Жоэль Диккер - Правда о деле Гарри Квеберта

— Да, шеф.

— Надо избавиться от Калеба и Нолы. Это, как ты понимаешь, электрический стул.

— Да, шеф. А Купер?

— Скажем, что это убийство. Вооруженное ограбление со смертельным исходом. Будешь делать все, как я скажу.

Тревис плакал.

— Да, шеф. Я все сделаю.

— Ты говорил, что видел машину Калеба у шоссе 1.

— Да. Ключи в замке зажигания.

— Отлично. Отнесем тела в машину. И ты от них избавишься, ясно?

— Ясно.

— Как только ты уедешь, я вызову подкрепление, чтобы нас не заподозрили. Но действовать надо быстро! Когда они подъедут, ты будешь уже далеко. В суматохе никто не заметит, что тебя нет.

— Да… Но по-моему, мамаша Купер еще раз звонила в полицию.

— Блин! Надо пошевеливаться!

Они оттащили тела Лютера и Нолы в «шевроле». Потом Пратт бегом помчался через лес к полицейским машинам. Он схватил бортовое радио и сообщил в диспетчерский центр, что обнаружил мертвую Дебору Купер с пулевым ранением.

Тревис сел за руль «шевроле». Выезжая из зарослей, он наткнулся на патрульную машину помощника шерифа, которого вызвали на подмогу после второго звонка Деборы Купер.

Пратт как раз звонил в центр, когда невдалеке взвыла полицейская сирена. По радио объявили, что машина помощника шерифа преследует на шоссе 1 черный «шевроле-монте-карло», обнаруженный на подъезде к Сайд-Крик-лейн. Шеф Пратт объявил, что немедленно выезжает на помощь. Он включил сирену и двинулся по параллельной просеке. Выезжая на шоссе 1, он едва не столкнулся с Тревисом. Они переглянулись: оба были в панике.

В ходе преследования Тревису удалось подстроить так, что машину помощника шерифа занесло. Он снова выехал на шоссе 1, двинулся на юг и повернул к Гусиной бухте. Пратт следовал за ним по пятам, изображая погоню. По радио он давал неверные координаты, сообщая, что направляется к Монберри. Выключив сирену, он тоже свернул на дорогу к Гусиной бухте и перед домом Гарри нагнал Тревиса. Испуганные, взмыленные, они оба вышли из машины.

— Ты что, спятил, здесь останавливаться? — сказал Пратт.

— Квеберта нет дома, — ответил Тревис. — Он на время уехал из города, я знаю, он сказал Дженни, а она сказала мне.

— Я просил перекрыть все дороги. Так надо.

— Блин! Блин! — заныл Тревис. — Мне крышка! Что будем делать?

Пратт огляделся и заметил пустой гараж.

— Ставь сюда машину, запирай ворота и быстро возвращайся по пляжу на Сайд-Крик-лейн. Сделаешь вид, что обыскивал дом Купер. Я продолжу погоню. Сегодня ночью избавимся от тел. У тебя есть пиджак в машине?

— Есть.

— Надень. Ты весь в крови.

Через четверть часа Пратт возле Монберри встретился с патрулями, прибывшими на подмогу, а Тревис в пиджаке вместе с коллегами, съехавшимися со всего штата, ограждал территорию на Сайд-Крик-лейн, где было найдено тело Деборы Купер.

Глубокой ночью Тревис и Пратт вернулись в Гусиную бухту. Нолу они похоронили в двадцати метрах от дома. Пратт вместе с капитаном Родиком из полиции штата уже очертил район поисков и знал, что Гусиная бухта в него не входит. Здесь никто не станет ее искать. Через плечо у Нолы по-прежнему висела сумка, и они закопали ее вместе с ней, даже не взглянув на содержимое.

Забросав яму землей, Тревис снова сел в черный «шевроле» и скрылся на шоссе 1. Труп Лютера лежал в багажнике. Он добрался до Массачусетса. По дороге ему попались два полицейских кордона.

— Предъявите документы на машину, — оба раза нервничали копы, увидев «шевроле».

И оба раза Тревис показывал им свой жетон.

— Полиция Авроры, парни. Я как раз напал на след.

Полицейские почтительно приветствовали коллегу и желали ему удачи.

Он доехал до Сагамора, маленького приморского городка. Эти места он прекрасно знал. Свернул на дорогу, идущую вдоль океана, над скалами бухты Сансет. Там была пустынная парковка. Днем с нее открывался восхитительный вид; ему часто хотелось свозить туда Дженни в романтическое путешествие. Он остановил машину, перетащил Лютера на водительское место, влил ему в рот дешевого виски. Потом поставил коробку передач на нейтралку и подтолкнул машину: она тихо покатилась по травянистому склону, а потом, перевалившись через скалистый обрыв, с металлическим грохотом рухнула в пропасть.

Он вернулся на дорогу и прошел несколько сотен метров. На обочине его ждал автомобиль. Он влез на переднее сиденье, потный, весь в крови.

— Готово, — сказал он Пратту, который сидел за рулем.

Шеф нажал на газ.

— Больше ни слова о том, что случилось, Тревис. А когда они найдут машину, надо будет замять дело. Для нас единственный способ выкрутиться — это не иметь преступника. Ясно?

Тревис кивнул. Сунув руку в карман, он сжал в кулаке цепочку, которую тайком сорвал с шеи Нолы, когда хоронил ее. Красивую золотую цепочку с надписью «Нола».

Гарри опять рухнул на кушетку.

— Значит, они убили Нолу, Лютера и Дебору Купер.

— Да. И все подстроили так, чтобы дело никогда не раскрыли. Гарри, вы знали, что у Нолы бывали психотические припадки, да? И говорили об этом с преподобным Келлерганом…

— Про историю с пожаром я не знал. Но что Нола нездорова, выяснилось, когда я пошел к Келлерганам ругаться по поводу того, как они с ней обращаются. Я обещал Ноле не ходить к ее родителям, но не мог же я сидеть сложа руки, понимаете? И тут я понял, что ее «родители» — это один преподобный, который вот уже девять лет как вдовец и совершенно не справляется с ситуацией. Он… он не хотел смотреть правде в глаза. Я понял, что должен увезти Нолу подальше от Авроры и вылечить ее.

— Значит, вы хотели бежать, чтобы ее вылечить…

— Для меня это стало главной причиной. Мы бы нашли хороших врачей, она бы выздоровела! Она была потрясающая девушка, Маркус! Она бы сделала из меня великого писателя, а я бы избавил ее от дурных мыслей! Она вдохновляла меня, направляла! Она всю жизнь направляла меня! Вы же сами знаете, правда? Лучше, чем кто-либо!

— Да, Гарри. Но почему вы мне ничего не сказали?

— Я хотел! И я бы сказал, если бы не эти утечки в связи с вашей книгой. Я решил, что вы злоупотребили моим доверием. Я злился на вас. Я даже, помнится, хотел, чтобы ваша книга провалилась: я знал, что после прокола с матерью вас перестанут воспринимать всерьез. Да, я хотел, чтобы вторая ваша книга обернулась провалом. Как и моя, вообще говоря.

Мы помолчали.

— Мне очень жаль, Маркус. Жаль всего. Вы, наверно, так во мне разочаровались…

— Нет.

— Разочаровались, я знаю. Вы на меня возлагали столько надежд. А я всю свою жизнь построил на лжи!

— Я всегда восхищался вами таким, какой вы есть, Гарри. А написали вы эту книгу или нет — какая разница! Вы человек, который многому научил меня в жизни. А этого никто не отнимет.