Сол Лелчек - Спастись от опасных мужчин [litres с оптимизированной обложкой]

– Да, они страдают. Но не только страдают, – сказала я. О’Коннор была одной из моих любимых авторов. – Ее персонажи борются, бьются над решением проблем, связанных с ними самими, с окружающим миром, с их верой в Бога, с собственной природой. С тем, что составляет их личность, с тем, во что они верят.

Саманта кивнула:

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, говоря об их борьбе и решении проблем.

Некоторые женщины улыбнулись. Им и самим приходилось сталкиваться с проблемами. Я увидела, как на лице Зои впервые появилась улыбка. В глазах горело воодушевление. У нее в руках был экземпляр книги. Видимо, Джесс дала.

В ту ночь в ответ на шутку Саманты мешавший ей петь крикун швырнул в находившуюся за ее спиной кирпичную стену высокий стакан, от которого полетели осколки. Я прижимала к ее шее посудное полотенце, пока не подъехала «Скорая». Тип, который ранил ее, смылся сразу же после того, как услышал крики, – инстинкт самосохранения в самой подлой форме.

Камеры видеонаблюдения в этом клубе в ту ночь не работали, а у копов Окленда и так было дел по горло. Может быть, они и прилагали все усилия, чтобы разыскать его, а может, и нет. Лично я всегда считала, что, если перед ними не лежит труп, а рядом с ним не валяется дымящийся пистолет, некоторым полицейским не очень-то и хочется напрягаться, чтобы раскрыть дело. Я перевидала множество копов, которых куда более воодушевляла возможность выписать штраф за превышение скорости, чем перспектива раскрыть «висяк». Так что я нисколько не удивилась тому, что в конце концов они перестали искать этого типа.

А я не перестала. У меня ушло на это три недели. Я спрашивала о нем по всему городу. В барах, спортзалах, там, где нелегально играли в карты на деньги, в магазинах, торгующих спиртным, везде, где только можно. И в конце концов мне стало известно его имя. Теперь все стало значительно проще. Очень скоро я разузнала и его адрес.

Когда дело был сделано, я была уверена, что он больше никогда не будет бросаться стаканами. Вероятно, ему больше никогда не удастся бросаться хоть чем-то. Может быть, через несколько лет он и сможет кинуть мячик, играя в бочче [27] Игра с шарами или мячиками на точность, ставшая популярной среди инвалидов-колясочников. , хотя он, судя по всему, не из тех, кому могла бы понравиться эта игра.

– Съешь печенье, Никки. Их испекли сегодня утром, – сказала Марлен, предлагая мне тарелку с горкой овсяных печений.

Она была жизнерадостной широкобедрой женщиной, которая работала шеф-поваром в одном из самых популярных ресторанов Беркли, «Таверне под секвойями», находящейся в том же квартале, что и мой магазин. Марлен всегда приносила на собрания что-нибудь вкусненькое.

– Не могу, – с виноватым видом сказала я.

– Только не говори, что худеешь и ты, – воскликнула она. – Ведь что тогда говорить обо мне?

Я познакомилась с Марлен несколько лет назад. Ей тогда приходилось несладко – она работала в ресторане в Сан-Франциско, принадлежавшем одному из самых знаменитых шеф-поваров, который имел не только свою собственную книгу кулинарных рецептов, но еще и позировал без рубашки для календарей, держа в руке сигарету и напустив на себя мрачный вид. В кухне он был гением, но человеком отнюдь не из приятных. Во всяком случае, когда речь шла о работавших под его началом женщинах.

Я помогла ей оставить прошлое позади.

– Мне сегодня предстоит ужин в ресторане, – объяснила я. – Так что никаких печений – не хочу перебивать аппетит.

– Это будет свидание , – уточнила Джесс. – Причем с участием двух пар. И наша бедная Никки в ужасе.

Раздался смех, а я театральным жестом закрыла рукой глаза и соскользнула ниже на своем кресле. Мне нравились собрания нашего книжного клуба. Они наполовину состояли из разговоров о книгах, наполовину из бесед о том о сем. Я и раньше часто приглашала женщин, которым помогла, запросто приходить ко мне в часы работы магазина и держать со мной связь, но идея организовать клуб принадлежала Джесс.

Открылась входная дверь, и раздался мужской голос:

– Здесь кто-нибудь работает?

Говоривший был парнем лет тридцати, латиноамериканского происхождения, с задумчивым взглядом и черными волосами, уложенными в гладкую прическу с помощью геля для укладки. Его лицо покрывала щетина, и, хотя до него было ползала нашего магазина, я даже на таком расстоянии почуяла запах его одеколона. В одной руке у него был завернутый в полиэтилен букет красных роз.

Джесс встала и поспешила ему навстречу.

– Извините, я сейчас. Могу ли я помочь найти нужную вам книгу?

Мужчина посмотрел на нее с лучезарной улыбкой и взмахнул своими розами:

– По правде говоря, вы можете помочь мне найти мою девушку.

Тон Джесс изменился:

– Вообще-то это книжный магазин. Здесь можно найти только книги.

Зои уже встала со своего кресла:

– Что ты здесь делаешь, Луис?

– Можем поговорить, детка?

– Я сейчас занята. Не могу говорить.

Он понизил голос, словно смутившись:

– Я зашел, чтобы извиниться, детка. Только и всего.

Наша группа замолчала, и наступил один из тех неловких моментов, когда одинаково невозможно и продолжать собственный разговор, и пытаться не слушать чужой.

– Просто зашел на секундочку, – сказал он.

– Нет, Луис. Оставь меня в покое.

Он снова взмахнул цветами:

– Хорошо, детка. Я просто хотел отдать тебе эти цветы. Если я сейчас уйду, я их просто выброшу.

Она секунду поколебалась, потом подошла к нему.

– Хорошо, тогда отдай их мне. – Она взяла цветы, и его рука коснулась ее запястья.

Она отдернула руку, а он вытянул пальцы, чтобы снова коснуться ее кожи. Я не отрывала глаз.

– Прости меня, мне очень жаль, – сказал он. – Правда, жаль. Ты же и сама это знаешь. Ты знаешь, как я тебя люблю.

– Я занята, – тихо сказала Зои. – Оставь меня в покое.

– Ты сейчас такая чертовски красивая, детка. Можно мне поговорить с тобой минутку?

Она что-то сказала, но я не расслышала, что именно, а потом он притянул ее к себе, что-то шепча. Она покачала головой и опустила глаза, держа в руке цветы.

– Пошли, – сказал он уже громче. – Я уже заказал нам столик. Ты же знаешь, это твой любимый ресторан.

– Я здесь с людьми, – тихо сказала она. – Тебе здесь не место.

Луис шепнул ей что-то еще и наклонил голову, чтобы ее поцеловать. Она отвернулась, и его первый поцелуй пришелся ей между щекой и ухом. Но следующий, последовавший сразу за первым, как комбинация из двух ударов в исполнении профессионального боксера, захватил ее губы.

– Похоже, сегодня на свидание идет не только Никки, – прошептала Марлен.

Зои посмотрела на нас.

– Мне надо идти, – тихо проговорила она. – Спасибо за все.

Я ничего не сказала. Только кивнула, прощаясь. Луис опять одарил нас своей ослепительной улыбкой. Это была красивая улыбка, показывающая его белые зубы и ямочки на щеках. Готова поспорить, что она обманула множество женщин.