Шалини Боланд - Соседский ребенок

– Понятно. Кирсти… вы не против, если я буду обращаться к вам по имени?

– Нет, конечно.

– У вас точно нет никаких сложностей в общении с Дейзи? – спрашивает она.

Я удивляюсь ее вопросу.

– Нет, – качаю я головой. – Никаких. Как раз наоборот. У меня было три выкидыша, прежде чем я забеременела Дейзи, и когда она родилась, я едва могла поверить в свое счастье. Я очень сильно люблю свою дочь. И прихожу в ужас при мысли, что с ней может что-то случиться. – Снова бросаю взгляд на коляску. – Может, именно поэтому я и проверяю дом на предмет безопасности. Может, ОКР тут ни при чем. Может, я излишне заботлива.

– Вы сказали, что слышали голоса в радионяне, – говорит доктор Слоун. – То был единичный случай или вы слышали и другие голоса?

– Я не сумасшедшая, если вы вдруг так думаете. – Издаю нервный смешок. – Я гуглила эту тему и выяснила, что для старых моделей радионянь это вполне обычная история – ловить чужой сигнал.

– Я и не утверждала, что вы сумасшедшая, – с улыбкой говорит доктор Слоун. – Нам просто нужно это исключить. Слуховые галлюцинации могут свидетельствовать об определенных состояниях.

Ага, об умопомешательстве.

За окном кабинета останавливается машина, и сестра окликает кого-то вне поля моего зрения. Она машет им и вся лучится улыбкой. Она выглядит такой молоденькой, такой счастливой и беззаботной, что меня неожиданно охватывает зависть.

– А что насчет друзей и близких? – спрашивает доктор Слоун. – Домашние оказывают вам поддержку?

– У меня есть муж. – Ха, есть, когда он дома и не сбегает на тренировки. – Именно он и предложил мне прийти к вам на прием. К сожалению, он работает допоздна. А еще он сейчас готовится к соревнованиям по триатлону, так что по выходным его почти никогда нет дома…

Слоун в задумчивости поджимает губы.

– Другие родственники оказывают вам поддержку? Родители? Братья или сестры?

– Да. Мама и папа живут в Уимборне – они всегда рады помочь мне. – Если только не ходят к друзьям на обед. Но я понимаю, что несправедлива к ним. Они бы приехали, если бы были свободны. Да и я редко звоню им, а должна бы часто. А после той истории с радионяней я вообще с ними практически не разговаривала.

– У меня складывается впечатление, что вы – переутомившаяся мамочка, у которой забот полон рот.

Я облегченно выдыхаю.

– Именно так я и сказала своему мужу.

– Не переживайте. – Она обнадеживающе улыбается. – Переутомление и тревожное состояние – все это составляющие материнства. И есть большой арсенал средств, чтобы с ними бороться. Вы их используете?

– Гм, вообще-то нет.

– Ну, рекомендую вам как минимум каждый день выходить на короткую прогулку. А еще лучше на пробежку – она способствовала бы выработке эндорфинов. Физическая нагрузка и свежий воздух помогут вам наладить сон. Очень полезна медитация, а также здоровое питание и отказ от алкоголя, тем более если вы кормите грудью. Понадобится какое-то время, но если вы будете следовать моим советам, ваше состояние вскоре улучшится, вот увидите. Запишитесь ко мне на прием через несколько недель. Вот вам листовки групп матери и ребенка, возможно, если вы будете ходить на занятия одной из них, у вас восстановится обычный распорядок дня. – Она встает, подавая мне сигнал, что прием окончен. – Так что запомните: физические упражнения, медитация, здоровое питание и отсутствие алкоголя. Давайте встретимся через месяц и посмотрим, как у вас идут дела.

В пять вечера я стою за диваном и смотрю в окно гостиной, ожидая возвращения Доминика. Он сказал, что сегодня уедет с работы в половине пятого, так что ему пора уже быть дома. Дейзи спит наверху. Она проснется с минуты на минуту, так что я прислушиваюсь, не плачет ли она.

Я сходила к врачу, как просил Доминик, но никакой разницы от этого не чувствую. Я так же, как и раньше, утомлена и обеспокоена и так же, как и раньше, горю желанием проверить окна и двери. Я помню совет доктора Слоун, но уже ощущаю себя так, будто во мне что-то трескается. Будто я не могу сохранить себя в целости. Может, мне стоило попросить у нее какие-нибудь таблетки от нервов?

Сердце пропускает удар, когда я вижу, как на нашу улицу въезжает машина Доминика. Мне не терпится рассказать ему о своем походе к врачу. Сообщить, что, по сути, беспокоиться не из-за чего, кроме переутомления. Но вместо того чтобы ехать к нашему дому, Доминик сворачивает в сторону. Куда это он? Первая мысль – незаметно выйти наружу и проследить. Вместо этого бегу наверх и смотрю в окно спальни. Оттуда я вижу почти все дома нашего «анклава». И в моей душе возникает неприятное предчувствие. Кажется, я знаю, куда он едет.

Мой взгляд скользит мимо жилища Паркфилдов к дому Клиффордов. Машина Доминика, естественно, припаркована там. Он поехал туда, чтобы пообщаться с Джимми? Доминик вылезает из машины и идет к парадной двери. Я смотрю, как он давит на кнопку звонка. Через секунду дверь открывается, и мне удается разглядеть длинные темные волосы и загорелые ноги Розы. Мой муж вслед за ней проходит внутрь.

Сердце колотится как бешеное, а в голове мелькают всевозможные мысли. О том, о чем я предпочла бы не думать. «Калифорнии» Джимми на автомобильной площадке нет – там только кремовый «жук» Розы. Значит, Доминик с Розой наедине. Следует ли мне пойти туда? Застукать их? А что, если там нет ничего предосудительного? Я же опять выставлю себя полной идиоткой. Лучше я подожду и выясню, сколько времени он пробудет в ее доме. А может, я глупо поступаю, что жду? Или что переживаю из-за этого?

Пока я стою и смотрю на дом Клиффордов, сожалея о том, что нельзя видеть сквозь стены, я краем глаза замечаю какое-то движение у дома соседей. Ой, какой-то мальчишка. Он чуть ли не кубарем скатывается с крыльца Паркфилдов и падает на дорожку. Это не какой-то мальчишка, это Каллум Карсон. Вслед за ним появляется Стивен Паркфилд, багровый от ярости. Его плечи расправлены, грудь выпячена вперед. Он что-то орет, но я не могу разобрать слова через двойной стеклопакет. Поворачиваю ключ в оконном замке и приоткрываю створку. В ноздри ударяет волна горячего воздуха, тяжелого от запаха выжженной травы и жимолости.

– Я тебя предупреждал, – четко доносится до меня гнусавый голос Паркфилда, – появишься здесь еще раз – и пожалеешь! – Он стоит над Каллумом, и я гадаю, ударит он его или нет.

Тут у площадки появляется еще одна фигура – мужчина, но я не могу разобрать, кто это. Он наклоняется и помогает Каллуму подняться. Каллум сердито отпихивает его. Мужчина поднимает голову, и я поспешно отступаю от окна, однако он успевает поймать мой взгляд. Это строитель, Роб Карсон, отец Каллума. Мне стыдно, что он застал меня за подглядыванием, но я же не специально, я же просто следила за собственным мужем, а не за соседями.