Эмили Барр - Выжить любой ценой

Мне казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как я сбежала из общины. Я стараюсь не оглядываться назад и не думать, какой переполох вызвало мое исчезновение. Ко мне каждый месяц приезжала Сара. Она садилась на поезд в Гэмпшире и ехала до Лондона, а оттуда добиралась до Айлворта. Я любила ее посещения. Мать давала ей деньги, и мы шли в кафе пить кофе с пирожными.

В первый же свой приезд Сара рассказала мне про Марту:

– Они сразу же рванули к Шину Холдену. Марта настучала Моисею, что ты с ним втихаря встречалась. К бедняге Шину вломилась чуть ли не вся ваша община. Они хотели знать, что он с тобой сделал, а он, ясное дело, был без понятия, но они ему не поверили и принялись обыскивать дом, пока мать Шина не вызвала полицию.

– Что-то вроде отвлекающего маневра. Спасибо Марте.

– И он сработал. Отвлек от нас внимание. Они так ни о чем и не догадались.

– А они сообщили в полицию, что я пропала?

– Пока нет. Они хотят найти тебя сами.

– Ништяк. Полицию они терпеть не могут.

– Вы только послушайте! «Ништяк». Совсем не похоже на примерную Кэти. Где ты подцепила это словечко?

– Я смотрела «Соседей», – призналась я.

В конце концов в полицию они все-таки сообщили. Марта сказала об этом Саре, та – своим родителям, а они пошли в полицейский участок и все доложили. И как-то вечером к нам заявились двое полицейских, так что мне пришлось во всем признаться в присутствии Стива и Мишель. Дело закончилось тем, что полицейские решили, что со мной все в порядке, и оставили меня в покое. Они даже пообещали не говорить Моисею и Кассандре, где я нахожусь.

Меня поразило, что Моисей не имеет никакого влияния на полицию. Они его явно не боялись и считали жалким типом. Один из них назвал его «козлом», думая, что я не слышу. Для меня это было настоящим откровением. Выходит, он был обыкновенным стариком, и мне нечего бояться, что он меня найдет. Значит, я могу жить, как захочу.

Они меня так и не нашли. Я жила у Стива с Мишель и ходила в колледж. Мишель обнаружила, что я могу приносить им кое-какой доход, заполняя анкеты. В первый раз в жизни у меня появились свои деньги, хоть и очень небольшие. Я училась в вечернем колледже, чтобы получить степень «А». Порой в детском саду перекидывалась парой слов с девушками-иностранками, живущими в английских семьях.

И вскоре начался новый этап моей жизни в Лондоне. Мишель купила мне журнал, который назывался «Леди», и помогла найти работу помощницы, живущей в семье. Такая семья обнаружилась совсем неподалеку, в Теддингтоне, и в четверг я должна была идти на собеседование.

– Ты станешь жить в семье и делать то же самое, что делаешь у нас, но за приличные деньги, – объяснила мне Мишель. – Жаль, что мы тебе не платили. Я думала, с тобой будут проблемы и мы пожалеем, что приютили тебя. Ты казалась такой серой мышкой. Но, к счастью, я ошиблась.

Я была польщена и сказала ей, что это результат моего воспитания, поскольку меня всегда учили не создавать никому проблем. На что Мишель заметила, что мне слишком хорошо промыли мозги.

Однако это не так. Думаю, мозги мне никто не промывал. Я лишь следовала традициям, принятым у нас в общине, не подвергая их сомнению, как это делают обычные люди. Просто традиции у нас были несколько странными.

Однажды я пошла в обычную церковь, чтобы посмотреть, что это такое. Там было как-то странно, и я не почувствовала Бога. Все казалось каким-то неискренним. Ходить в церковь по воскресеньям на час, а все остальное время жить, как заблагорассудится? Меня это просто взбесило.

И больше я там не появлялась.

Утро чистое и прозрачное. Мы покидаем остров.

Лодка маленькая, но все-таки больше той, на которой мы приплыли сюда. В ней двое местных, они изумленно смотрят на нас, переговариваясь на непонятном мне языке. Новые люди приводят меня в замешательство, я не знаю, как с ними общаться. Один из них улыбается мне, но я отвожу взгляд. У них чисто выбритые лица и приличная одежда. На молодом белоснежная майка, ее белизна просто режет глаза.

Нам остается только сесть в лодку.

Я бужу Эда. Кейти проснулась раньше. Черри все еще слаба после вчерашнего, она ведь чуть не утонула. Вот был бы кошмар, если бы это случилось накануне нашего спасения! Марк пытается отнести ее к лодке, но он тоже еще не оправился, и, в конце концов, ее относит в лодку один из наших спасителей. Это совсем нетрудно, она так исхудала, что стала легкой, как перышко.

Мы собираем наши жалкие пожитки: две книги, которые зачитали до дыр, полотенца, саронги. Бутылки из-под воды мы кидаем в ящик для льда, который тоже берем с собой, чтобы не оставлять следов. Туда же я бросаю телефон, который принес нам столько головной боли.

Мы с Эдом в последний раз проходим по пляжу и вручаем ящик одному из мужчин, который бросает его на борт. Эд берет меня за руку, и мы кидаем прощальный взгляд на остров. Никакой это не рай, а сплошные страдания. Как можно жить без электричества, технического прогресса и элементарных удобств?

Но больше всего мне не хватает Дейзи.

Марк, Черри и Кейти уже сидят в лодке. Вид у них совершенно ошеломленный. Кейти пытается улыбаться. Марк стреляет глазами по сторонам. Я вижу, что мозг у него интенсивно работает. Марк никому не верит и потому настороженно размышляет, кто эти люди и куда они нас повезут.

Джин и Джен все еще на пляже. Над ними стоят приплывшие за нами мужчины.

– Надо помочь им его донести, – говорит Эд, и мы поворачиваем назад.

Я неохотно встаю к лодке спиной, боясь, что она вдруг исчезнет.

Подойдя ближе, мы слышим, как Джин заявляет:

– Мы остаемся.

Эд опускается рядом с ней на колени.

– Джинни, эта лодка – наше спасение. И для Джена тоже. Мы можем отнести его на борт.

– Нет, – отрезает она. – Джен не перенесет этого плавания. Он остается, и я остаюсь вместе с ним.

– Не делайте этого!

– Я так решила, и вам, юная леди, вряд ли удастся меня переубедить. Отправляйтесь к своей дочке. Если таковая существует.

– Существует.

– Охотно верю. Хотя мне теперь наплевать. Проваливай отсюда!

– Но, Джин, вы не можете здесь остаться одни. Мы вам не позволим.

– Заткнись! Разве его можно трогать? Посмотри на него.

Джен еле дышит и весь в поту. Его мертвенно-бледное лицо пожелтело.

Я понимаю, что тащить его в лодку опасно.

– Мы пришлем за вами. Врачей или еще кого-нибудь. Джена надо отвезти в больницу. Правда?

В поисках поддержки я смотрю на Эда. Он кивает.

– Обещаем тебе, Джин, – говорит он. – Вы пока оставайтесь, а мы пришлем за вами кого-нибудь.

– Как вам будет угодно.

– Ну, конечно, пришлем, – подтверждаю я. – Это первое, что мы сделаем.

– Ладно, посмотрим. А пока мы остаемся. Вода у нас есть. Еду мы тоже себе добудем. Так что можете не торопиться.