Александр Горский - Крысолов

— Этого не может быть, Марина, она, наверно, просто потеряла сознание, другой человек сделал это, — убеждал Макс скорее себя самого, чем жену.

— Другой человек врет, не знаю зачем, но врет, — перестав плакать, неожиданно сухо сказала Марина. — Я знаю, как выглядит мертвый человек. Она не дышала. Я — убийца, Максим. Я убийца. — Последние слова она произнесла шепотом.

— Я люблю тебя, Марина, — только и смог ответить Подгорный. В горле пересохло, он хотел было встать и налить себе воды, но неожиданное чувство тяжести в ногах не дало этого сделать. Подобное ощущение он испытал больше года назад, увидев тело погибшего отца. Тогда ноги также не хотели его слушаться. Сейчас это чувство беспомощности было гораздо сильнее. Макса охватил страх, и он не сразу понял смысл сказанных женой слов.

— А я ненавижу тебя, Макс. Это ты виноват во всем этом. Если бы ты вел себя как настоящий муж, ничего бы этого не произошло. Это ты меня загнал в этот угол. Ты меня такой сделал.

Послышавшиеся в телефоне гудки не дали Максу ответить. Он ощутил болезненное покалывание в ногах, словно кровь с новой силой побежала по перекрытым на время венам. Подгорный медленно, опираясь рукой на стену, дошел до кухни, налил себе полный бокал виски. «Нажраться и все забыть. А потом проснуться, словно ничего и не было. Вот лучший вариант». Подгорный вылил виски в раковину и наполнил бокал водой из кулера. Сделал глоток. Вода пахла алкоголем и немного горчила. Макс раздраженно взял чистый стакан и вновь набрал воды. Привкус алкоголя во рту исчез, так же как исчезли надежды на возможное губернаторство.

Спидометр показывал двести. Если ехать с такой скоростью непрерывно, то через десять часов он уже будет дома. А если ехать еще быстрее? Двести пять. Двести десять.

Все, что теперь хотел Подгорный, — это как можно скорее оказаться дома, завершить все дела, связанные с разводом, после чего улететь куда-нибудь подальше, туда, где вечно теплое море с шумом набегает на горячий песок, а лед в коктейлях стремительно тает под лучами палящего солнца.

слышалось из многочисленных динамиков. Двести пятнадцать. Макс сделал погромче. Когда-то эту песню они любили слушать вместе с Мариной. Но сейчас Подгорный не испытывал ни ностальгии, ни сожаления. Ему просто нравилась эта песня. Двести двадцать. Один за другим все чаще пролетали мимо километровые указатели. Черная лента шоссе затягивала, словно бездонный омут. Еще громче, еще быстрее, и не важно, что будет потом и будет ли вообще это «потом». Ведь никакого «потом» нет, кажется, так говорила Наташа.

Звонок мобильного телефона остановил эту безумную гонку. Звонил сам Фролов. Макс сбавил скорость, с тем чтобы дорога не отвлекала от разговора. После краткого обмена приветствиями Петр Михайлович быстро перешел к сути разговора:

— Максим, вы, очевидно, еще не в курсе, сегодня везде будет объявлено о том, что я включаюсь в выборную кампанию.

— В качестве кого? — от неожиданности сглупил Макс.

Динамики раздраженно фыркнули.

— В качестве кандидата, Максим. Чтобы вы все как следует понимали, скажу вам, что это не моя личная инициатива.

— То есть все это серьезно? С перспективой избрания?

— Именно, — согласился Петр Михайлович, — с перспективой. Но перспектива в данный момент очень неясная.

— Даже не знаю, можно ли поздравлять вас сейчас. — Подгорному пока было непонятно, чего хочет от него Фролов.

— Поздравлять пока не с чем, а вот посотрудничать мы сможем. — Фролов кашлянул. — Максим Сергеевич, мы знаем, что на ваших счетах скопились значительные свободные денежные средства. У вас, кажется, последние несколько лет не было особых вложений.

— Все-то вы знаете, — хмыкнул Подгорный. — Вы мне предлагаете вложить эти деньги в вашу выборную кампанию?

Динамики сдержанно рассмеялись.

— Не упрощайте, Подгорный. Деньги — это важный ресурс, но не единственный. И не основной. Я предлагаю вам проинвестировать в покупку МБК.

— Во что? — не поверил Макс.

— У вас проблемы со связью? — холодно поинтересовался Фролов. — Я говорю о покупке «Медиа бизнес консалтинг», вы должны знать эту компанию.

Естественно, Подгорный прекрасно знал этот холдинг, являющийся крупнейшим негосударственным информационным агентством в стране. В его состав входили несколько журналов, газет, интернет-портал, а главное — собственный телеканал. Он не мог поверить, что Фролов говорит об этом так буднично.

— Никогда не слышал, что МБК собираются продавать, — пробормотал Подгорный, — да и по деньгам, мне кажется, этот актив превосходит мои возможности.

— Есть мнение, что нынешним собственникам лучше отойти в сторону от этого бизнеса. Что касается денег, то это не проблема, Максим Сергеевич, — мгновенно отреагировал Фролов, — если мы с вами окончательно договоримся, то вы получите банковское финансирование на достаточно комфортных условиях.

— Скажу честно, вы меня застали врасплох, — Подгорный все еще колебался, — я только что выехал домой, в Среднегорск.

— Выехали или вылетели? — переспросил Петр Михайлович.

— Выехал, я на машине.

— Далеко вы сейчас?

— Как сказать, километров пятьсот отмахал.

— Разворачивайтесь. Жду вас вечером у себя, на Старой площади.

— Вы уверены, что я вам действительно нужен? — Сомнение никак не уходило.

— Разворачивайтесь. До вечера. — Фролов отключился.

Черный автомобиль замедлил ход и остановился на обочине. Подгорный некоторое время сидел в глубокой задумчивости. Предложение Фролова было заманчивым, однако столица отнюдь не манила Подгорного. Это был город, где он многое потерял. Впрочем, точно так же как в родном Среднегорске.

— А почему бы и нет? — Макс до упора вывернул руль. «Гелендваген» пересек двойную сплошную и с ревом, стремительно набирая скорость, помчался в обратном направлении. Туда, где за горизонтом, не смолкая ни днем ни ночью, бурлил гигантский котел мегаполиса. Туда, где все только начиналось.

Солнце уже скрылось за крышей дома напротив, однако верхний свет в кабинете так и не был включен, светила лишь настольная лампа, выхватывающая из полумрака напряженные лица.

За огромным столом из темного дерева сидели двое — хозяин кабинета, немолодой лысоватый мужчина в очках, и миловидная темноволосая девушка. Они ничего не говорили. Они слушали.

«Я — убийца, Максим. Я убийца».

«Я люблю тебя, Марина».

Мужчина в очках с шумом выдохнул воздух и остановил запись. Он с любопытством посмотрел на свою подчиненную.

— Что скажешь?

— Очень неосторожный разговор, — неодобрительным тоном произнесла девушка.

— Эмоции в очередной раз оказываются сильнее рассудка, — отозвался мужчина, придирчиво осмотрел свой стол. Все было в идеальном порядке. — Теперь надо решить, что со всем этим нам делать.