Джесс Райдер - Не ищи меня

Следующие пять дней я ничего не ела, не мылась и почти все время лежала в постели, окутанная туманом уныния. Постоянно думала об Эмили, рисовала себе, где она, что делает, беспокоилась, правильно ли Ник за ней ухаживает. К счастью, у меня на телефоне было полно ее фотографий. Удалив те, где присутствовал Ник, я снова и снова их перелистывала, вспоминала моменты, когда их сделала, целовала ее пухленькие щечки, пока экран не стал липким.

Мама, как могла, пыталась меня поддержать.

– Я тут подумала, – сказала она, садясь на край кровати. – Тебе нужен приличный адвокат. Который был бы так же хорош в своем деле, как и адвокат Ника.

– Мне это не по карману, – ответила я, отворачиваясь к стене. – Понадобятся тысячи фунтов.

Мама положила руку мне на плечо.

– У меня есть сбережения. Я хочу, чтобы ты их использовала.

Я обернулась.

– Но ты откладывала их на пенсию. Я не могу их взять.

– Только чтобы ездить отдыхать. Я и так проживу. К тому же я лучше проведу время, нянча свою внучку.

– Я очень благодарна, мам, но я не могу…

Она отмахнулась от моих возражений.

– Мы не дадим Нику выиграть только потому, что он богач. Мы должны сражаться с ним на равных условиях.

– Я не хочу тратить твои деньги…

– Значит, собираешься отступить в сторону и отдать ему Эмили? – спросила она посуровевшим голосом. – Мне казалось, я тебя не так воспитывала.

Я осознала, что готова сдаться и принять ее предложение, но в то же самое время почувствовала себя сильнее. Мама была права. Я не могла позволить ему делать все, что вздумается. Если я не стану сражаться, я никогда больше не увижу Эмили.

Выйдя из автобуса, я бегу вверх, в гору, потом сворачиваю на свою улицу. Лихорадочно поворачиваю ключ в замке и, открыв дверь, вваливаюсь внутрь. В комнате темно, поначалу я не могу найти выключатель. Может, и не стоит включать свет, думаю я, это покажет, что я здесь. На ощупь пробираюсь по узкому коридору на кухню. Здесь, в глубине дома, свет включить можно, его все равно никто не увидит. Вспыхивает люминесцентная лампа над головой, и я щурюсь в ее ярких, безжалостных лучах.

Сердцебиение постепенно выравнивается, в боку перестает колоть. Мне удалось добраться домой без хвоста – по крайней мере, я так думаю. Слава богу, что подошел тот автобус.

Я проверяю телефон. Никаких пропущенных звонков или сообщений от Криса. Возможно, он все еще в пабе, сидит за столом, катая еду по тарелке и гадая, куда я делась. Наверное, он уже догадался, что я сбежала. Бедняга. Я чувствую укол совести за то, что бросила его там.

Поставив чайник, я открываю шкафчик и перебираю коробочки с травяным чаем, который купила, чтобы успокаивать нервы. Лаванда, ромашка, крапива… Хочу ли я заснуть или лучше оставаться настороже? Может, мне нужен не чай, а кофе. Я беру банку растворимого, открываю и принюхиваюсь. Пахнет отвратительно, но это все, что мне сейчас по карману, со своей задачей он справляется. Насыпаю в чашку одну ложку и заливаю кипятком.

Подходя с кружкой к окну, я смотрю на бетонный двор и пытаюсь привести мысли в порядок. Значит, тогда в индустриальном районе действительно был Сэм, стоял лицом к стене и приказывал своим приятелям оставить меня в покое. Была ли это случайная встреча или кто-то сказал ему, что я живу в Мортоне? Как глупо. Нужно было довериться своим инстинктам сразу же, как только я услышала его голос, но я подумала, что мне просто мерещится от постоянного страха. Даже пошла в приют для бездомных, чтобы убедить себя, что бояться нечего. Это было большой ошибкой. Еще одной, которую можно добавить к постоянно растущему списку.

Но нет смысла сейчас об этом думать. Нужно действовать. Сэм знает, что я здесь, он спрашивал обо мне Криса. Может быть, у него уже есть мой адрес. Есть люди, которые заплатят много денег, чтобы узнать, где я живу, – если Сэму об этом известно, я в большой опасности. Я и понятия не имела, что он сидел в тюрьме за наркотики, а сейчас, если верить Крису, он снова употребляет. Наркоманам все время требуются деньги. Как тут удержаться от соблазна?

Здесь для меня небезопасно. Нужно собрать вещи и сегодня же покинуть Мортон. Забыть о работе, которая мне нравится, друзьях, которых я успела завести, договоре годовой аренды, который я подписала, медленном, но верном прогрессе на сеансах психотерапии и новой жизни, которую я начала было строить. Начну сначала, где-нибудь далеко отсюда, в таком месте, где никто не захочет жить.

Кофе горчит, после каждого глотка мой язык будто покрыт песком. Я споласкиваю кружку, потом рот. Да, нужно уезжать. Но куда? И получится ли у меня? Я так устала бежать и прятаться, притворяться другим человеком с вымышленным прошлым, пытаться превратить ложь в правду. Но, если я не начну сначала, можно с таким же успехом набить карманы камнями и прыгнуть с моста. Вода здесь темная, глубокая и холодная, дно реки усеяно острыми камнями. Лучше самой со всем покончить, чем ждать, пока меня найдут. Но я никогда себя не убью. Я слишком большая трусиха, всегда такой была.

Зайдя в спальню, я открываю дешевый шкаф. На плечиках висят простенькие вещи Анны – я их терпеть не могу, но других у меня нет. Вытаскиваю из-под кровати свой единственный чемодан и бросаю их туда. Потом бегу в ванную и, сметая туалетные принадлежности в пакет, на миг ловлю свое отражение в зеркале. Кожа бледная, как мел, глаза вытаращенные. На лице написан ужас.

Выбора нет. Убирайся отсюда, пока можешь.

Раздается стук в дверь, и я подскакиваю, хватаясь за грудь.

– Анна? Анна? – Щель для писем открывается, и он кричит в нее: – Это я, Крис! Ты там?

Крис. Слава богу, это всего лишь Крис.

Я смотрю на свое испуганное отражение. И что теперь? Ответить? А вдруг с ним Сэм? Вдруг это уловка, чтобы я открыла дверь?

– Анна! Пожалуйста. Нужно поговорить… Я беспокоюсь о тебе.

Его голос звучит искренне. Мой взгляд мечется в нерешительности из стороны в сторону. Я не знаю, что делать.

– Анна? Ты там? Если не хочешь говорить, просто сбрось эсэмэску. Мне нужно знать, что с тобой все в порядке.

– Подожди! – отзываюсь я. – Иду.

Я иду в прихожую, отодвигаю щеколды, отпираю замок. Потом открываю дверь, насколько позволяет цепочка, и смотрю сквозь щель на встревоженное лицо Криса. Кажется, он один.

– Пожалуйста, давай поговорим, – просит он мягким тихим голосом. Я закрываю дверь, снимаю цепочку и приоткрываю на небольшое расстояние, чтобы он мог войти.

Мы проходим на кухню и садимся за маленький стол с ламинированной красной столешницей, по которой хаотично разбросаны черные треугольники, – в лондонских винтажных магазинах такая мебель из 60-х стоит сотни фунтов, даже если в углу есть прожженное сигаретой пятно. Не знаю, почему эта мысль приходит мне в голову. Наверное, из-за нервов. Воспоминаний о прошлом.