Блейк Пирс - Выжидая

И почему у неё так раскалывается голова?

Она ничего не понимала.

Где я сейчас?

И как я сюда попала?

Почему она не видит ничего кроме темноты и сверкания?

Тут она услышала мужской голос, раздавшийся в темноте…

– Это всё меняет… Это меняет всё!

Осознав, что у неё закрыты глаза, Мишель открыла их. Она лежала на бетонном полу в тускло освещённом помещении.

«Как я сюда попала?» – снова спросила себя она.

Тут она начала вспоминать…

Она вылезла из машины на парковке. Было утро, она собиралась на работу в магазин Максим и Абель, где занималась продажей женской одежды. Она услышала мягкие шаги обуви с мягкой подошвой позади себя, но прежде, чем успела повернуться…

Резкая боль в голове.

Та же, что я чувствую сейчас.

Должно быть, её вырубили и притащили сюда. Похоже, именно из-за удара она видела все эти звёзды, которые поблёскивали и сейчас, когда её глаза были открыты.

Она снова услышала голос мужчины…

– О да… Теперь всё иначе. Так неожиданно!

Она присела и огляделась.

Она увидела, что находится в небольшом пространстве, огороженном проволочной сеткой, в какой-то большой тёмной комнате.

В которой был один источник света.

Он лежал на круглом деревянном столе. Ещё на столе лежал моток скотча, медицинский шприц, маленькое круглое зеркальце и нечто похожее на коробку с рыболовными снастями. За столом сидел человек, склонившись над газетой так низко, что она не видела его лица. В тусклом свете его одежда выглядела на удивление мешковатой.

Её собственная одежда тоже была странной – свободной и плохо сидящей, но она не могла перефокусировать взгляд так, чтобы увидеть, что на ней надето.

Она застонала вслух, стараясь прийти в чувство.

Услышав её, мужчина оторвался от газеты.

– Проснулась? Хорошо. Слушай меня.

И он зачитал ей из газеты:

В конце я увидела сумерки

уходящего света,

Спокойный блеск воды

и пятна чёрно-белого цвета.

Мишель поняла, что это стихотворение.

Но зачем он читает его ей?

Мужчина радостно сказал:

– Кто-то узнал! Кто-то разгадал мою загадку! Разве это не чудесно? Какой вызов! Какое приключение!

Он опустил газету от лица, и у Мишель перехватило дыхание.

На неё смотрело лицо клоуна.

Клоуна, одетого в клоунский наряд.

Она опустила взгляд на свой рукав и увидела, что она одета в точности так же.

У неё застучало сердце, она вспомнила новости и сплетни…

Убийца-клоун!

Это он!

Он собирается убить меня!

Она попыталась закричать, но не могла даже вдохнуть.

Клоун открыл коробку, которая оказалась наполненной тюбиками со сценическим гримом.

– Что ж, – сказал он. – Сейчас я подготовлю твоё лицо, сделаю его настоящим, как моё. Но…

Он подошёл к клетке и присел, снова указав на газету:

– Надеюсь, ты понимаешь… это всё меняет! Теперь нельзя торопиться. Я должен быть терпеливым – как и ты.

Мишель наконец, смогла дышать, и завизжала так, что её голова едва не раскололась.

Клоун спокойно посмотрел на неё через ограждение. Белки его глаз выглядели желтовато на фоне белой краски, которой было закрашено его лицо.

Когда она замолчала, он сказал:

– У тебя отличный голос. Сможешь повторить?

Мишель снова послушно закричала.

Закончив, она стала ловить ртом воздух, задыхаясь.

«Как собака», – подумала она.

– Невероятно, – воскликнул мужчина. – Давай ещё раз.

Но у Мишель уже не было сил. Кроме того, почему она вообще делала то, что он просил? Где бы они ни находились, это явно далеко от других людей. Конечно, никто не услышит её крика. И он явно это знал. Они лишь развлекала его.

Мужчина рассмеялся.

– Ну ничего, может быть, позже. Да, конечно. А пока…

Он поднял газету, сложенную на странице, которую он нашёл, и снова зачитал вслух:

Камера выпала из моих рук –

и почему они задрожали? –

Упала и я сама, пропустив закат

к своей бесконечной печали

Он восхищённо рассмеялся.

– Разве это не чудесно? Очень, очень умно. Мне ужасно приятно.

Мишель начала всхлипывать и поскуливать, по щекам её текли слёзы.

Клоун наклонил голову, как будто искренне ей сочувствуя.

– Да, я прекрасно понимаю твои чувства. Они собираются бросить тебя, да ведь? Они забудут тебя. Я знаю, каково это, поверь мне. Ужасное чувство – быть потерянным, забытым.

Посмотрел на газету, он добавил:

– И кто бы ни написал это – по всей видимости, молодая леди, как и ты, которую зовут Тина – она знает это чувство, как и мы с тобой. Я должен встретиться с ней. И ты тоже. А потом… потом мы продолжим. Она сильная, я это чувствую, возможно, ты тоже не такая, как все. Может быть, на этот раз всё будет иначе.

Он поднялся на ноги, вернулся к столу, достал канистру и пачку салфеток, и посмотрел в зеркало.

– А пока, – продолжал он. – Я должен надеть свой костюм, свою маску. Я должен выглядеть так, как и все остальные в этом мире. В конце концов, у меня ведь сегодня встреча…

Он сел, наложил на лицо увлажняющий крем и начал стирать макияж салфеткой, приговаривая…

Вернусь туда сегодня,

чтобы всё повторить!

Мишель набрала лёгкие воздуха и снова закричала.

Мужчина спокойно продолжал снимать грим, как будто вовсе не услышав её крика.

Переходя по пешеходному мостику, ведущему на Колумбийский остров, Райли бормотала про себя строки, написанные ими с Джоном в баре…

Вернусь туда сегодня,

чтобы всё повторить!

Посмотрев на воду, Райли увидела, что уже начало смеркаться.

«Я правда это делаю», – подумала она, вздрогнув.

Она в сотый раз за день задумалась, не сошла ли она с ума окончательно.

Когда у неё в кармане зазвонил мобильник, она чуть не подпрыгнула от неожиданности.

Она достала телефон и увидела, что звонит Джон. Она вздохнула, покачала головой и прошептала:

– Не сейчас Джон. Боюсь, сейчас не лучшее время.

Она отклонила вызов, сунула телефон в карман и пошла дальше. От звонка ей стало не по себе. Она не видела Джона весь день. Почему же он решил связаться с ней сейчас?

Утром Райли узнала, что Джон уже ушёл из здания. Он с со своей группой пошёл на специализированный технический мастер-класс, где они учились узнавать компоненты взорвавшихся бомб. Они собирались провести весь день в полях, наблюдая за взрывами бомб и исследуя то, что после них осталось.

Это было очень интересно, и Райли было жаль, что она это пропустила. Вместо этого она погрузилась в рутину, слушая лекцию об анализе криминальных данных и посетив пару длинных семинаров, один из которых был связан с ордерами и прочими правовыми вопросами.

Как назвал это Криваро…

Азы работы.

Ей было трудно сконцентрироваться на неинтересных заданиях, весь день размышляя, правда ли она собирается отправиться вечером на назначенное самой себе задание.