Жоэль Диккер - Правда о деле Гарри Квеберта

— Лютер? Тебе не надо сюда приходить, — сказала она, когда он появился у стойки.

— Венни… Профти меня ва то утро. Я не долвен был так хватать тебя ва руку.

— У меня синяк остался…

— Профти, повалуйфта.

— А теперь ты должен уйти.

— Нет, подовди…

— Я заявила в полицию на тебя, Лютер.

Гигант помрачнел:

— Ты ваявила на меня в полифию?

— Да. Ты меня так напугал в то утро…

— Но мне надо тебе фкавать фто-то вавное.

— Нет ничего важного, Лютер. Уходи…

— Это по поводу Гарри Квеберта…

— Гарри?

— Да, фкави, фто ты думаефь о Гарри Квеберте…

— Почему ты о нем заговорил?

— Ты ему верифь?

— Верю? Да, конечно. Почему ты спрашиваешь?

— Мне надо тебе фто-то фкавать…

— Что-то мне сказать? И что же?

Лютер собирался ответить, но тут на площади перед «Кларксом» появилась полицейская машина.

— Это Тревис! — закричала Дженни. — Беги, Лютер, беги! Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

— Все очень просто, — сказал Гарри. — Это была самая прекрасная книга, какую мне доводилось читать. И я даже не знал, что она про Нолу! Ее имя нигде не упомянуто. Это была история невероятной любви. С тех пор я Калеба не видел. У меня не было случая вернуть ему текст. Потому что случилось то, о чем вы знаете. Месяц спустя я услышал, что Лютер Калеб разбился на машине. А у меня осталась рукопись настоящего шедевра, это я понимал. Тогда я решил его присвоить. Вот так вся моя карьера, вся моя жизнь оказалась построена на лжи. Разве я мог представить, что книга будет иметь такой успех? Этот успех мучил меня всю жизнь! Всю жизнь! И вот тридцать три года спустя полиция находит Нолу и эту рукопись у меня в саду. В моем саду! И я в тот момент настолько боялся все потерять, что сказал, будто написал эту книгу для нее.

— Из боязни все потерять? Вы предпочли, чтобы вас обвинили в убийстве, только чтоб никто не узнал правды про эту рукопись?

— Да! Да! Вся моя жизнь — это ложь, Маркус!

— Значит, Нола не уносила эту рукопись. Вы так сказали, чтобы никому не пришло в голову усомниться в вашем авторстве.

— Да. Но откуда тогда взялся экземпляр, который был у нее с собой?

— Лютер положил его ей в почтовый ящик, — ответил я.

— В почтовый ящик?

— Лютер знал, что вы с Нолой собираетесь бежать, он слышал ваш разговор на пляже. Знал, что Нола уедет без него, и так и закончил свою историю — отъездом героини. Он написал ей последнее письмо, где желает ей жить счастливо. И включил это письмо в рукопись, которую потом принес вам. Лютер знал все. Но в день отъезда, скорее всего, в ночь с двадцать девятого на тридцатое, у него возникла потребность замкнуть кольцо: закончить историю с Нолой так же, как кончается рукопись. И тогда он кладет в почтовый ящик Келлерганов последнее письмо. Вернее, последний конверт. Прощальное письмо и рукопись своей книги, чтобы она знала, как он ее любит. И, зная, что больше он ее не увидит, пишет на обложке: «Прощай, милая Нола». Наверняка он ждал до утра, хотел убедиться, что почту из ящика вынет именно Нола. Как обычно. Но Нола, обнаружив письмо и рукопись, подумала, что ей написали вы. И решила, что вы не придете. Она сорвалась. Обезумела.

Гарри сполз по стене, держась руками за сердце:

— Расскажите, Маркус! Расскажите мне вы. Я хочу, чтобы это были ваши слова! Вы всегда подбираете слова так точно! Расскажите, что случилось тогда, 30 августа 1975 года.

30 августа 1975 года

В тот день, в конце августа, в Авроре была убита пятнадцатилетняя девочка. Ее звали Нола Келлерган. Все, с кем вам доведется говорить, в один голос будут описывать ее жизнерадостной мечтательницей.

Причины ее гибели трудно свести к событиям 30 августа 1975 года. На самом деле все начинается гораздо раньше, возможно, за годы до этого. В 1960-е, когда родители не замечали, что в их ребенке угнездилась болезнь. Возможно, той ночью 1964 года, когда банда пьяных подонков изуродовала юношу, а потом одного из них замучила совесть, и он, пытаясь ее облегчить, тайком сблизился со своей жертвой. Или в ту ночь 1969 года, когда отец решил не выдавать тайну дочери. А может, все начинается июньским днем 1975 года, когда Гарри Квеберт встретил Нолу и они полюбили друг друга.

Это история о родителях, которые не желали знать правду о своем ребенке.

Это история о богатом наследнике, который в молодости был негодяем, разрушил мечты одного юноши и с тех пор был одержим угрызениями совести.

Это история о человеке, который мечтал стать великим писателем и которого постепенно подтачивало собственное честолюбие.

На рассвете 30 августа 1975 года перед домом 245 по Террас-авеню остановилась машина. Лютер Калеб приехал попрощаться с Нолой. Он был в смятении. Он уже не понимал, любили они друг друга или ему это только приснилось; не знал, действительно ли они писали друг другу все эти письма. Но он знал, что Нола и Гарри решили сегодня сбежать. Он тоже хотел уехать из Нью-Гэмпшира, сбежать подальше, подальше от Стерна. Мысли его путались: человек, вернувший ему вкус к жизни, оказался тем же, кто эту самую жизнь ему поломал. Это был кошмарный сон. Но теперь ему было важно одно: завершить историю любви. Он должен был передать Ноле последнее письмо. Он написал его почти три недели назад, в тот день, когда услышал, как Гарри и Нола говорят об отъезде. Он поскорей закончил книгу и даже отдал оригинал рукописи Гарри Квеберту: ему хотелось знать, имеет ли смысл ее публиковать. Но теперь ничего не имело смысла. Он даже решил не забирать назад текст. У него оставалась машинописная копия, он красиво переплел ее, для Нолы. В тот день, в субботу, тридцатого августа, он положил в почтовый ящик Келлерганов свое последнее письмо и рукопись — чтобы Нола не забывала его. Какое название дать этой книге? Он не знал. Книги никогда не будет, к чему ей заглавие? Он лишь написал на обложке, желая ей счастливого пути: «Прощай, милая Нола».

Припарковавшись на улице, он ждал восхода солнца. Ждал, когда она выйдет. Он просто хотел убедиться, что книгу найдет она, а не кто-то другой. С тех пор как они стали переписываться, почту всегда вынимала она. Он ждал; старался, как мог, не попасться никому на глаза: никто не должен его увидеть, особенно эта скотина Тревис Доун, иначе он ему устроит веселье. Хватит с него побоев, на всю жизнь натерпелся.

В одиннадцать она наконец вышла из дому. Как всегда, огляделась по сторонам. Она так и светилась счастьем. На ней было восхитительное красное платье. Она кинулась к почтовому ящику, улыбнулась, увидев письмо и пакет. Поскорей прочитала письмо и вдруг зашаталась. И в слезах убежала в дом. Они не уедут вместе, Гарри не будет ждать ее в мотеле. Его последнее письмо было прощальным.

Она укрылась в своей комнате и в горе упала на кровать. Почему? Почему он ее отвергает? Зачем он уверял ее, что они всегда будут любить друг друга? Она пролистала рукопись: что это за книга, ведь он никогда о ней не говорил? Слезы капали на бумагу, оставляя пятна. Это были их письма, в книге были все их письма, и последнее тоже, им книга и кончалась: он с самого начала ей лгал. Он не собирался бежать с ней. Она так плакала, что у нее заболела голова. Ей было так плохо, что хотелось умереть.