Иван Миронов - Плохая шутка

– Я ведь намеренно это сделал. Я желал его смерти. Я много раз, после очередной взбучки от родаков, мысленно желал, чтобы он умер. Лежал в кровати и представлял, как родители будут меня любить после его смерти. Как они поймут, что напрасно не любили такого чудесного паренька. Как у них не останется других вариантов, и я, в конце концов, стану любимым сыном. Я ненавидел брательника, а получилось, что не того ненавидел. Его вины здесь не было. Он еще ничего не понимал, он же маленький… был.

Последнее слово упало, словно камень в глубокий колодец. Денис пнул валявшуюся на асфальте пластиковую бутылку и замолчал.

Лана, пораженная, не произнесла ни слова. Она была готова к тому, что история Дениса не имеет хеппи-энда, но все еще надеялась на какое-то чудо. Теперь же мысль о чуде тихо и скоропостижно скончалась.

– Оказалось, что я очень круто «накололся». Расположения родителей я так и не получил. Думаю, им в голову не раз приходила мысль, что сгореть должен был я, а не Леша. Нет, не думаю – уверен. Лично меня эта мысль посещает постоянно.

Денис остановился и, наконец, поднял глаза. Поймав взгляд Ланы, он проговорил:

– Ты единственная, кому я рассказал это. Я когда-то себе поклялся, что этот эпизодец останется между мной и братом. И даже если ты после этого решишь не тратить на меня время, я рад, что это сделал. По крайней мере, я теперь смогу с этим жить… даже если осталось недолго.

Лана сказала, изобразив злость, которой не чувствовала:

– Не говори ерунду, дорогой. Времени у меня достаточно.

И добавила:

– У тебя тоже.

И поняла, что сделала все правильно. Увидев облегчение в глазах Дениса, она поспешила сменить тему разговора.

– Пришли. Если хочешь, можешь остаться у меня.

– А как же твоя соседка?

Лана улыбнулась.

– Да к черту соседку, потерпит.

Денис покачал головой:

– Пожалуй, все же откажусь. Денек сегодня тот еще. Надо отдохнуть, а то после вчерашнего дождя меня все еще колотит. Закинусь таблеточкой и посплю.

Он слабо улыбнулся слегка подрагивающими губами и тут же сделал странное движение – постучал себя ладонью по заднице. Лана поняла смысл жеста и сделала то же самое по карману, в котором лежала записка от Дениса. Она помнила. Денис не просто так отказывался зайти к ней. Он давал ей возможность прочитать то, что написал в записке, ведь вместе с ним к ней в дом зашел бы и Анку.

Она поцеловала его в губы, быстро, но нежно. Ее порадовало, что из глаз Дениса пропала та отстраненность, что напугала ее два часа назад.

– Ну тогда беги. А то уже поздно… или, наоборот, рано.

Денис взглянул на часы:

– Уж если ты права…

– …то я права.

«Комсом. – кольц., 1 вагон в стор. Курск. сегодня, 10.32, не опазд. Ко мне не подходи, но в вагон заходи за мной». Лана с трудом понимала корявый почерк Дениса: буквы прыгали и разбегались в разные стороны, словно он писал на ходу, но все же расшифровала послание.

Комсомольская – кольцевая, первый вагон в сторону станции Курской. Не опаздывай.

Лана поспала всего два часа, с шести до восьми, но чувствовала себя вполне бодро. От вчерашней безысходности не осталось и следа. Начинало что-то происходить, а это значило, что еще не все потеряно. О возможном трагическом исходе старалась не думать – не время.

Она тихо оделась и прошмыгнула на кухню, стараясь не разбудить свою подругу, которая, судя по всему, вовсе не собиралась ехать в институт. Аккуратно прикрыв дверь, щелкнула выключателем электрочайника. Заглянула в холодильник, но тут же закрыла дверцу. Есть совершенно не хотелось. Все внутренности гудели, словно потревоженный пчелиный улей, кровь билась в висках, во рту пересохло. Когда закипел чайник, дверь приоткрылась, и показалось слегка припухшее после сна лицо Лены. На ее щеке виднелся красный отпечаток от волос. Подруга выглядела настолько привычно домашней, своей, что Лане на мгновение показалось, что вся прошедшая неделя – не что иное, как сон. Местами приятный, по большей части страшный и, несомненно, весьма реалистичный сон. Но нет, в руке она держала ту самую записку от Дениса, которую он ей передал несколько часов назад.

– Закинешь мне тоже пакетик чая? – попросила Лена.

– Угу, – кивнула Лана, но дверь уже захлопнулась.

Через пару минут они сидели друг напротив друга и пили чай. Лана выставила на стол все, что смогла найти из сладостей: несколько засохших пряников и шоколадку. Сама она не прикоснулась к еде.

– Лана, я, конечно, понимаю, что ты имеешь право на личную жизнь, но все же стоит сообщать подруге, как ты, где ты и, самое главное, с кем ты, – девушка хихикнула, но тут же добавила, уже серьезно: – Я беспокоюсь.

– Так позвонила бы.

Лана сделала глоток обжигающего чая. Она любила чай именно таким: горячим и крепким.

– Сотню раз собиралась. Но думала: «А вдруг ты сейчас с ним, а я помешаю в самый ответственный момент». И не стала.

– Самый ответственный момент? – Лана, сама того не ожидая, улыбнулась. Ей было приятно, что подруга о ней беспокоилась. – Ты, наверное, думаешь, что когда я не дома, то трахаюсь напропалую.

– Фу, какие гадости ты говоришь! – вспыхнула Лена. – Ну почему же сразу так? Может, свидание какое романтическое? Ну, или там, прогулки под луной?

– А я и говорю «трахаюсь напропалую», – рассмеялась Лана.

– Ну, в общем, да, – в ответ расхохоталась подруга, а потом спросила. – У тебя все в порядке? Есть какие-то проблемы?

– Все отлично, Ленусик, – снисходительно сказала Лана, тем не менее, растроганная заботой. Она в последние дни вообще стала чересчур сентиментальной.

Она встала.

– Твою мать, Света! – воскликнула Лена. – Из тебя калеными щипцами не вытянешь ничего. Ну что ты за человек?

Обращение «Света» подруга использовала в те моменты, когда выходила из себя. По причине ее поразительной жизнерадостности это происходило очень редко и было поэтому более заметно. Лена явно пыталась побыть в роли слушательницы – на месте, которое всегда прочно занимала Лана.

– Я сейчас убегаю, но как только у меня будет время, мы с тобой обязательно поговорим. И я обещаю, история будет весьма интересной.

– Я очень на это надеюсь. Люблю интересные истории.

Лана сполоснула чашку в раковине и открыла кухонную дверь.

– Будь осторожна, – услышала она.

Уже в прихожей, обуваясь, Лана пробормотала себе под нос:

– Конечно, буду. Вариантов-то больше нет.

Она успела спуститься на два этажа, когда услышала голос подруги, раздавшийся сверху:

– Ты, кажется, забыла свою бумажку. Или можно выкинуть?

Лана остановилась. Какая бумажка? И зачем она ей?

Но тут же все стало на свои места. Записка от Дениса! Она положила ее на стол и, пока болтала с подругой, совершенно забыла про нее.