Кара Томас - Где скрывается правда

Время истекает, а у меня на руках только случайные крупицы мозаики, и я даже не знаю, от одной они картины или нет.

Я смотрела фильм «Снять маску с монстра» столько раз, что практически запомнила все слова из него, но одна строчка прочно застряла у меня в голове. Что-то о том, что, после того как Стоукс оказался в тюрьме, его дело взялся бесплатно расследовать частный детектив.

Я всегда говорила, что это дело смог бы развалить всего один человек – тот, который что-то видел или что-то знает, но не выходит из тени.

Я наливаю себе стакан апельсинового сока и гляжу на часы над раковиной. Самое начало девятого. Я иду наверх и стучу в дверь Кэлли. Она не отвечает, и я захожу.

Она спит лицом к двери, рот чуть приоткрыт, еще и храпит. Здесь душно: ночью никто не включил ей кондиционер. Я включаю его и закрываю за собой дверь.

С тех пор как я оставила свой номер матери, мне никто не звонил. Я кладу телефон рядом с собой на кровать и тяну руку за изголовье кровати, где оставила вещи отца.

Что бы я ему сказала, если бы приехала вовремя? И что мне мог сказать он?

«Прости, малышка». Это последнее, что он сказал мне перед тем, как уйти. В документах сказано, что он плакал в зале суда. Он смотрел прямо на Мануэля Гонзало и сказал, как сильно раскаивается из-за того, что тот не сможет больше ходить. Отец играл роль кающегося осужденного и молил о смягчении наказания, но это не помогло. Его все равно осудили на пожизненное заключение.

Когда судья объявлял, что Стоукса приговорили к смертной казни, тот только ухмыльнулся. Этот момент поймали операторы. Режиссеры спросили его об этом. Он загасил окурок и поглядел в камеру; рябое лицо казалось пепельным под светом камеры.

– На прошлой неделе в моем блоке казнили парня, – говорил Стоукс. – Пришлось подключить трех охранников и электрошокер, чтобы он перестал выть, как застрявшая корова. Я так умирать не собираюсь.

– Тогда как будете умирать вы? – спросил интервьюер.

– Уж точно не цитируя 14-й стих 6-й главы от Матфея, – ответил Стоукс.

Недавно я посмотрела, о чем говорилось в этом стихе: что-то о прощении. Я вспоминаю о Библии отца и залезаю в его мешок с вещами. Найдя ее, снова опираюсь на изголовье и раскрываю ее, положив на колени.

Когда дохожу до Нового Завета, из книги выпадает квадратный листок бумаги: может, закладка. Я подбираю его, рассматриваю и понимаю, что это часть конверта.

В углу, над маркой, есть поблекшие розовые чернила. Я придвигаю листок вплотную к лицу, пытаясь различить название почтового отделения.

И-С-Т-О . Остальное оторвано. Может, это Истон, штат Пенсильвания? Кажется, в Лихай-Вэлли есть Истон, недалеко от Аллентауна.

Возможно ли это? Писала ли Джослин в тюрьму отцу?

Я переворачиваю оторванный листок бумаги – там в углу написан какой-то номер телефона, почерк папин. Имени нет, только номер.

Я выуживаю телефон из кучи вещей на кровати и набираю номер.

Со второго гудка трубку берет женщина.

– Алло.

Голос незнакомый. Сердце падает: я позволила себе самую чуточку понадеяться, что трубку возьмет Джослин или мама.

– Кто это? – настойчиво спрашивает женщина. Голос у нее измотанный, сердитый. – Вы кто?

Я в панике вешаю трубку. Дура, дура . Можно было просто ответить: «Простите, кто говорит?».

Иду вниз, набираясь храбрости на повторный звонок. Я пропустила завтрак, поэтому решаю поесть.

Я как раз скручиваю себе кусок индейки, когда телефон вдруг начинает вибрировать. Вот только номер на экране не тот, по которому я звонила несколько минут назад.

Не узнаю ни сам номер, ни код округа. Стук сердца наполняет уши. Это может быть она. Хотя я не готова и никогда не буду готова, отвечаю.

– Алло.

Это женщина – не та, что была до этого, но и не мама.

– Кто говорит? – спрашиваю я.

На линии что-то щелкает.

– Это агент Морган Доэрти из Федерального бюро расследований. Вопрос: кто вы такая и почему звоните семье пропавшего ребенка?

– Что? Я понятия не имею, кому звоню, – говорю я в оцепенении. – Простите.

На другом конце линии раздается тяжелый вздох.

– Это я поняла, – говорит агент Морган Доэрти уже спокойнее. Она, похоже, устала. – По этой горячей линии уже много лет никто не звонил. Будьте осторожнее с розыгрышами по телефону, хорошо?

«Это не розыгрыш, – хочу сказать я, но выдавливаю только: – Простите, я не знала».

– Ничего, – говорит она и снова вздыхает. – Это просто расстраивает семью Стивенс, не более.

Агент Доэрти вешает трубку, и я едва не роняю телефон.

Стивенс.

Я оставляю холодную нарезку на стойке и мчусь в общую комнату. Компьютер включен – Рик так и не свернул свой покер. Я открываю новую вкладку и ввожу «пропал Стивенс» .

Результат появляется мгновенно.

Мэйси Стивенс, последний раз видели живой в 1994 году, в Теннесси, незадолго до ее второго дня рождения. Мать Аманда Стивенс должна была привезти Мэйси домой к родителям, чтобы потом пойти на встречу с друзьями в ночном клубе. Она так и не приехала.

На следующее утро родители Аманды, Робин и Берни Стивенс, заявили о пропаже Аманды и Мэйси. Офицер поехал туда, где Аманда снимала жилье, и Аманда в истерике заявила, что кто-то украл ребенка.

Вот тогда все и раскрылось. Полиция выяснила, что, вместо того чтобы проехать полчаса и оставить ребенка у родителей, Аманда оставила Мэйси спать одну в колыбели, а сама поехала в ночной клуб за две мили от дома. Аманда сказала, что она дважды возвращалась в квартиру, чтобы проверить, как там Мэйси, и оба раза девочка спала в колыбельке. Когда Аманда вернулась домой поздно ночью, она обнаружила, что Мэйси пропала.

Аманда провалила проверку на детекторе лжи, но улик хватило только на то, чтобы обвинить ее в том, что она оставила в опасности малолетнего ребенка. ФБР приложило огромные усилия по поиску Мэйси, но дни растянулись на недели, а затем на месяцы.

На странице «Википедии» есть портрет мужчины по описанию, оставленному женщиной из Мичигана, которая через несколько дней после похищения доложила, что видела его с девочкой на руках, подходившей под описание Мэйси. Я вздыхаю глубоко, с облегчением, потому что это никак не мог быть мой отец. Этот человек – афроамериканец, и наводку определили как «не заслуживающую доверия».

На Аманду Стивенс тут же накинулись стервятники. Бренда Дин, главная ведущая Канала криминальных новостей, первой выложила в эфир фотографии, которые ей анонимно прислали друзья Аманды: Аманда выдыхает дым от косяка на камеру; Аманда пьет текилу из пупка подруги. В нашумевшем интервью, согласно «Википедии», Бренда Дин буквально разорвала Аманду Стивенс в клочья, записав, как она говорит «я любила свою дочь», как будто то, что Аманда сказала это в прошедшем времени, доказывает, что Мэйси мертва.