Франк Тилье - Лес теней

– Разнобуквица [12] Разнобуквица – текст, использующий все, или почти все, буквы алфавита. Разнобуквицу используют для демонстрации шрифтов, тестирования печатающих устройств и т. д. – отличный тест, чтобы проверить, на что годится пишущая машинка. У этой прекрасные литеры, оттиск на бумаге четкий, звук приятный. Просто чудо. В чем проблема?

– Смейся, смейся, Манипенни! [13] Манипенни – персонаж в романах и фильмах о Джеймсе Бонде. Секретарь М, главы Ми-6. – проворчал Давид и содрал с нее очки.

– Что-то еще?

– Дофр.

– Эта старая шляпа?!

– Он… как бы выразиться… он на меня так надавил, ты не представляешь. В результате я стал нервничать, в голове каша, и ничего не пишется.

Кэти погладила его шрам-бумеранг:

– Шутишь? Ты же мне еще в машине начало рассказывал. Семья оказалась в шале во власти Палача. Он перерезал всех, кроме женщины, ей удалось сбежать и спрятаться в охотничьем домике в лесу. Он преследует ее в Шварцвальде. Я не все запомнила, меня укачивало, но идея, по-моему, неплохая.

– Неплохая, но не очень интересная.

– Почему же. Смотри, жертве удается бежать в неизвестном направлении, она теряется, ей страшно, она вся в крови. В какой-то момент она натыкается на некое шале, расположенное непонятно где! Она проникает внутрь и тут понимает, что попала в настоящее логово Палача! Фотографии трупов, отрезанные волосы… Бежать поздно, ее преследователь, это чудовище, уже на подходе! Так что… Она прячется под кровать, в шкаф или еще куда-нибудь… Ты можешь добавить парочку рысей или свиные туши, почему бы и нет, интрига! Ну и зима, мороз… Мило, правда?

– Yes! Так и сделаю! Возьму для вдохновения все, что нас окружает, и придумаю берлогу Палача! Дерево, прорастающее через крышу в гостиной, свиньи за окном, их я заменю на охотничью добычу… И женщина… думает, что обретает спасение, а на самом деле попадает в его логово! Дофр наверняка оценит. Хочет быть героем романа?! Пусть будет! Стану каждое утро приносить ему отвратительные описания этого барака, в котором мы вынуждены проводить целые дни напролет. Ему точно понравится!

Он закатил глаза и задумался:

– У меня все равно нет времени, чтобы проработать детальный план книги. Буду так писать, положусь на авось, надеюсь, получится.

– Конечно получится! А если понадобится помощь, то я готова печатать твой текст под диктовку.

– Хочешь мои лавры себе присвоить?

Он куснул ее за ухо.

– Пожалуйста! Не здесь! Надо подождать… У меня месячные…

Давид поморщился:

– Ну надо же!

– Ты же можешь недельку подождать, да?

– Уж придется… А вообще хорошо, что ты тут.

– Ты тоже мне нужен. Больше, чем ты думаешь… Люблю тебя. Вчера, сегодня, завтра…

– Снизу, сверху… Дорогая моя… Я вот что подумал. Это романа касается… Знаешь, психология персонажей…

– Ясно… для тебя только книга имеет значение.

– Представь, что полицейский, который выслеживает Палача… что у него есть тайна, которой, скажем, лет двадцать пять. Тогда, раньше, если бы обо всем стало известно, ему бы не поздоровилось, а сейчас это не имеет ни малейшего значения. Ему советуют держать язык за зубами, чтобы защитить родных и близких. Но ему просто необходимо все рассказать, ему тяжело на душе… Как ему поступить, твое мнение?

– Прежде всего ему нужно думать о родных, защитить их, чего бы это ни стоило. Я бы на его месте так и сделала. Жила бы с этой тайной.

– Сохранила бы ее?

– Да, сохранила бы.

В глазах у нее стояли слезы. Давид дотронулся до одной слезинки.

– Люблю тебя, малыш. У тебя под броней кроется доброе сердце. Знаешь, я бы так же поступил в подобной ситуации. Молчал бы, чтобы защитить вас.

Кэти чуть расслабилась.

– Я… Я еще хотел попросить тебя… – пробормотал Давид. – Это… касается Гринча… Не надо уж очень им заниматься… Энтомо…

Из спальни донесся крик Клары, положив конец их признаниям.

– А! – воскликнула Кэти и стала тереть глаза. – Мисс Клара собственной персоной! Ты сходишь к ней? А я пока бутылочку приготовлю, ладно?

– Я?.. Ладно.

Прежде чем уйти, Кэти указала на черно-белые снимки:

– Дофр был красивым мужчиной. Издалека даже кажется, что вы чем-то похожи. Взглядом, может быть. Да… У вас есть во взгляде что-то общее… – Она послала мужу воздушный поцелуй. – Люблю тебя, дорогой.

Когда она вошла в гостиную, на нее повеяло ледяным холодом. Кэти напряглась. Повернула голову. Входная дверь была широко открыта. Кэти бросилась к ней, держась руками за горло.

– Аделина? – позвала она, стоя на пороге.

Ответа не последовало. За дверью шумели голые ветви деревьев, слепил глаза снег, пугающе темнел густой лес. На одном из краснеющих кольев сидела черная птица. Она пристально смотрела на Кэти, беззвучно разевая клюв. Кэти вздрогнула. Ей вспомнились «Птицы» Хичкока. Она уже закрывала дверь, когда увидела на полу небольшие лужицы. Следы.

Первым делом Кэти подумала о Кристиане, о старом водителе. Невозможно. На улице стоял только один джип, принадлежащий Аделине и Артуру.

В дом проник неизвестный.

– Есть… есть тут кто-нибудь?

Шелест пакетов. Скрежет металла. Звук шагов. В чулане за кухней.

– Отвечайте!

Шум стих. Кэти осторожно отступила назад, пружиня шаг.

– Давид! Давид! – заорала она.

Вдруг к ней кинулась черная глыба.

Чашки упали на пол и разбились.

Бородач с ярко-синими глазами взял вправо и выскочил из дома.

Прибежал Давид, следом за ним появились Аделина и Дофр.

– Кто отпер эту дверь? – крикнул старик. Лицо его покраснело от гнева.

– Я, когда ходила за дровами, – с вызовом ответила Аделина. – Я что-то не так сделала?

– Там… там какой-то человек был! – захрипела Кэти. – В два раза больше меня, копался в чулане! Он… У него на голове шкура бобровая была!

Дофр подъехал к двери, захлопнул ее и закрыл на три засова.

– Думаю, вы напугали Франца еще больше, чем он вас. Он обожает сюда забираться при каждом удобном случае.

Все в недоумении смотрели на Дофра.

– Франц?

Артур продолжал:

– Один бедняга, живет тут неподалеку в хижине уже лет двадцать. Примерно в километре отсюда, за поленницей. Он не страшный. Рубит лес потихоньку и даже иногда приносит что-нибудь с охоты. Так что скоро перед дверью непременно появятся подарки, и лучше принять их, чтобы не обидеть его.

– А предупредить нельзя было? – вышла из себя Кэти. Она все еще не могла успокоиться.

Артура удивила ее реакция, он подъехал к ней и взял за руку:

– Конечно, я собирался это сделать! Просто еще не успел. Я очень сожалею, что так получилось.

Она резко вырвала руку:

– Вы все время о чем-то сожалеете!

Молодая женщина в ярости кинулась в ванную комнату.

– У вас не жена, а фурия какая-то! – заметил Давиду Артур.