Шалини Боланд - Соседский ребенок

– Давайте не будем выдвигать безосновательные обвинения, – перебивает его Каллахан.

– Ханна! – Я оборачиваюсь и вижу, что к нам от стройки бежит Каллум, а за ним – его отец.

Ханна тоже оборачивается, но при виде Каллума качает головой и снова поворачивается к матери.

– Ханна, ты в порядке? – Каллум задыхается от бега.

Отец, придерживая сына за плечо, останавливает его и не дает подойти ближе. Один из офицеров в форме подходит к ним.

– Прошу вас, джентльмены, отойти в сторону. Происходящее вас не касается. – Он поворачивается к Мартину. – И вас тоже, сэр.

Мартин что-то бормочет себе под нос и отходит к своей калитке, а Карсон уводит упирающегося Каллума. Однако они останавливаются у шестого дома и наблюдают.

Глядя Каллахан в глаза, Паркфилд указывает на меня пальцем.

– От этой женщины одни проблемы! – кричит он. – Кирсти Ролингз обвинила мою семью в страшных вещах! Она психованная! Вы не должны доверять ни единому ее слову! В эти выходные она напилась на вечеринке у наших соседей. Напилась до такой степени, что упала и выронила своего ребенка. Удивительно, что никто не позвонил в органы опеки. Есть же масса свидетелей. Спросите любого…

– Да, – обрывает его Каллахан, – я рада, что вы упомянули тот случай. Мы также намерены опросить вас на основании заявления об оскорблении действием миссис Ролингз…

– Что?!

– …касательно инцидента на том мероприятии, где, как она утверждает, в ее напиток было что-то подмешано по вашему требованию.

– Абсолютная чушь! – вопит Паркфилд, становясь пунцовым. – Давайте поступим так, – продолжает он, тщетно силясь изобразить вежливую улыбку. Его лоб покрывает испарина. – Я пройду в дом, приму душ и переоденусь, а потом с радостью приеду в отделение полиции и разъясню вам недоразумение касательно миссис Ролингз. – Он бросает взгляд на часы. – Скажем, в семь, договорились? – Он переводит дух. – Спасибо, сержант. – Он коротко кивает, поворачивает и идет к своему дому.

Каллахан подает знак своим коллегам. Те обгоняют его и преграждают ему путь.

– Стивен Паркфилд, – говорит Каллахан, – я арестую вас по подозрению в изнасиловании и сексуальных действиях в отношении несовершеннолетней, а также в нападении с намерением причинения тяжких телесных повреждений. Вы имеете право хранить молчание, но вашей защите может повредить, если, отвечая на вопросы, вы умолчите о том, что способно помочь вашему адвокату. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

– Что вы несете? – взрывается Паркфилд. – Я же сказал вам, что все это чушь. Я попозже приеду к вам, и мы поговорим. Неужели не можете подождать пару часов! Возмутительно. Лорна, скажи им!

Но Лорна молчит.

На продолжающего возмущаться Паркфилда надевают наручники и ведут его к полицейской машине.

Ханне хотелось посмотреть, как будут арестовывать ее отчима, но теперь я вижу, что ее всю трясет. Шок слишком силен. Я обнимаю ее за плечи и говорю, какая она храбрая.

На глазах у всех соседей полицейские усаживают белого как мел Паркфилда на заднее сиденье.

– Как ты, Ханна? – спрашиваю я.

– В порядке, – дрожащим голосом отвечает она. – Вот теперь я в порядке.

Я иду в сад, и у меня на подносе гремит чайная посуда. Сегодня первый день пасхальных каникул, а еще это первый теплый день года. В феврале я вышла на работу, так что в последние несколько месяцев жизнь закрутила меня, как ураган. Мел встает, забирает у меня поднос и ставит его на деревянный стол. В прошлые выходные я ошкурила и заново покрасила стол и стулья и теперь не могу налюбоваться на дело рук своих.

Мы с Мел уже давно уладили все наши разногласия. Я решила, что жизнь слишком хрупка, чтобы таить обиды. Да, моя подруга немного «с приветом» и редко думает, прежде чем что-то сделать, но я уверена, что и во мне ее много чего раздражает. У нас с ней всегда так было: еще в детстве мы постоянно ссорились из-за чего-то, а потом мирились. К тому же Мел не повезло так, как мне. Меня поддерживает семья. Своей же она лишилась, когда была ребенком.

Мел разъяснила мне ситуацию с Тамсин. Как выяснилось, та солгала, когда сказала, что Доминик будто бы пригласил ее на барбекю. Просто Тамсин была у Мел, когда пришли Клиффорды, и те поневоле были вынуждены пригласить и Прайс. А она решила меня позлить, когда заявила, что ее пригласил Доминик. И ведь достигла своей цели.

Мне стыдно признаться, но я не удержалась и несколько раз за прошедшие месяцы заглядывала на страничку Тамсин в «Фейсбуке». Обратила внимание на то, что теперь она занимается триатлоном, и задаюсь вопросом, зачем ей это. Может, чтобы произвести впечатление на Доминика? Понимаю, что не должна была заходить на ее страничку, только ничего не могу с собой поделать. В ее обновленном статусе значится «в отношениях», но фотографий этого мужчины или упоминаний о нем нет.

– Как же приятно на солнышке, – говорит Мел, откидывая назад волосы, закрывая глаза и подставляя лицо ласковым лучам. В этой позе она очень похожа на кинозвезду пятидесятых.

– Весна наконец-то приободрилась, – добавляет Лорна, беря в руки чайник. – Уж больно долгой была зима. Калл! Ханна! Что будете пить, чай или что-нибудь прохладительное?

– Чай! – кричат те в ответ.

У Каллума и Ханны в настоящий момент дел по горло. Они на лужайке не только присматривают за Лео, который сейчас уже начал ползать, но и бегают за Дейзи, которая только начала ходить, а также контролируют двоих отпрысков Мел. Воздух над ребятней звенит от криков и смеха, так что я не очень беспокоюсь. Ханна хочет в отношениях с Каллумом ограничиться только дружбой, но парень просто одержим ею и согласен на все, лишь бы быть рядом. Сейчас Лорна о нем очень высокого мнения и уже множество раз попросила у него прощения за свое дурное обращение.

– Ну, – говорит она, разливая чай, – ты уже решила, что делать с Домиником?

Я морщусь и сажусь, ставя свой стул так, чтобы видеть их лица.

– Не знаю. Ему вполне хорошо у мамочки и папочки. Я, конечно, скучаю по нему, но еще не простила за то, что он не поверил мне, когда все началось, ну, вы понимаете.

– Он тоже скучает по тебе, Кирст, – говорит Мел. – А еще он скучает по Дейзи, знаешь ли. Если ты пустишь его обратно, то сможешь долгие годы шантажировать этим. Я в том смысле, что он в долгу перед тобой. – Она усмехается.

– Если я все же пущу его обратно, – говорю, – я предпочла бы оставить все это в прошлом. Я не стала бы использовать эту историю против него, хотя и соблазнительно. Проблема в том, что я не знаю, смогу ли оставить это в прошлом. Никак не могу решить, что делать дальше. А неправильные решения принимать не хочу, потому что это будет самый настоящий кошмар – пустить его обратно и каждый день сожалеть об этом.