Эндрю Мэйн - Увеличительное стекло

Слышен звук ключа, поворачивающегося в замке, дверь открывается. Входит невысокая женщина лет тридцати в юбке и пиджаке и садится напротив меня. У нее темные волосы, острые черты лица и умные глаза. Дверь закрывается, и она кладет на стол передо мной бумажную папку.

– Итак, доктор Крей, давайте повторим вашу историю.

– Я делаю заявление?

– Нет, – отвечает она. – Я расскажу вам вашу историю. Которую вы, в свою очередь, расскажете полиции. Как вы нашли этот дом.

– Прошу прощения? Мне кажется, я это уже сделал.

Она изучает меня некоторое время, постукивая ногтем по металлической поверхности стола.

– Доктор Крей, есть факты и есть факты. Одни факты вы можете доказать, другие нет. А что вам кажется , не имеет никакого значения.

Она открывает папку и изучает содержимое.

– Вам позвонил неизвестный, когда вы были в Атланте, и сказал отправиться в дом мистера Баска.

– Баска? Кто это?

Она достает из папки фотографию и показывает мне. На ней чернокожий мужчина, ничем не похожий на Ойо, кроме того, что он тоже африканец.

– Это мистер Баск. Именно он убил всех тех, чьи останки найдены по адресу 437 Суитуотер Роуд.

– Нет, не он. Кто это вообще? Подсадная утка, которую вы держите как раз для таких случаев?

– Он арендатор дома. Ребенок уже опознал в нем человека, пригласившего его в этот дом.

– Ребенок еще под действием пойла, что дал ему Ойо, он и Санта-Клауса сейчас опознает. Почему вы защищаете это чудовище?

– Мы не защищаем. Если в это вовлечена третья сторона, с ней разберутся.

Я не верю своим ушам.

– Я знаю, что вы занимаетесь всяким идиотизмом, но защищать серийного убийцу детей… Так, что я упустил?

И тут до меня доходит.

– Вот черт! Не его, себя! Вы либо ничего не знали, либо закрывали глаза на его деяния. А теперь вам нужно оправдываться, потому что вы пособничали педофилу-убийце.

Вся картина наконец складывается у меня в голове.

– И это все на самом высоком уровне, да? Тут увольнением одного проколовшегося начальника не отделаешься, это будет в новостях весь месяц, а кончится комиссией Конгресса. А потом еще и бюджет сократят, так?

Она никак не реагирует.

– Итак, анонимный звонок. Понятно?

– Нет, непонятно! – качаю я головой. – Такой провал одной небольшой ложью не скроешь.

– Доктор Крей, у меня есть копия бумаги с вашей подписью, в которой говорится, что вы полностью понимаете ответственность, которую влечет раскрытие секретной разведывательной информации.

– Да, а еще есть Конституция и законы, защищающие информаторов. Нет, леди, так оно не работает.

– Тогда мы будем вынуждены признать ваши действия враждебными государственным интересам Соединенных Штатов.

Я пытаюсь поднять руки, но они прикованы к столу.

– Воу-воу, вот только про патриотизм не надо, пожалуйста. Это, знаете, китайцы своим перед расстрелом рассказывают. Или плохие полицейские.

Таинственная посетительница смотрит на часы и барабанит пальцами по столу.

– На этом, пожалуй, все.

Она поднимается со стула, стучит в дверь и, когда та открывается, выходит.

– Как насчет положенного мне телефонного звонка? – кричу я в дверь, но та захлопывается.

Через полчаса за мной приходят двое полицейских. Я пытаюсь выяснить, когда мне позволят поговорить с адвокатом, но меня полностью игнорируют. Меня ведут по коридору мимо камер предварительного заключения, набитых людьми, в другое крыло, где наконец находится пустая камера. Меня заталкивают внутрь и снимают наручники. Но только с одной руки и тут же защелкивают их на прутьях решетки. Я смотрю на нашивку с именем на форме ближайшего ко мне полицейского.

– Помощник Хенли, вам не кажется, что это все очень странно?

– Таковы инструкции, сэр, – отвечает он с мягкой южной вежливостью.

Что-то идет совсем не по плану. И, похоже, вежливый помощник шерифа не в курсе происходящего.

– Мне же положен телефонный звонок!

– Он у вас уже был. Завтра суд.

– Но мне даже обвинений не предъявили…

Полицейские пятятся из камеры и закрывают дверь. Да, что-то явно не так.

Я не смыкаю глаз. Сижу, уставившись на дверь камеры. Если ЦРУ-Билл был призраком прошлого Рождества, а Таинственная Женщина – призраком нынешнего, то теперь следует ждать призрака Рождества будущего, и что-то мне подсказывает, что он мне не понравится. Я не знаю, какая именно из спецслужб облажалась, но, похоже, там решили, что жизнь одного болтливого профессора – вполне приемлемая цена за сохранение их карьер и свободы. Мне говорили не лезть, но я не послушал. Мне дали шанс сказать, что следует и быть свободным, но я отказался. Больше у них не осталось ни времени, ни вариантов.

После эпичного звонка Биркетт стало ясно, что она к этому отношения не имеет. В общем, хочется надеяться, что Ойо покрывают не спецслужбы официально, а просто несколько коррумпированных полицейских или агентов, работающих на разведку. Если бы это была официальная операция, то меня бы уже на черном вертолете везли в секретную тюрьму. Но проще или безопаснее ситуация от этого не становится, скорее, наоборот.

Поэтому, когда дверь в камеру снова открывается, адреналин хлещет в кровь, как Ниагарский водопад. Вот мои новые соседи, и один из них худощавый скинхед в татуировках с ног до головы и с натуральной свастикой на руке. Он с порога начинает сверлить меня гневным взглядом. Похоже, ему что-то такое сказали, потому что обычно с первой секунды на меня так люди не реагируют.

Второй без татуировок, значительно массивнее и острижен по-военному «под площадку». Скинхед без наручников, он усаживается напротив меня и продолжает злобно смотреть в упор. «Военный» садится в угол справа, примерно в полутора метрах. Он скрещивает руки на груди и откидывается с видом глубочайшего безразличия.

Так, посмотрим, кто из них начнет первым. Понятное дело, скинхед тут по мою душу. Но зачем второй? Они, вообще, вместе?

Как только полицейские выходят и дверь закрывается, скинхед встает ровно напротив меня. Я заблаговременно сел, вытянув ноги, поэтому подобраться совсем уж вплотную ко мне он не может.

– Слышал я, что тут сидит один пидор, который любит маленьких мальчиков, – цедит он сквозь зубы и сплевывает на пол. – Говорят, что у тебя дома нашли мертвых маленьких мальчиков. Это правда, пидор?

– Сколько? – спрашиваю я вместо ответа.

– Че? Сколько? Ты че, пидор?

– Сколько тебе обещали заплатить? Адвоката тоже обещали? Меня зовут Тео Крей. Я ловлю серийных убийц. Одного в Монтане уже поймал, а недавно меня показывали в новостях, потому что еще одного я нашел в Лос-Анджелесе. Его зовут Джон Кристиан, и так вышло, что он информатор ЦРУ, а тот, кто его покрывает, хочет отправить меня на тот свет.