Светлана Логинова - Чёрная вдова

Пути Томаса и Эдварда разошлись после гимназии. Первый поступил в Тартуский унивеситет на экономику, второй, провалив экзамены в мореходку, отправился к тетке в Нарву, чтобы попытаться устроиться там таможенником или пограничником. На таможне вакансий на ближайшее время не оказалось, а вот погранцы успокоили, сказав, что готовы взять его к себе на службу и даже пообещали походатайствовать перед командованием Сил Обороны Эстонии, чтобы во время срочной службы Эдика направили к ним, в Нарву.

Временно, до армии, он устроился поработать автослесарем в частную мастерскую, благо неплохо разбирался в автомобилях, потому что часто помогал отцу, пока тот был жив, чинить старенький «фольксваген». Через двух офицеров погранзаставы среди погранцов быстро ранеслась весть, что в мастерской работает свой человек, и они частенько просили Эдварда вне очереди отремонтировать их личные авто.

Эдвард зашел в «Женевьеву», считавшуюся в Нарве баром, в котором любили собираться местные бандиты. Через пару минут к нему подвалил парень. Эдик молча оглядел подсевшего. Парень швырнул на стойку бара зажатую меж указательным и средним пальцами купюру и, не глядя на барменшу, бросил:

— То же самое… Слушай, пацан, — обратился он к Эдику, — я видел тебя в мастерской у Коляна. Слышал, как ты здорово чешешь по-эстонски. Откуда будешь-то? Что-то я тебя раньше не видел в Нарве.

Эдвард еще раз окинул парня взглядом, тот был явно из «крутых». О его принадлежности к криминальным структурам свидетельствовали массивная золотая цепь на шее, золотая печатка на мизинце, поблескивавшая, как успел заметить Эдвард, несколькими небольшими бриллиантами, кожаная куртка и дорогой мобильный телефон, который парень демонстративно крутил в руках, давая возможность оценить свою крутизну. Внешний облик подсевшего завершала стрижка налысо и татуировка на пальцах — «Валя».

«Интересно, Валя — это он сам или его девка? — мелькнул в голове Эдика вопрос. — Ладно, рискну…»

— Слушай, Валя, тебя что конкретно интересует: кто я и зачем приехал в Нарву? Ну так отвечу — это мое личное дело. А если проблемы с машиной, то приходи в мастерскую, помогу, чем смогу.

Парень явно напряг свои извилины, чтобы понять, как надо отреагировать на слова Эдварда: то ли разозлиться на первую часть ответа и устроить мордобой, то ли принять вторую его часть как дружеское предложение о помощи.

Положение спасла Юлька, давняя, детская любовь Томаса, с которой у Эдика сохранились дружеские отношения с незапамятных времен. Она подбежала к столику и, проглатывая впопыхах слова, затараторила:

— Ой, Эдичка, извини, что опоздала. Ну всего-то минут на двадцать… Ой, а это кто? Познакомь. — И, не дожидаясь ответа от Эдварда, кокетливо улыбнулась крутому. — Юлия. А вас как звать?

— Валентин. Можно — Валёк. Очень приятно познакомиться с такой деткой, но мне, к сожалению, надо идти. Надеюсь, встретимся еще, — произнес крутой явно заученную фразу. И, покрутив перед Юлькой рукой, демонстрируя перстень и зажатый в руке телефон, добавил: — Дела… никуда не денешься. Пару звонков еще надо сделать, а потом на стрелку лететь. Пока!

И спокойным, видимо выражающим, по его собственному мнению, солидность и достоинство, шагом, абсолютно не соответствующим его внешнему облику, парень удалился к соседнему столику, за которым сидели два его приятеля. Вскоре вся компания крутого покинула бар.

Настроение Ивики и ее подавленное состояние раздражающе действовали на Эдварда.

— Слушай, — возмутился он, — не въезжаю в тему. Почему ты темнишь? Я не слепой, вижу, что твое состояние каждый раз, когда ты побываешь у этой своей знакомой из Прибалтики, хуже некуда. Мне не нравятся эти твои поездки. Или ты мне скажешь, что с тобой, или больше тебе у нее не бывать. Кстати, кто она такая, эта твоя знакомая, которая каждый раз грузит тебя по полной программе так, что ты даже меня не замечаешь после этого. Я хочу с ней познакомиться. В конце концов, ты — моя будущая жена.

— Хорошо, — тихо произнесла Ивика, — скоро познакомлю. Тем более что она тоже жаждет увидеть тебя. Я ей все о тебе рассказала…

Эдвард непонимающе помотал головой:

— Что все? Ты имеешь в виду, что сообщила ей о наших с тобой отношениях, или «все» — это то, что я тебе рассказал о своем прошлом?…

Пряча от него глаза, Ивика промолвила:

— Да, и это тоже…

— Ты в своем уме?! — обалдел Эдвард от ее признания. — Зачем? Тебя что, за язык тянули? Все, что было со мной, касается только меня, и тебе я рассказал потому, что люблю тебя и считаю, что у меня не должно быть тайн от будущей жены. А ты… Ты подставила меня!

Эдвард бессильно опустился в кресло и замолчал, испытывая глубочайшее разочарование в человеке, которого любил и которому беспредельно верил.

— Эдик, послушай, — чуть слышно прошелестел голос Ивики.

— Нет, не надо, все уже сказано! — в сердцах оборвал ее Эдвард.

— Ты должен меня выслушать… Не понимаю, почему ты все драматизируешь, — голос девушки зазвенел от слез, — если даже не знаешь, что именно я рассказала.

Он промолчал, и Ивика торопливо, чувствуя, что позже разговор уже может не состояться, продолжила:

— Понимаешь, у Джейн — так звать эту женщину, она мне не подруга, а просто знакомая, — я работала раньше по дому очень много — убирала, изредка готовила и покупала продукты, в общем, выполняла любое ее поручение. Она очень хорошо за это платила. А потом… Потом она отказала мне в постоянной работе. У нас, как бы это правильнее сказать, случилось одно недоразумение, связанное с ее мужем. Короче, она приревновала его ко мне…

Ивика скользнула взглядом по Эдварду, пытаясь понять, как он относится к сказанному. Он сидел в прежней позе, не шевелясь и глядя в пол, словно увидел там что-то такое, от чего невозможно оторвать глаза. Молодая женщина продолжила, тщательно подбирая слова:

— Не знаю, что ей взбрело в голову насчет ее мужа… Наверное, это просто элементарная ревность… Ты только не подумай, я повода не давала. Может, он сказал что-то, что не понравилось Джейн, или ей просто показалось. Знаешь, — увидев, что Эдвард не прерывает ее, уже более спокойно продолжила Ивика, — у Джейн словно крышу сорвало. Она однажды вызвала меня к себе в кабинет и заявила, что у нее есть основания уволить меня потому, что она, видите ли, считала меня более порядочной… А потом снова взяла на работу. Наверное, убедилась, что между мной и ее мужем ничего не было и быть не могло.

Ивика умолчала о том, что основания для ее увольнения были более чем веские.

Когда Томас предложил взять на место уходящей через неделю горничной-испанки девушку из Эстонии, Джейн напряглась, но виду не подала. Томас не настаивал. Потом, видя, что муж не возвращается к разговору о новой горничной, Джейн сама предложила Томасу привести эту девушку. Ивика ей сразу не понравилась: слишком молодая и довольно приятная внешне. Но пока других кандидатов не было, она решилась, сказав Томасу, что когда найдет более подходящую кандидутуру, то с Ивикой придется расстаться. Он только равнодушно пожал плечами, и Джейн успокоилась. Но вскоре стала замечать, что иногда после ухода девицы муж находил любую причину, чтобы на пару часов исчезнуть из дома. При этом он явно игнорировал супружеские обязанности в постели. У нее появилось смутное ощущение, что у Томаса с новой горничной более близкие отношения, чем хотелось бы, и Джейн наняла частного сыщика. Вскоре тот принес ей фотографии, на которых Томас обнимал девицу. Но это были лишь цветочки. Детектив выяснил, что парочка периодически встречается в скромном, недорогом отельчике, расположенном в пригороде. За двадцать пять долларов, которые сыщик дал портье за информацию о парочке, удалось выяснить, что молодой человек с девушкой всегда снимают один и тот же номер. С согласия Джейн детектив снял тот же номер на сутки и установил там видеокамеру. Через некоторое время Джейн получила фотографии и видео любовных утех своего мужа и Ивики. Она была раздавлена, ошеломлена, уничтожена и попросила сыщика собрать всю информацию об Ивике: когда та приехала в Америку, где и чем занималась?