Джеймс Деларджи - 55 [litres]

Затем он поднес пакет к глазам, чтобы получше рассмотреть. Все, затаив дыхание, следили за ним. На лоскуте осталась часть логотипа: белые заглавные буквы N и, похоже, О.

– Какие варианты? – спросил Чендлер.

– No Fea [5] Известный американский бренд, ассоциирующийся с экстремальным спортом. … North Face [6] Правильно The North Face; американская марка товаров для активного образа жизни. … Mizuno? [7] Mizuno – японская марка спорттоваров. – предположил Митч.

– Раз кусок оторвался, значит, парень шел очень быстро.

– Где тогда остальное?

– Дайте посмотреть. – В гущу, раздвигая людей животом, ввалился Артур; младший сын, как привязанный, – за ним.

Отец Мартина принял пакет из рук Чендлера; пальцы у него распухли от жары.

– North Face, – произнес Артур. – Мартин покупал много вещей этой марки. Одежда такого цвета у него тоже была, но тут лучше спросить у Сильвии.

– Вообще-то марка распространенная… – осторожно заметил Митч.

– Хоть что-то, – буркнул Артур. – Значит, он действительно здесь проходил.

– Если только этот кусок не принесло…

Выразительного взгляда Чендлера хватило, чтобы Митч заткнулся. Правда, появление этого лоскутка только добавляло вопросов. Был здесь Мартин или нет? Может, клочок принесло ветром? И вообще, от его ли он куртки? Если да, то оторвался ли он случайно или на Мартина кто-то напал… Словом, ситуация оставалась такой же непостижимой, как и места, где велись поиски. Приходилось уповать только на то, что они хотя бы напали на след.

Митча же больше беспокоило другое.

– Такими темпами мы того и гляди дойдем до ада.

– А куда тебе хотелось бы?

– На пляж. Чтобы можно было искупаться с утра перед сменой. Или лечь в воду, и пусть тебя унесет подальше от всех, как Гарольда Холта. Или как Мартина.

Чендлер зло сверкнул глазами.

– Прекрати нести всякую ересь!

Митч огляделся.

– Так никто же не слышит. Да и вообще, какая разница, если в округе никого нет. Никого, в том числе и Мартина.

Сказано грубо, но поспорить трудно.

– Как думаешь, он это специально? – продолжил Митч.

– Что – специально?

– Ну, исчез.

– В смысле, для него это был экзотический способ самоубийства? – Чендлер решил подыграть безумной гипотезе напарника.

– Скорее, он его разыграл, чтобы скрыться от всех и начать новую жизнь. Попомни мои слова, лет через двадцать его отпечатки найдут на каком-нибудь орудии убийства. Личность меняют, только если совершили или собираются совершить что-то противозаконное. Иначе зачем подстраивать свою смерть?

Гипотеза и правда безумная. Прошлое и настоящее Мартина тщательно изучили: ничего, никаких веских причин исчезнуть и начать жить заново. Из серьезных потрясений только разрыв с девушкой – довольно болезненный, если верить Сильвии.

Однако слова Митча заставляли задуматься. Если парень действительно решил исчезнуть – насовсем, – то выбрал самое подходящее место. Переезд в другую страну требует документов; в воде тело рано или поздно всплывет; здесь же поисковики в конце концов будут вынуждены уступить природе и признать его пропавшим без вести – скорее всего, погибшим. Вот тебе, пожалуйста, и новая жизнь.

– Он и не думал возвращаться, – развивал мысль Митч. – Машина убита в хлам, в баке пусто, воды в радиаторе нет.

Строить гипотезы – занятие, конечно, увлекательное, но Чендлер решил закончить разговор. Пора было возвращаться к работе.

– Ладно, Митч, пусть другие думают. Нам с тобой за это не платят.

Митч вскинул бровь.

– Ого, жестокое утверждение.

– Место такое, если ты не заметил.

– Так что скажешь по поводу?

– У меня нет желания отвечать на твои глупые гипотезы.

– Знаешь ведь, что я прав.

Чендлер не нашелся, как возразить.

– Подстроить свою смерть – звучит маловероятно.

– Зато верно. Именно поэтому я пойду далеко, а ты нет.

Митч самодовольно ухмыльнулся. Чендлер решил вернуть друга с небес на землю.

– Если из-за нас пропадет второй пацан, никто никуда не пойдет. – Он указал на младшего сына Артура, который уходил куда-то в сторону от остальных. Отец так увлекся поиском пропавшего ребенка, что перестал следить за оставшимся.

Чендлер поспешил за мальчишкой; Митч не отставал.

По дороге в участок Чендлер все размышлял, как у него из-под носа увели зацепку. Он хотел обойти Митча, а в итоге обошлись без него самого. Опять сидеть на телефоне и выполнять поручения.

Злость затмевала все остальные мысли. Чендлер даже не заметил, как доехал до стоянки. Выйдя из машины, он оглянулся на пекарню через дорогу. «Сырный цыпленок» манил свежей выпечкой, но вдруг внимание Чендлера привлек переулок. Показалось, там мелькнула чья-то рука. По этому переулку местная ребятня любила срезать путь до футбольного поля.

Внутренний голос посоветовал заглянуть туда и разогнать мальчишек с наказом сидеть дома. Подкравшись, Чендлер внезапно выскочил, чтобы застать их врасплох. И сам застыл он неожиданности.

Посреди переулка с длинным кухонным ножом, зажатым в кулаке, стоял Гэбриэл.

Рука Чендлера дернулась к пистолету, но не нащупала его. Гэбриэл попятился. Чендлер сделал несколько шагов навстречу и наконец достал пистолет.

– Гэбриэл, оставайся на месте и положи нож.

Продолжая пятиться, Гэбриэл выставил дрожащую руку с ножом, как будто хотел бросить его, однако пальцы его не разжимались. На лице были написаны боль и ужас, словно парень и сам не знал, как здесь очутился и почему вооружен.

– Положи нож!

Чендлер говорил громко и предельно отчетливо, чтобы его нельзя было двояко истолковать. Гэбриэл переводил взгляд с ножа на сержанта и обратно.

– Положи!

Рука парня дрожала, но оружия не выпускала. Чендлер снял пистолет с предохранителя. Какого черта Гэбриэл околачивается возле самого участка? Как будто хочет, чтобы его поймали – или пристрелили за нападение на сотрудника полиции.

– Гэбриэл, я не…

Пальцы словно расклеились, и нож упал на бетонное покрытие. Парень вскинул руки вверх.

Чендлер осторожно подошел к нему.

– К стене.

Гэбриэл послушно отвернулся.

Не теряя бдительности, Чендлер заломил жилистые руки ему за спину.

– Не надо… – взмолился Гэбриэл, захрипев от боли.

Сержанту не терпелось начать допрос.

– Почему ты сбежал из гостиницы? Куда ты направился? Что привело тебя сюда?

– Не знаю! – вскрикнул Гэбриэл.

– Нож тебе зачем понадобился?

– Для защиты. От него. Я шарахался от каждого угла, боялся, что он выскочит. Я опасаюсь за свою жизнь.