Александр Тамоников - Чужое тело

Вечером позвонил Кривицкий. Снова мялся, вздыхал, потом включил воду в ванной (чтобы благоверная не услышала) и спросил пониженным голосом:

— Слушай, Никита, это все серьезно происходит? Мы ищем человека, в которого переселилась душа маньяка? Тебе не кажется, что это, как бы сказать… перебор?

— Вы сами пришли к Якушину, — резонно отозвался я. — Что вы хотели услышать? Версию, непоколебимо покоящуюся на канонах материализма? Такую версию вы бы и сами сочинили. Но ее нет, оттого и не смогли. Остается довольствоваться тем, что есть. Так что не морочь голову себе и мне, а лучше собирайте информацию.

К вечеру следующего дня неприятные предчувствия как-то рассосались. Варвара балансировала на стуле в прихожей и рисовала мелом над дверью хитрые знаки, призванные обезопасить наше жилище от нашествия темных сил. А ведь такая современная женщина… Я вертелся вокруг нее и придерживал, чтобы не упала. Она шипела, что от такой помощи она точно свалится.

— Это входит в генеральную уборку помещений? — пошучивал я. — Слушай, а может, пиво в холодильнике зарядим? А что? Моя мама никогда не была особо суеверной, а тоже заряжала воду перед телевизором…

— Ты темный и невежественный, Ветров, — бормотала Варвара, делая последние штрихи. — Вроде не дурак, а так и не научился отличать шарлатанство от реальных магических вещей. Жизнь тебя колотит лбом о стену, а ты уперся как осел, явных вещей не видишь… Ты купил на базаре сто свечей, как я тебя просила? Я так и знала. Завтра обязательно зайди и купи. Их продают рядом с медом. И не надо покупать точно такие же втридорога в церкви — не ведись на удочку, что они освященные. Бери обычные — они точно такие же.

Потом она вертелась перед зеркалом, примеряя странные жакеты и платья, ворох которых привезла из своего архивного отдела — для примерки. 90-е годы никуда не делись, они по-прежнему рядом. По учреждениям и организациям ходили люди с баулами, предлагали дешевую одежду. У многих имелся свой круг покупателей — им доверяли брать одежду на дом, чтобы люди определились.

— А что, вполне себе модненько, — мурлыкала под нос Варвара, красуясь перед трюмо в сомнительном брючном костюме в абстрактную полоску, — скажи честно, Никита, не вредничай, ведь что-то в этом есть?

— Ты в зеркало смотри, а не на моду, — ворчал я.

— А я куда смотрю? Вот скажи, если я куплю эту штуку, тебе не стыдно будет пройтись со мной летом, скажем, по набережной?

— Нет, ищи другого чудака.

— Серьезно? Хм… — Она оценивающе себя разглядывала. — Ну что ж, значит, хорошая вещь, надо брать…

Потом она сидела за компьютером, вытаскивала из него информацию с таким мученическим видом, словно тянула ее волоком в картофельном мешке по корням и корягам. Я демонстративно бездельничал, лежа на диване, тыкал кнопки на пульте. Звук телевизора был отключен — эффект тот же, а нервы целее.

— Я уже выбрала эпитафию для твоей могилы, — сообщила Варвара, — «лень отняла его у нас раньше смерти». Вот скажи, что ты сделал в жизни, чтобы исправить и улучшить свою карму?

Я тактично помалкивал. Ремонт кармы, по моим скромным подсчетам, обойдется миллиона в четыре. Новая квартира в обмен на старую, новая машина (старую можно оставить), а еще можно свадьбу приличную сыграть… Впрочем, с этим я еще не определился. В данном вопросе было много неясностей и неточностей. Вопрос финансов пока стоял острее вопроса вечности. Хоть умирай, чтобы сократить расходы.

Когда зазвонил мой сотовый телефон, оставленный почему-то в прихожей, Варвара среагировала первой и обошла меня на целый корпус. Никакого мистического подтекста здесь не было: при входящем звонке от Якушина включалась исполненная мистицизма и загадочности композиция Эннио Морриконе (между прочим, Великого офицера ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой»). Я остановился посреди комнаты, проиграв гонку. Это неслыханно!

— Да, Сергей Борисович… — заворковала нахалка, — да, это Варвара… Я за него… Никита в ванной… Не в ванной, вы говорите? — Варвара немного покраснела. — Ах, вы чувствуете его возмущенное дыхание за моим плечом?

Ох уж эти мелкие бесы за ее плечом… Я махнул рукой и отправился на кухню заваривать кофе. У меня тоже имелась интуиция, и она подсказывала, что лечь спать сегодня получится не скоро. Варвара всегда была против долгого сна. «Сон — это маленький кусочек смерти», — говаривала она.

Когда я вернулся, Варвара уже закончила общение по моему телефону и теперь возилась с моим же ноутбуком, пристраивая его на компьютерном столике.

— Поступило много информации, — объяснила она, — и нужной, и ненужной. У Сергея Борисовича нет времени, и всю эту кучу он сбросил на твою почту.

— Куда ты безуспешно пытаешься войти, — подметил я.

— Да, — согласилась Варвара. — Для нас обоих было бы удобнее, если бы ты завел на рабочем столе папку «Явки, шифры, пароли», и мне не пришлось бы всякий раз ломать голову. Ага, открылась…

— Может, я сам все сделаю? — предположил я. — Да, я в прошлом военный, но уже умею отличать браузер от «маузера» и все такое. А копаться в чужих вещах, извини, такой моветон…

И что у нее за привычка — одним взглядом выпивать всю кровь? Это к вопросу о свадьбе, в целесообразности которой я еще сомневался.

Я оставил ее наедине с моей собственностью, ушел пить кофе, потом принимал душ, курил на балконе. По пути в спальню заглянул Варваре через плечо. Она отсутствовала в этом мире — остался только затылок. Я удалился в спальню и оттуда подглядывал через приоткрытую дверь, как она работает. Я любил смотреть на Варвару — особенно в те моменты, когда она не смотрела на меня. Как прокомментировал наши отношения один знакомый: смотреть-то приятно, вот только пользоваться неудобно.

Она пришла в постель, когда мои глаза уже слипались, а из подсознания выбирались ворчливые монстры. Разделась, пристроилась под бочок и заворковала:

— Так, хорошенько запоминай, чтобы утром не спрашивать. Ау, ты здесь? — Она потрясла меня за плечо, дождалась моего возвращения в мир бодрствующих людей. — Значит, так. На 2 февраля текущего года в больницах города и прилегающей к нему части области пребывало 11 мужчин в состоянии клинической смерти…

— Не так уж много, — пробормотал я.

— Осталось немного, — поправила Варвара. — На самом деле людей в состоянии комы и клинической смерти было гораздо больше. Из их числа исключили женщин, бабушек, дедушек, несовершеннолетних… а такие тоже были, к сожалению, — после аварий и пожаров, где они надышались угарным газом… Так, а куда это наши руки отправились? — Варвара вернула на место мои блуждающие конечности. — Лежи и впитывай. Глупости — потом. Исключили инвалидов, тех, кто явно не подходит по определенным параметрам, например, уехавших из области, отбывающих срок, продолжающих лечение в больнице…