Себастьян Фитцек - Отрезанный [litres]

Дэнни сделал движение рукой, явно намереваясь дотронуться до ее лица, и Линда со страхом отшатнулась.

– Ты что, милая? – прошамкал он, раскрывая руки для объятия. – Я же говорил, что больше не злюсь на тебя. Злость давно прошла. Хотя должен признать, что долгое время во мне бушевала ненависть, и она клокотала даже тогда, когда я прибыл на этот чертов остров. Мне хотелось тебя напугать. Для этого я улегся на твою кровать и воспользовался твоим полотенцем, но потом услышал, как ты разговаривала со своим братом. Тебя интересовало, что он со мной сделал. Бог свидетель! Ты была в ярости и проявляла такое беспокойство обо мне, что мне стало понятно: это он заставил тебя покинуть город и что ты все еще меня любишь. Я ведь прав, не так ли?

От таких слов Линде стало плохо, но она понимала, что должна сделать все возможное, чтобы не обострить ситуацию.

– Конечно, Дэнни, – прохрипела она и поднялась с пола, на котором сидела.

– Ты посмотри на меня! – потребовал Дэнни и на шаг приблизился к Линде.

Она быстро прикинула все свои шансы на спасение и пришла к неутешительному выводу: оружия у нее нет, а ее единственный защитник либо уже умер, либо близок к этому. К тому же она сама себя заперла.

– Скажи, что ты меня любишь! – напирал Дэнни.

– Я люблю тебя, – солгала она.

– В твоем голосе звучит сомнение!

«А твой голос полон безумия», – подумала Линда.

Тем не менее ей захотелось разгадать намерения Дэнни, и поэтому она решила подыграть ему:

– Это потому, что мне не понятно, почему ты не показался раньше.

– Я стеснялся. Пойми, Линда. Когда я пришел, сначала хотел отомстить, но стоило мне тебя увидеть, как мною тут же овладело желание быть с тобой рядом. Но как мне было показаться перед тобой в таком виде? – Он указал пальцем на свое изуродованное лицо и продолжил: – Я боялся, что ты не захочешь меня видеть. Поэтому и пришлось оставаться в тени. Но я всегда был рядом с тобой, особенно когда понял, что у тебя проблемы. – Дэнни тяжело сглотнул, как будто у него стоял комок в горле, и добавил: – Ведь я – твой ангел-хранитель.

– Значит, ты пришел не для того, чтобы сделать мне больно? – спросила Линда, выдавив из себя улыбку, больше похожую на гримасу.

На что-то иное она была просто не способна. Тем не менее ей удалось не отпрянуть в ужасе назад, когда Дэнни коснулся ее волос.

– Я никогда не причиню тебе страданий, ты же знаешь, – заявил Даниэль Гааг.

– Ты обезобразил мой лоб и убил мою кошку! Зачем ты сделал это? – жестом указав на трупы, воскликнула Линда.

– Что сделал? – переспросил он таким тоном, как будто был неподдельно удивлен.

– Зачем ты сотворил такое со всеми этими людьми? В чем они-то провинились?

– С этими? – уточнил он, посмотрев вслед за Линдой сначала на Эндера, лежавшего на полу, а затем на трупы на секционных столах. Затем мотнул головой и заявил: – К этому я не имею ни малейшего отношения.

«Ни малейшего отношения? – пронеслось в голове у Линды. – Тогда кто же?»

В этот момент Даниэль Гааг, словно прочитав ее мысли, заявил:

– Это кто-то другой, клянусь. Я понятия не имею о том, что здесь происходит. Мне казалось, что ты сама должна мне все объяснить. Это Клеменс заставил тебя потрошить трупы?

– Нет, – ответила она, кляня себя за то, что, не подумав, стала говорить о мертвецах.

Ведь Дэнни настолько ненавидел Клеменса, что связывал с ним все плохое. Это обстоятельство в дальнейшем она и решила использовать.

– Если не Клеменс, то тогда кто? Скажи! – не унимался Даниэль Гааг.

– Я все объясню, когда мы выберемся отсюда, Дэнни, – ответила Линда.

С этими словами она хотела повернуться в сторону двери, но Дэнни не дал ей этого сделать. Крепко держа ее за руку, он требовательно произнес:

– Линда!

Она повернулась к нему и содрогнулась от ужаса. И хотя ей было по-настоящему жаль, что ему причинили такое увечье, Линда не могла не отметить, что теперь внешний облик Дэнни впервые стал соответствовать его больной сущности.

– Что? – спросила его Линда.

– Поцелуй меня!

– Что-что? – переспросила она, чувствуя, как у нее перехватило дыхание.

– Поцелуй меня в знак нашего примирения. Чтобы я знал, что не обманулся в тебе, – заявил Дэнни и поднял подбородок, с которого, как на паутинке, свисала капелька слюны.

«Нет! Пожалуйста, не надо! Только не это!» – мысленно взмолилась Линда.

Она закрыла глаза, что он воспринял как приглашение к действию. И когда Дэнни потянул ее к себе, ей пришлось сделать над собой гигантское усилие, чтобы не закричать от омерзения.

– Мне известно, что другим людям я кажусь уродливым, но ведь ты смотришь на меня глазами любящего человека. Не так ли, Линда?

– Да.

Она вновь закрыла глаза и почувствовала, как мокрый рот Дэнни прижался к ее рту и как его язык начал пытаться разлепить ее сжатые губы. Линда проглотила сдавливающий горло комок, чтобы не задохнуться от отвращения, и почувствовала его нарастающее давление. Однако вскоре он отпустил ее. Причем так неожиданно и резко, что она чуть было не упала.

– В чем дело? – спросила Линда и прочитала ответ в его глазах.

Они были полны ненависти, гнева и разочарования. Из прошлого опыта она знала, что с ним случаются подобные доходящие до крайности приступы резкого перепада настроения.

«Черт, я все испортила», – подумала она.

Даниэль Гааг задрал вверх рубашку, и Линда увидела секционный нож, который она так тщетно искала. Нож был зажат у него между животом и поясом брюк.

– Ах ты, шалава! – прошипел он и наотмашь ударил ее ладонью по лицу так, что она чуть было не упала.

Линда хотела растереть загоревшуюся от пощечины щеку, но тут вновь почувствовала боль в голове. Это Дэнни схватил ее за волосы.

– Думаешь, я не чувствую, когда ты лжешь мне, стерва? – заявил он.

Теперь Гааг стоял сзади нее, прижав лезвие ножа к ее горлу. Она снова почувствовала запах его лосьона после бритья, и это амбре вызвало у нее еще большее отвращение, чем зловоние от разлагавшихся трупов.

– Я тебе противен!

– Нет, Дэнни, что ты?

– Я чувствую, что ты меня больше не любишь.

– Да нет же.

– У тебя появился кто-то другой?

– Что? Нет, клянусь тебе…

Однако Гааг не стал ее слушать. Он схватил руку Линды, заломил за спину и, потянув вверх, толкнул молодую женщину вперед. В результате они вместе завалились на один из секционных столов с лежавшим на нем трупом.

– Пожалуйста, Дэнни, давай попробуем еще раз. Я люблю тебя, – пробормотала Линда.

– С меня достаточно твоей лжи!

С этими словами Даниэль Гааг, обмотав ее волосы вокруг своей руки, рывком поднял голову Линды так, чтобы она смогла в последний раз взглянуть на Эндера, по-прежнему не реагировавшего на происходившие вокруг него события. Фонарик, который Дэнни оставил лежать рядом с матрасем, освещал это место гораздо лучше, чем то, где они находились.