Тэйлор Адамс - Поле зрения

Ну, давай же!

Тень не шевелилась.

Иди сюда, придурок!

Правая рука с кожаным скрипом поднялась, пальцы по-паучьи раскрылись, трос упал, брякнул о землю крюк.

Что еще такое?

Рой посмотрел на Джеймса.

– Не знаю. Кажется…

Шаги приближались.

Незнакомец пошел в обход «тойоты», его тень росла, удлинялась, удлинялась, передвигалась дальше, пока они наконец не увидели самого человека – все его почти семь футов роста, перемещающийся силуэт под жарким солнцем. Он смотрел на них через плечо, пока не замкнул дугу и не остановился футах в десяти на дороге. В руке небрежно держал массивный автоматический пистолет с примкнутым коробчатым магазином. Неказистый, угловатый, из дешевого штампованного алюминия, в жирных выцветших пятнах и тонких царапинах. Явно нелегального производства. Недостижимый под солнцем, незнакомец не сводил с них глаз и вдруг опустился на корточки. Другая рука исчезла в кармане, взгляд вперед, поразительно странная балетная поза хищника на изготовке.

Десять футов. Из перечного баллончика не достать.

«Он знает, что мы завладели револьвером», – подумал Джеймс.

– Я чувствую на себе его взгляд, – сонно, нараспев пробормотала Эль.

Сжав за спиной руки в кулаки, Джеймс ощутил, как беспомощность взлетает на новый обескураживающий уровень. Баллончик и нож до времени спрятаны – какой от них прок, если у безумца автоматический пистолет. Может, попробовать направить перечную струю навесом, чтобы она сверху попала ему в глаза? Размечтался.

– Что он делает? – шепотом спросила жена.

– Не знаю.

Незнакомец достал из внутреннего кармана куртки мятый, потрепанный блокнот – тот самый, что сто лет назад держал в руках на бензоколонке на окраине Мосби. Зажал пистолет, перелистал страницы и погрыз взявшийся будто из ниоткуда карандаш. Сплюнул на дорогу угольное крошево, и Джеймс понял, что он снова смотрит на Эль – на нее одну, словно она осталась последней на земле женщиной.

– Терпеть не могу, когда на меня таращатся, – тихо промолвила она.

– Знаю. – Джеймс запоздало жалел, что не купил жене на прошлое Рождество стреляющий на десять футов баллончик. – Доверься мне.

Эль зарылась лицом в его плечо.

– Третье место, – отрывисто произнес незнакомец.

Наступила тишина.

– Третье место, – повторил он. Голос бесцветный, как у подростка, читающего стихотворение, которое его нисколько не трогает. Похоже, он не слышал собственных слов. Не вкладывал в них ни чувств, ни смысла.

Джеймс увидел, что он держит блокнот, развернув к ним страницей, хотя не помнил, как он его открывал. Под черными ногтями слегка трепетал на ветру рисунок. Живописи углем присуще некое очарование. Джеймса всегда восхищала кинжальная точность линий, по сравнению с размытыми, растертыми тенями акварели. Здесь было их довольно, чтобы оценить. Но с такого расстояния рисунок трудно рассмотреть, даже если прищуриться. Сюжет напоминал перевернувшийся набок автомобиль – седан с покореженными дверцами и вспаханный дерн на том месте, где он упал.

– Слишком далеко, – сказал Джеймс, но незнакомец не обратил на него внимания. Он упорно смотрел на Эль.

Она молчала. Уж не потеряла ли снова сознание?

– Второе место. – Великан облизал губы и быстро перевернул страницу. Все равно не рассмотреть – далеко. Похоже на черно-белое изображение… городского горизонта. Купающиеся в густой тени крутые повороты и углы, много свободного пространства.

Никто не проронил ни слова.

Художник огорченно крякнул, повернул блокнот к себе и минуту листал хрустящие страницы, прежде чем выбрал нужную и показал с цветущей улыбкой шоумена.

– Вот. Первое место. – Он был похож на школьника, демонстрирующего табель успеваемости с отличными отметками.

Джеймс прищурился, но рисунка не разглядел. Даже не сумел вообразить, что бы это могло быть. Напоминал разводы чернильных пятен теста Роршаха [7] Психодиагностический тест для исследования личности швейцарского психиатра и психолога Германа Роршаха. .

– Пожалуйста, оттащи машину, – попросил Рой.

Незнакомец захлопнул блокнот и засунул в карман. В его глазах мелькнула обида, и Джеймс ощутил в себе странный приступ сочувствия. Даже психов уязвляет оценка посредственности. Не исключено, что их острее, чем других.

– Этот мне понравился, – сказала Эль.

Великан повернулся к ней.

Она колебалась.

– Хороший…

Незнакомец покосился скептически, но в то же время, как все художники, с вечной надеждой.

Эль протянула руку ладонью вверх и тихо попросила:

– Покажи поближе.

Сначала все шло превосходно.

В последний момент ковбой все-таки засунул в куртку пистолет-автомат, чтобы на вытянутой руке показать свой рисунок Эль. Джеймс зафиксировал в памяти место. Рой схватил великана с левой стороны за запястье и, дернув, заставил потерять равновесие. Джеймс с перечным баллончиком подоспел справа. Красная кнопка подалась с утробным хрустом, струя серой жидкости ударила незнакомцу в левое плечо, оставляя брызги и растекаясь по штормовке. Джеймс прицелился, когда великан поднимался, направил струю выше – прижал сопло к бороде, залепил передние зубы, попал в нос, вырвал клок волос. Незнакомец ударил его в лицо, но поздно – ничего из его действий предотвратить не успел.

Эль что-то крикнула.

Внезапно перечный спрей оказался повсюду, словно открыли полный перца ящик Пандоры. Он был везде – наполнил воздух, превратив его в твердь. Джеймса моментально всосало в самую середину месива: кристаллические гранулы забились под веки, жалили мягкие белки глаз. По щекам потекли горячие слезы. Его жгли острые стручки чили – их был целый воз. Пряные хлопья забили ноздри, наполнив носовые пазухи. Голова упала на грудь, мир вокруг завертелся. Джеймс слышал, что где-то рядом Рой в химическом огне продолжает борьбу – стойко держится, колошматит противника костяшками пальцев по телу, по костям, по зубам.

Джеймс сделал усилие и открыл глаза, но увидел только силуэты за стеной воды.

Незнакомец нанес Рою великолепный удар головой и развернул плечи, его запястье освободилось от хватки противника.

– Он вывернулся!

Великан, сопя, отхаркиваясь и отфыркиваясь, шагнул из спасительного укрытия «тойоты» в недосягаемое открытое пространство. Джеймс поспешил следом.

Убей его!

Подхлестываемый выбросом адреналина, он следовал за незнакомцем шаг в шаг с перочинным ножом в руке. Времени на раздумья не было. Джеймс не увлекался контактными видами спорта и со школы ни с кем не дрался, но – была не была! – схватил безумца за плечи и повалил на бок. Результат был оглушительным. В следующую секунду оба оказались на твердой земле, катались, пихались, Джеймс сверху, смаргивая волны жгучих слез. Блокнот раскрылся, странички трепетали и вихрем разлетались вокруг.