Александр Горский - Крысолов

Последние слова Хромина выкрикнула, брызги слюны долетели до лица Крыловой. Вика торопливо вскочила со стула, бросилась к двери. Уже на пороге обернулась, собираясь ответить язвительной, хлесткой фразой, но побоялась, что у пьяной дуры хватит ума бросить что-нибудь тяжелое вдогонку ей или ее маленькой красивой машинке. Беспрепятственно оказавшись в салоне своего автомобиля, Крылова торопливо развернула «смарт» и двинулась в обратном направлении.

— Вот и все с ублюдком.

Мужчина внимательно осмотрел оружие, увидел следы крови на рукоятке и брезгливо положил макаров на стол. Никита, вжавшись в кресло, испуганно смотрел на пистолет.

— Дядя Витя, вы убили его?

Мужчина обернулся на неподвижное тело.

— Надеюсь, что да. Больше он тебя не тронет. Видишь, как все удачно сложилось. Не зря я в кладовке прикрылся. А то бы он нас обоих уже под ствол поставил.

— Вы слышали, о чем он меня спрашивал? Какого брата он искал, ведь у меня никого нет из родных.

Дядя Витя похлопал парня по плечу.

— Ну как нету, Никитка? Наука, она ведь не врет. Если говорит, что у тебя есть родня, значит, так и есть. Я это и без всякой ДНК давно знал. Родную кровь, ее не скроешь, ее всегда видно.

— Я что-то не очень пойму, о чем вы говорите. — Никита не мог оторвать взгляд от лежащего на столе оружия.

— Ох, Никита, — вздохнул мужчина, — не так все получилось, как я хотел, но давай поговорим сейчас. Потом, наверно, уже не выйдет.

Никита перевел взгляд на стоящего перед ним человека. Мужчина взял стул, придвинул его ближе к столу и уселся напротив инвалидного кресла.

— Я не работал с твоим отцом, Никита. Я никогда не был ему другом. Когда-то давно я был знаком с твоей матерью. И это ко мне она ушла, когда ты был маленький.

— Зачем же вы меня обманули? Зачем вы мне тогда помогали все это время? — В дрожащем голосе отчетливо слышался страх, разбавленный удивлением.

— Не хотел тебя пугать поначалу, хотел поближе с тобой познакомиться. Да и не был я точно уверен.

— Уверен в чем? Я вас не пойму совсем.

— Вот уж не думал, что будет так тяжело, — мужчина нервно рассмеялся, — понимаешь, мы встречались с Людмилой, с твоей мамой, еще до того, как ты родился. Позже, через несколько лет, когда ты был совсем мелкий, она ушла жить ко мне, а потом ушла и от меня.

Никита внимательно слушал, не отводя глаз от сидящего перед ним человека.

— Мы жили тогда совсем рядом, у меня квартира в соседнем доме была. Я тебя частенько встречал во дворе. Я знал, что ты сын Людмилы, поэтому всегда обращал на тебя внимание. И чем старше ты становился, тем я больше видел, видел, что… — Мужчина замешкался, потом сунул руку во внутренний карман ветровки.

— Вот смотри, — он протянул Никите старую, уже выцветшую фотографию, — на этом снимке я с твоей матерью. Она забрала такое фото, когда уехала, но у меня остался негатив, я распечатал его еще раз для себя. Не знаю почему, до сих пор храню. Посмотри на эту фотографию, Никита. Взгляни, мне там только тридцать лет исполнилось. Посмотри, кого ты там видишь?

Хромин всмотрелся в помятую фотокарточку. Руки его задрожали.

— Сынок. — Человек напротив встал со стула, сделал шаг вперед и неуклюже, словно стесняясь себя самого, обнял Никиту, прижал его голову к своей груди.

Фотография выпала на пол из безвольно разжавшейся руки. Она упала изображением вверх, и с пола на двух обнявшихся мужчин, улыбаясь, смотрели тоже двое. Очаровательная юная девушка, в которой Виктория Крылова с трудом смогла узнать свою собеседницу, и молодой человек, в котором любой знакомый без сомнения узнал бы Никиту.

Кусок мяса на полу неожиданно булькнул и зашевелился. Рука, гладившая Никиту по голове, замерла.

— До чего ж живучий. Говорят, если нож вынуть, то кровь быстрее вся выйдет. А так с ножом долго протянуть может.

Виктор хрустнул пальцами, подмигнул сыну.

— А зачем ему долго жить? Он свое уже отжил.

— Не надо, — почти вскрикнул Никита.

— Ты не боись, — успокоил его Виктор, — скажешь ментам, что не мог мне помешать.

Тело на полу издало стон и открыло один оставшийся у него глаз. Глаз этот остановился на Викторе и наполнился ужасом. Руки и ноги оперативника судорожно задергались, заскребли по полу. Каким-то невероятным усилием Рыбалко пополз к выходу из комнаты, но смог сделать лишь несколько нескладных движений и обмяк обессиленно.

— Мне, сынок, уходить надо, — Виктор шагнул в сторону оперативника, — раз они про кровь разузнали, значит, скоро за ним другие придут, поумнее. Они уже не брата твоего искать будут, а именно меня.

Виктор присел на корточки и с любопытством разглядывал окровавленное лицо майора.

— Вот уж забавно, первый раз мужика ножиком ткнул, и сразу мент.

— Скажи, а ты правда убивал этих женщин? — с трудом выдавил из себя вопрос Никита.

— Да какие они женщины, — отмахнулся Виктор, — крысы помоечные. Разве хоть одна баба нормальная станет себя наркотой травить?

Он наклонился вперед, чтобы было удобнее выдернуть нож, все так же торчавший из спины оперативника.

— Я ведь тоже наркоман был. Что ж ты меня не убил тогда?

— Ты ведь мой сын. — Виктор обернулся. — Сынок, не надо!

Убийца замер. Никита сжимал двумя руками макаров. Ствол пистолета немного подрагивал, но оружие было направлено прямо на него.

— Не надо его трогать, отойди от него! — взвизгнул Никита.

— Хорошо, сынок, хорошо, — Виктор медленно поднялся, — не нервничай, не трону я его. Если нравится, когда тебе морду бьют, воля твоя. Мент крепкий, выживет, так он придет, еще раз тебе начистит, из благодарности. Кого ты жалеешь? Тебя ж менты калекой сделали. Инвалидом. А что ты?

— А я не такой, как они. И не такой, как ты. Я не такой, как вы все! — выкрикнул Никита. — Зачем ты вообще их всех убивал? Зачем?

— А зачем ты свою наркоту пробовал? — огрызнулся Виктор. — Так вышло? Вот и у меня первый раз так вышло, а потом, — он махнул рукой, — потом не остановиться было. Ты что же думаешь, все дело в этих наркоманках? Да это так, пшик. Я двадцать лет так живу. А до этого еще лет пять мучился, терпел. После первого раза терпел. И хотел повторить, и страшно было. И ментов боялся, и Бога боялся. Чуть с ума от этого страха не сошел. А потом решил: хватит. И знаешь, сынок, — он с сожалением вздохнул, — оказалось, что я зря целых пять лет жизни потерял.

Виктор устало махнул рукой и взглянул на часы.

— Ладно, уходить мне надо. Пистолет я заберу, он мне еще пригодится, думаю. — Он сделал шаг в сторону Никиты.

Хромин направил дуло пистолета в лицо убийце. Виктор увидел, как Никита большим пальцем передвинул флажок предохранителя.

— Я думаю, тебе стоит остаться здесь. — Голос молодого человека звучал на удивление спокойно.