Влада Ольховская - Дом мистера Кристи

— Если бы еще живой остался, было бы проще!

— Но Вячеслав Гордейчик все еще жив, — указала Анна. — По крайней мере, я на это надеюсь.

Подражатель, изучая дело Кристи, не мог пропустить суд над Эвансом. Какую бы цель он ни преследовал, ему нужно было повторить это дело. И то, что он напал на семейную пару с ребенком, доказывало, что он намерен действовать жестко.

Знать бы еще, что он задумал! Где он собирается убить Гордейчика? Не в квартире так точно, хотя мог бы. Куда он их направляет, что ему нужно?

До этого Анна хотела сосредоточиться на смерти Евы Майковой. Она чувствовала: что-то там есть, что-то они просмотрели, да еще и муж этот ведет себя подозрительно. Он не все сказал! Может, из-за неприязни к следствию. Но что если у него другая причина?

Сейчас Майкову придется подождать. Анна злилась из-за того, что они упустили Гордейчика, но еще надеялась все исправить. Центром внимания должно было стать дело этой семьи. Если удастся определить, кто следил за ними, будет проще, даже если это не убийца.

— Мы можем рассчитывать на помощь следователя, который ведет это дело? — спросила она.

— Макеева? Думаю, да. Он и сам чувствует себя виноватым из-за того, что Гордейчик пропал. По крайней мере, Диме так показалось.

— Думаю, Диме именно показалось, но это не важно. Пусть попросит этого Макеева собрать соседей, живущих в одном подъезде с Гордейчиками.

— Всех сразу, что ли?

— Да, — кивнула Анна. — У нас нет времени опрашивать их по одному.

— Так с ними уже говорили!

— Но не я. Я понимаю, что они будут недовольны, да и вряд ли я узнаю что-то принципиально важное. Но попробовать нужно! Других зацепок у нас все равно нет. Надеяться остается лишь на то, что нам очень-очень повезет!

Читая дело Эванса, она в свое время думала, что было бы неплохо оказаться там и что-то изменить, переубедить суд до того, как на шею молодому мужчине накинули петлю. Она бы смогла, это точно!

Но вот похожий шанс у нее появился. А уверенности в том, что у нее все получится, почему-то не было…

Он так ничего и не сказал.

Дмитрий понимал, что стоило бы. Лидия влезла в непонятную историю и, судя по наглости, не собиралась отступать. Это могло привести к чему угодно! И все же, когда они встретились с Леоном из-за машины, Дмитрий не сказал ни слова.

Его гнев уже остыл, и он придумал для Лидии немало оправданий. Она беременна, а это влияет на женщину. Она чувствует себя одинокой и несчастной, вот и пытается привлечь к себе внимание. А Леон порой бывает жестоким, не нужно рисковать. Поэтому Дмитрий решил, что со всем справится сам: он присмотрит за Лидией, не даст ей наделать глупостей. В конце концов, вряд ли эта история началась именно с нее! Если разобраться, наверняка выяснится, что у истока как раз стоит Анна Солари, а все остальные — просто случайные жертвы.

С этим можно было разобраться позже, сейчас они оба были заняты. Леон умчался обсуждать с ненормальной, что делать с Гордейчиком. А Дмитрия ждали за городом для осмотра тела — мир не сводился к одному лишь подражателю, были и другие преступления.

Поэтому ему и понадобилась хорошая машина. Правда, у Леона она была, пожалуй, слишком хорошей, Дмитрий к таким не привык: она слишком быстро разгонялась, передачи переключались слишком легко, тормоза заставляли ее чуть ли не мгновенно замереть на месте. Это вроде как хорошо, но его раздражало. У Леона даже это не как у нормальных людей!

Дмитрий подозревал, что отвратительное настроение у него далеко не из-за машины, но отказывался признаваться себе в этом. Даже так, он был уверен, что день пройдет неплохо, как надо, у него были свои планы, и он не ожидал, что в эти планы кто-то влезет. Но вышло иначе.

Предупреждения не было. Красный свет сменился на зеленый, и он выехал на перекресток. Он не оглядывался по сторонам, потому что знал, что здесь никто просто не может в него врезаться, это постараться надо! Дмитрию и в голову не пришло бы, что кто-то постарается. Серый автомобиль, стоявший на другой стороне перекрестка, сорвался с места и на скорости влетел в него. Несмотря на шок, Дмитрий успел подумать, что так просто не бывает, не может быть… Предыдущую машину будто специально пропустили, чтобы врезаться в него! Хотя какое тут «будто»? Это было нападение, прямо в городе, в разгар рабочего дня!

Вот только возмущаться он мог сколько угодно, от него уже ничего не зависело. Машину понесло, развернуло, и это опьяняющее кружение остановил лишь фонарный столб. Звук был оглушительным, Дмитрий почувствовал удар, боль, но сознание, как ни странно, не потерял. Машина и правда была великолепной: она защитила его там, где в другом автомобиле водителя уже раздавило бы.

Но ему все равно было тяжело. Перед глазами у него все плыло, он едва чувствовал свое тело, пытался двинуться с места, но получалось резко, конвульсивно, и все его попытки ни к чему серьезному не приводили. Звуки доносились до него издалека, свет казался приглушенным. По лбу стекало что-то горячее и тяжелыми каплями закрывало глаза. Он часто моргал, однако зрение пока не восстанавливалось.

Авария не осталась незамеченной — да и не могла остаться. Где-то далеко, за пределами его глухого мира, кричали люди, сигналили машины, кто-то куда-то звонил. Возле него остановились автомобили — среди которых был и тот, серый. Пока случайные свидетели паниковали, его водитель не растерялся. Он вышел из машины, черный силуэт, еще неразличимый. Он был темным пятном, вторгшимся в мир Дмитрия. Он был рядом, он не сумел открыть искореженную дверцу, но выбил остатки свекла.

Даже так Дмитрий не мог рассмотреть его, зато он очень четко почувствовал, как его лба коснулось что-то холодное и круглое.

Дуло пистолета.

Это было дикое ощущение, безобидное на первый взгляд, но все равно отзывающееся ужасом в душе. Прикосновение самой смерти! На столе перед Дмитрием не раз лежали жертвы выстрела в упор, и он прекрасно понимал, что его ждет. Входное отверстие будет небольшим, чуть обожженным из-за того, что пистолет был так близко. Но дальше… Пуля за секунду пройдет через мозг, уничтожая уязвимые ткани, и раздробит затылок, оставив после себя кровавую дыру. И все — не будет его. Все, чем он был, будет прервано и исчезнет. На одной чаше весов оказались все его достижения, бывшие и будущие, на другой — легкое движение пальца, нажимающего на спусковой крючок.

Он не хотел, чтобы все заканчивалось вот так! Его жизнь покатилась под откос… Но он ведь не сдался! Он не хотел умирать сегодня, так бездарно, непонятно за что, он еще столько мог сделать! Дмитрий попытался сказать об этом, но губы едва двигались, он не мог произнести ни слова. Он потерял возможность влиять на собственную судьбу, ему только и оставалось, что беспомощно ждать гром выстрела. Успеет ли он услышать это до того, как все завершится?