Эмили Барр - Выжить любой ценой

С меня довольно. Мне не нравятся эти люди. И мне больше нет до них дела. Выбора у меня нет, но я уже дошла до ручки, и остальные, похоже, тоже. Я больше не гоню от себя Дейзи. Она постоянно со мной, недоуменно морщит лоб и тянет ко мне руки. Я тоже тянусь к ней, но никак не могу дотянуться.

– Эстер, послушай, – неожиданно дружелюбно говорит Марк, присаживаясь рядом со мной на корточки. – Мы понятия не имеем, что здесь происходит, но я точно знаю: телефон твой. Скажи, где батарейки. Или позвони сама и попроси нас забрать отсюда. Выбирай сама.

Я смотрю на Дейзи. Она исчезает.

– Иди на хрен, – бормочу я, даже не пытаясь защищаться.

– Не пойду, – ласково произносит Марк, что злит меня еще больше. – Просто скажи мне, Эстер.

– С какой стати он мой? Я тут вообще ни при чем.

– Твой, черт побери! И вот почему я так думаю.

Похоже, у него происходит сильнейший выброс адреналина, и он резко наклоняется ко мне, так что его лицо оказывается напротив моего. Я отодвигаюсь, но он снова придвигается. Его лицо так близко от моего, что все его черты, раньше казавшиеся мне столь привлекательными, удваиваются в размерах. Теперь он выглядит уродом, у которого поехала крыша.

– Пункт первый. Это не Джин с Дженом. Это они нашли телефон, к тому же Джен уже при смерти. Пункт второй. Я точно знаю, что он не мой, и могу поручиться за Черри. Остаются Эд, Кейти и ты. Кейти очень практичная женщина, и на ней здесь все держится. Была бы у нее возможность, она бы уж точно позвонила, чтобы вызволить нас отсюда. Эд слишком положительный. Один его вид говорит о том, что он не способен на такие фокусы.

– Значит, остаюсь только я?

– Именно. Ты единственная, кого можно заподозрить. Довольно темная лошадка. Выдаешь себя за разведенку с ребенком, но как ты можешь это доказать?

Тут мое терпение лопается:

– А как вы все можете доказать, что рассказали правду? В этом вся загвоздка. Мы же совсем не знаем друг друга.

– Да. Мы не знаем. Но мне кажется, что тебя я раскусил.

– Марк! Ты совсем свихнулся. Чего ты там нафантазировал? Зачем мне тащить на остров спутниковый телефон без батарейки, да еще прятать его втайне ото всех? Скажи, чего я добиваюсь? Мне даже самой интересно.

Он чешет голову:

– Пока не знаю. Но одна версия уже есть: ты приезжала на этот остров заранее и спрятала здесь телефон, чтобы позже позвонить и назначить дату нашего освобождения, которое, надеюсь, скоро произойдет. Зачем все это, пока не знаю, ведь о твоей жизни мне ничего не известно. Кто ты на самом деле? Мне кажется, ты совершила какое-то страшное преступление и скрываешься от преследования. А это место вполне подходит, чтобы залечь на дно, верно?

Я отодвигаюсь от него, но он не отстает: вперился в меня безумным взглядом, словно рассчитывая, что я расколюсь и во всем признаюсь. Эд в полубессознательном состоянии лежит на песке, вымотанный спасением упирающейся Черри. Он явно не придет мне на помощь. Никого рядом нет, да если бы и были, они вряд ли встали бы на мою защиту. Упершись Марку в подбородок, я изо всех сил отталкиваю его. Пошатнувшись, он с торжеством смотрит на меня:

– Значит, я прав!

– Господи, Марк! Отстань от меня! Оставь меня в покое. Ты просто идиот.

И я ложусь рядом с Эдом.

Но заснуть не получается. Ведь большинство думают так же, как и Марк. Они считают меня преступницей, по какой-то непонятной причине заварившей эту кашу. Интересно, а если я брошусь в море, кто-нибудь попытается меня спасти? Ну, Эд, конечно, поплывет. Но он только что спасал Черри и у него вряд ли найдутся силы, чтобы это повторить. Я могу спокойно войти в воду, и никто меня не остановит.

Отплыв от берега, я опущу пониже голову, и легкие заполнит вода. И никто ничего не заметит. Уж лучше утопиться, чем оставаться здесь. На рыбе и фруктах мы можем продержаться сколько угодно, страдая от нелепых подозрений, распрей и взаимных обвинений.

Вызвав в голове образ Дейзи, я шлю ей мысленные послания: «Скажи, чтобы они прочесали все острова рядом с Перхентиан-Кесилом». Сейчас она не спит. Может быть, сидит в классе и думает, куда делась ее мать. Возможно, до нее дойдет мое мысленное послание и она его прочитает. Она может позвонить в полицию и попросить их связаться с малазийскими полицейскими. И те отправятся нас искать. Ведь наше отсутствие должны были заметить. Совершенно непонятно, почему нас до сих пор не спохватились.

Телепатические послания моей десятилетней дочери – живое свидетельство того, что наше положение безнадежно. Марк сидит чуть поодаль и, глядя на меня, что-то бормочет. Эд, Кейти и Черри пластом лежат на песке, не подавая признаков жизни. Джин, склонившись над Дженом, гладит его лоб, не обращая внимания на происходящее. Огонь еле теплится. Ночь довольно светлая. Все по-прежнему. Я здесь никому по-настоящему не доверяю, и никто не доверяет мне.

Вероятно, я все-таки уснула. Открыв глаза, я вижу, что уже светло. Над горизонтом розовеет узкая полоска. Я сразу же ищу глазами Марка. Он сидит поодаль и неотрывно смотрит на меня. Поймав мой взгляд, он подходит.

– Оставь ее в покое, Марк, – говорит Джин, стоящая надо мной.

– Почему? Если это она…

– А если не она? – возражает Джин. – Что, если эта штука была здесь раньше или принадлежит кому-нибудь другому?

Я закрываю глаза и перестаю слушать их бесконечные идиотские домыслы. Лежу неподвижно и представляю, что я сейчас совсем в другом месте. Потом принимаюсь говорить с Дейзи. У меня начинаются галлюцинации, и я вижу еду. Мне не хочется открывать глаза и разговаривать.

И даже когда я слышу, что происходит нечто необычное, я стараюсь отгородиться от всего. Мне просто чудятся эти звуки. Суета и взволнованные возгласы кажутся мне неправдоподобными. Приближающийся звук мотора столь нереален, что я принимаю его за сон. Крики бегущих по воде людей, плеск волн вокруг их ног – все это, конечно, сон, хотя и довольно приятный.

А потом кто-то трясет меня за плечо.

– Эстер, вставай! – кричит Джин. – Ты же здорова. Или ты хочешь здесь остаться?

Я изумленно смотрю на нее:

– Что?

– Эстер, мы дождались! За нами приплыли. Погляди же, дурочка! Это лодка.

Я перевожу взгляд.

И правда лодка.

Кэти

Январь 1989

Все шесть месяцев, что я жила на новом месте, я запрещала себе думать о прошлой жизни. Жила настоящим днем, ни на чем не зацикливалась, и это помогало мне справляться с собой.

Такой подход работал даже лучше, чем я ожидала.

У Стива с Мишель я была как бы приемной дочерью, и они ничуть не возражали против моего присутствия. Я сидела с мальчишками и забирала их из детского сада даже чаще, чем Мишель. В садике они сказали, что я их кузина, видимо, спутав меня с Сарой. Быть их кузиной не так уж плохо, тем более их пока никто не поправил.