Тэйлор Адамс - Поле зрения

Он демон. Сверхъестественное существо. Он – скорость света, африканская ненасытность. Он несущийся по анафемскому прачечному желобу намазанный жиром гепард…

– Один!

Ухватившись за бампер «тойоты», Рой обогнул ее и, приземлившись на зад, скользнул за нее, разбросав угодившие Джеймсу в лицо камешки.

– Нога… – выдохнул он. – Ей оторвало ногу.

В нескольких футах от радиатора машины оседала туча пыли, и Джеймс не мог за колесом с пассажирской стороны разглядеть целиком девушку. Только ее вздымающиеся плечи и дергающуюся темную тень на песке. Затем услышал плач, слезливые причитания, словно маленькая девочка ободрала на игровой площадке колено и впервые в жизни увидела свою кровь.

– Ее нога… – Рой прижал к губам кулак. – Висит на одной ниточке.

– Я ее вытащу. – Джеймс перекатился на живот, чтобы проползти под днищем «тойоты». – Она близко, сумею втянуть ее к нам.

Снайпер расколол ей голову и прекратил рыдания. Джеймс всего не видел – только всплеск голубых волос за колесом и марево кровавых брызг. Тень за автомобилем осела. По пустыне прокатился далекий звук первого выстрела. Наступила тишина. Затем долетело эхо второго выстрела, тоньше первого.

В двадцати ярдах незнакомец включил сцепление джипа. Мотор взревел, покрышки зарылись в грунт, и лебедочный трос, пронзительно звякнув, приподнялся с земли. Бампер «акуры» застонал, и автомобиль, оставляя колеи, двинулся на заторможенных колесах. Джеймс подполз к водительской дверце «тойоты» и смотрел, как джип тащит за собой трос, столб пыли и плененную машину. Внезапно на заднем стекле автомобиля вспыхнул отраженный свет, и он заметил за ним какой-то предмет: широкие края, выступающие углы. Джеймс узнал виденный несколько часов назад красный указатель, отправивший его с дороги в объезд.

Это была подстава. И она сработала.

Джеймс стал противен себе. Надо было многое сделать по-другому! Постараться как-то помочь Глену в его последние жуткие минуты. Не проглядеть две дырки в корпусе «тойоты» размером с десятицентовую монету и сообразить, что мотор потек вдоль и поперек не просто так, а потому что в него попали двумя разрывными пулями. Должен был воспользоваться заложенной в навигатор функцией вызова экстренной помощи на дороге, прежде чем снайпер заметил его и вывел из строя. Не отговаривать Роя спасать невесту, когда та, корчась от боли, истекала кровью. Все разом нахлынуло на него, и он, поняв цену своих просчетов, прошептал:

– Прости, Эль.

Жена не слушала. Она сидела, словно в трансе, опустив плечи и сцепив пальцы на коленях. Не пошевелилась, когда он придвинулся к ней и обнял за плечи. Ее глаза блестели на солнце.

– В последние минуты своей жизни Эш слушала мой треп о змеях, – тихо промолвила она.

– Это хорошо.

– Ничего хорошего. Я со всеми говорю о змеях.

– Она только что видела, как убили ее сестру. Общаясь с ней, ты дала ей возможность отвлечься.

– Ну да. На змей.

Джеймс вздохнул. Он не знал, как помочь жене. Она на глазах цепенела, выглядела так, как два года назад после первого выкидыша. Тогда Джеймс вернулся домой с радиостанции и обнаружил ее сидящей на лестнице со сложенными руками. Подрагивала лишь верхняя губа, и то едва заметно. Потребовались все силы, чтобы пробить стеклянную стену, и это было только начало.

Здесь покоится Эль Эверсман…

Он вспомнил пьяно-монотонный голос Эль, когда вытаскивал ее из «субару». В четверг в два ночи машина стояла в гараже, и мотор работал на полных оборотах.

Здесь покоится Эль Эверсман, чья отравленная утроба рождает безжизненные трупики…

Это не было попыткой самоубийства – ее действия имели конкретную цель: в таком виде съездить на бензоколонку в Уэллесли за буррито. В то же время нельзя утверждать, что мысли о самоубийстве вообще не было в голове жены. Джеймс страшно разозлился на нее. Когда он нес Эль в гостиную и укладывал на диван, его руки тряслись. Она содрала с себя рубашку. У нее изо рта несло перегаром. Бессвязная речь напугала Джеймса – Эль бормотала как одержимая. Не дано ей детей, потому что ее матка, как поверхность Венеры. Потоки кислотных дождей, ядовитый воздух и серные вулканы… Возвращаясь в гараж, он слышал на фоне своих шагов ее гулкий, до странности лиричный голос. Вулканы расплавленной серы и образовавшаяся из незаметных смертей атмосфера… Джеймс заглушил мотор и поднял гаражные ворота. К тому времени, когда он вернулся в гостиную, Эль уже спала на диване.

Правильнее всего было бы на следующий день обсудить случившееся, но утром Джеймс не стал вспоминать о вчерашнем. Ждал, чтобы Эль заговорила сама, но этого, разумеется, не случилось. Тему похоронили дни, потом месяц, затем еще три. А вскоре у соседа взорвалась нарколаборатория, и их мир изменился. Во взлетах и падениях их отношений инцидент с «субару» стал просто одной из нижних точек. Джеймс благодарил Бога, что в их доме не было оружия, иначе та ночь могла бы закончиться по-другому.

Эль не дано детей. Только детские трупики.

И змеи.

– Я знаю, как улизнуть от снайпера, – проговорила она тем сонным голосом, от которого у Джеймса катился по спине мороз.

Он поднял голову:

– Как?

Словно смущаясь, Эль потупилась и посмотрела на свои кеды.

– Я не утверждаю, что нужно поступить именно так. Только хочу сказать: если не найдется ничего лучшего, это вариант.

– Говори.

– Мы встанем. Оба. – По ее щеке скатилась слеза.

– Нет.

– Возьмемся за руки. Вот так. – Она стерла с запястья засохшую кровь. – И вспомним каждый свое. Знаешь, что вспомню я?

– Замолчи, Эль! – У Джеймса не было сил на подобные разговоры.

– Я вспомню маму. Как она в хосписе еще в сознании сказала твердым, как камень, голосом, что если есть жизнь после смерти, то она найдет способ связаться со мной. Постучит в стену, сбросит с полки книгу и откроет на определенной странице или взорвет электрическую лампу. Что-нибудь такое, чтобы я поняла, что она по-прежнему где-то существует. Ну и потом… ты понимаешь…

Джеймс прижался лбом к ее лбу. То, как Эль произнесла «ты понимаешь», опечалило его.

– Конечно, ничего не случилось. – Голос жены дрогнул. – Я не ждала чего-либо паронормального, но это было просто, ну, сам знаешь… Хорошо, что она так сказала. Это был ее последний мне подарок. Наверное, чтобы мне было легче.

Джеймс помнил, чем все обернулось. Он не гордился тем, как поступил, но не мог не вмешаться. Даже не дал духу Рэйчел де Сильвы много времени, чтобы отправить свое материальное послание. Через неделю после того, как она тихо угасла от рака, поинтересовался у одного инженера на работе, как устроить, чтобы в доме при включении лампочки она взорвалась, не принеся никому вреда. Способ оказался на удивление удобным. Надо ввинтить в патрон лампу существенно меньшего вольтажа (чем она дешевле, тем лучше) и ждать представления. Так Джеймс и поступил с потолочным светильником в гостиной. Но когда на следующее утро Эль села отобрать фотографии для слайд-шоу с похорон, лампа загорелась и продолжала прекрасно светить. В течение последующих недель Джеймс поменял лампы на такие же, но меньшего вольтажа в кухне, в ванной и трубку рядом с диваном – с тем же нулевым результатом. К тому времени горе стало отступать, на губах Эль появилась улыбка, вернулись ее прежние шутки, и он решил: пусть все идет, как идет, и забыл про свою затею.