у меня что-то вроде ОКР [10], – выдаю я, удивляя саму себя тем, что, по сути, призналась в своей навязчивой потребности в проверках. Наверное, в глубине души я знала, чем они вызваны, но до настоящего момента не говорила об этом вслух.

– У вас обсессивно-компульсивное расстройство? – Она прекращает печатать и поворачивается ко мне. – Что навело вас на такую мысль?

– Я постоянно проверяю запоры на окнах и дверях. Чтобы убедиться, что никто не залезет в дом. Но, проверив один раз, я начинаю волноваться, что что-то пропустила, и начинаю проверять снова. И я дергаюсь, если не проверю еще раз. – У меня в голове возникает образ Мартина, и мне с трудом удается не поежиться.