Роберт Стайн - Сводные сестры 2

— Что? Что случилось? — закричала Джесси.

— Мы слышали тебя — всё время, что бежали из подвала, — ахнула Кора-Энн. — Ты в порядке?

«Нэнси, единственная, кто не спрашивал, что случилось», — поняла Эмили.

Почему Нэнси не спрашивает?

Наверное, потому что она уже знает.

Эмили молча протянула платье. Она не доверяла себе, чтобы говорить. Если бы она открыла рот, она бы снова начала кричать. Или плакать.

Кора-Энн сделала глубокий вдох. Она вышла вперед и аккуратно взяла в руки испорченное платье.

— Ты знаешь, как это случилась? — сказала она, внимательно изучая его. Должно быть, это пресс-машина.

— Что? — спросила Эмили.

— Пресс-машина, то же самое случилось с моей лучшей блузкой. Работницы химчистки прогоняют всё через эти большие машины, и иногда…

— Думаешь, несчастный случай? — Эмили заплакала, её голос повысился.

Кора-Энн пристально посмотрела на нее.

— Ну, я…

— Это не был несчастный случай! — взвизгнула Эмили.

— Можно взглянуть? — спросила Нэнси. Она шагнула вперед и начала изучать платье.

Эмили отстранила его от себя.

— Ты уже видела — сказала она дрожащим голосом.

Нэнси отреагировала удивлением.

— Что? Нет, я подумала, может, я смогу его сшить — сказала она. Она быстро взглянула на Эмили и снова перевела взгляд на платья. — Но мне кажется, что нет… — Её голос притих.

«Нэнси и её грязные трюки», — горько подумала Эмили.

Может, Нэнси тоже обманула докторов, обманом заставила их позволить ей вернуться домой до того, как она выздоровела. Она холодно смотрела на Нэнси.

Нэнси встретила её взгляд. Её глаза расширились.

— Ты думаешь, я это сделала? — спросила она, её голос дрожал.

Нэнси казалась такой обиженной.

Эмили хотела сказать «нет». Она хотела сказать Нэнси, что доверяет ей. Но она не могла произнести ни слова.

— Скажи, это сделала ты? — тихо спросила она.

— Зачем? — спросила Нэнси, закусив губу. — Зачем мне портить тебе платье? — Ответь мне, зачем мне это!

— Она не говорит, что ты это сделала, — вмешалась Кора-Энн, положив свою руку на руку Нэнси.

Нэнси освободила руку.

— Говорит! Обвиняет меня, как всегда.

— Я не сказала ни слова, — настаивала Эмили.

Нэнси горько покачала головой.

— Всегда, если вдруг что, ты думаешь…

Её голос сломался. Всхлипнув, она повернулась и выбежала из комнаты. Через мгновение дверь захлопнулась.

— Эм… — начала Джесси.

Эмили не дождалась услышать остальное. Она выбежала из комнаты. По коридору в комнату Нэнси. Она не могла смириться с мыслью, что Нэнси так расстроена, даже если бы это она разрезала платье.

Она постучала.

Нет ответа.

— Нэнси, пожалуйста! — призывала она. — Я не говорила, что ты порезала платье. Честно. Я даже не думала об этом, — соврала она.

Она слышала, как Нэнси двигалась по комнате. Затем тишина. Она попробовала покрутить дверную ручку.

Заблокирована.

Она еще некоторое время стояла у двери и умоляла сестру впустить её.

Потом она просто сдалась.

В конце коридора дверь в комнату Рича, первый раз была открыта. Эмили сделала несколько шагов к его комнате.

Она нашла Рича сидящим на полу, и разрезающим кусок синей строительной бумаги большими ножницами.

Свет мерцал на длинных острых лезвиях.

Он поднял голову, встречая её взгляд.

Он ухмыльнулся ей.

Затем он поднял ножницы и пощелкал ими: чик-чик.

— Чик-чик, — сказала Эмили своей матери на следующий день. — Он поднял ножницы вот так и сделал чик-чик.

— И это все? — миссис Уолнер перестала драить и без того безупречную плиту и нахмурилась на Эмили. — Он больше ничего не сказал?

— А что еще?

— Ну, я не знаю. Он не делал никаких конкретных угроз?

— Он сказал, что пырнёт меня шестнадцать раз. Ясно? Довольна? — сорвалась Эмили.

— Эмили! — ахнула миссис Уолнер. — Как ты можешь так шутить?

Эмили ничего не ответила.

«Какое чудесное воскресенье», — подумала она с грустью.

Пока её мать убиралась, Эмили сидела за кухонным столом в своей большой домашней толстовке. Кроссворд воскресной газеты лежал на столе перед ней не слишком далеко.

Она заполнила 29 вниз и 103 поперек. И до сих пор, было решено только так.

Миссис Уолнер вздохнула.

— Мы с Хью беспокоимся о Риче, вот что я могу тебе сказать. В этом нет никаких сомнений. Он очень, проблемный мальчик. Мы пытаемся найти психотерапевта, с которым он сможет поговорить. Но…

— Всегда это «но…»

— Но в то же время… я не знаю. Просто постарайся быть на его стороне, хорошо? Знаешь, будь с ним помягче. Сможешь? — спросила миссис Уолнер.

— Да, не волнуйся, — ответила Эмили. — Все будет в порядке. — Почему ей всегда приходилось успокаивать мать? Разве та не должна успокоить её?

Она слышала крики снаружи. И уставилась в окно над раковиной. Вчера вечером немного выпал снег, и обсыпал деревья и кусты, как сахарная пудра. Эмили могла видеть, как Энн и Джесси пытаются построить снеговика из порошкообразного снега.

— Как у вас дела с Нэнси? — спросила мать. Она задала этот вопрос как бы невзначай, хотя сама, наверное, ночью глаз не сомкнула.

— Хорошо, — сказала Эмили.

— И всё? — миссис Уолнер разглядывала её лицо.

— Я всё еще боюсь её, — подумав, призналась Эмили.

— Боишься? Нэнси? — Миссис Уолнер указала на окно своей мыльной салфеткой. Посмотри на неё, Эмили. Она так счастлива, быть дома. Она совершенно изменилась. Это единственное, что я могу тебе пообещать. У тебя нет причин бояться Нэнси.

Эмили посмотрела в окно. Она наблюдала, как Нэнси бродит по двору, укутавшись в красное пальто. Она почувствовала ужасный укол жалости. Почему Нэнси не пошла, беситься с Джесси и Корой-Энн? И почему они не попытались втянуть её в свои игры?

— Эмилия. Она повернулась. У её матери было слишком серьезное и болезненное выражение лица. Это было выражение, которому Эмили никогда не могла сопротивляться.

— Что?

— Помнишь наш разговор? В день, когда Нэнси вернулась домой? Когда ты обещала мне…

— Я знаю. — «Пожалуйста, перестань так на меня смотреть», — молча умоляла она.

— Я рассчитываю на тебя, Эмили. Я рассчитываю на вас, чтобы помочь ей вернуться и стать самой собой. Нэнси. Она всегда любила тебя больше всех, ты знаешь.

На мгновение у Эмили возник ком в горле.

— Неправда, — сказала она. — Она любила меня больше всего? Поэтому она пыталась меня убить?

— Я знаю Нэнси, — продолжала её мать, — и я думаю, что знаю, что она никогда, никогда не сможет простить себя за то, что чуть не сделала с тобой.

«Чуть»? — подумала Эмили. Было много ужасных вещей, которые Нэнси «чуть» не сделала с ней.

— Но если ты простишь её, — срывающимся голосом продолжала миссис Уолнер, — я просто думаю…