Сол Лелчек - Спастись от опасных мужчин [litres с оптимизированной обложкой]

– Простите дамы, что увожу ее от вас, – извинился он.

Ему никто не ответил. Я смотрела, как они уходят, его рука была обвита вокруг ее талии. Зои держала в руке его цветы, а он обнимал Зои. Какой-нибудь прохожий, увидев их на улице, наверное, подумал бы: «Прелестная пара», – и не стал бы присматриваться внимательнее.

Я повернулась к группе женщин:

– Как бы то ни было, название этой книги взято из Библии. Евангелие от Матфея, 11:12. «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его». Кто эти люди, употребляющие усилие? И почему восхищают?

– Похоже, у нас тут не восхищают силой, а похищают, – пробормотала Джесс.

Как и остальные женщины, я невольно посмотрела на дверь. Гадая, не следовало ли мне что-то предпринять, и понимая, что, как бы мне этого ни хотелось, я не могу прорываться сквозь все препятствия в мире, пытаясь починить все сломанное, что попадается на моем пути. Однако здесь, вокруг меня, сидели женщины, каждая из которых когда-то нуждалась в моей помощи. Всем им вроде бы было нужно разное, но на самом деле все их нужды сводились к одному. То, что сломано, отнюдь не всегда может каким-то образом самостоятельно сделаться опять целым. Особенно если кто-то изо всех сил старается сохранить его сломанным.

– Никки!

– Простите, – сказала я. – Просто задумалась о чем-то другом. Итак, вернемся к нашей теме.

Я снова сосредоточила все свое внимание на нашем клубе, стараясь больше не отвлекаться от обсуждения книги и одновременно невольно пытаясь понять, откуда взялся этот незнакомый запах, который витал в воздухе. Через несколько секунд я поняла, что это.

Я все еще чувствовала запах одеколона Луиса, тяжелого и таящего в себе угрозу.

– Извините, что опоздала, – сказала я. – Застряла в пробке.

– Ничего страшного, Никки. Ты пропустила первую порцию коктейлей, но будут и другие.

Ко мне подошел Итан. Он был одет в пиджак и легкие хлопчатобумажные брюки. Рукава пиджака доходили почти до костяшек его пальцев. К моему удивлению, он поцеловал меня в губы. Но я ничего не имела против, к своему же удивлению.

– Познакомься с Лоренсом и Кэтлин Уокер, – сказал он. – Они мои близкие друзья. Это Лоренс научил меня всему, что мне известно о теннисе.

– Боюсь, мне и самому известно о нем не очень-то много. Но мы упорно учимся.

Уокер был высоким, крепко сложенным мужчиной за тридцать пять, с ухоженными, черными как смоль волосами, коротко подстриженной бородкой и в очках в металлической оправе – в целом у него был такой вид, что он не выглядел бы чужеродным телом среди тех, кто делал Октябрьскую революцию. На нем были зеленый кашемировый свитер, серые фланелевые брюки и коричневые классические полуботинки. Судя по выговору, он был откуда-то с Восточного побережья. Его жена Кэтлин – высокая блондинка примерно того же возраста, что и он, и, наверное, лет на пять старше меня. На ней была широкая оранжевая юбка, а шею охватывало ожерелье из крупной бирюзы. И он, и она носили обручальные кольца из розового золота.

Я поздоровалась и вручила Лоренсу бутылку вина.

– Ого, «Бароло», – сказал он. – Теперь я вижу, что вы, Никки, точно сможете многому научить Итана.

– Она меня уже кое-чему научила, – ухмыльнулся Итан.

Он был счастлив и уже чуть-чуть подшофе.

У Уокеров была просторная квартира в гламурном районе Окленда у озера Мерритт. Квартира моего брата находилась всего в пятнадцати минутах езды отсюда, но казалось, что она расположена в каком-то другом мире. Я огляделась по сторонам. Все здесь кричало о высоком интеллекте и шептало о немалых деньгах. В обстановке были отражены изысканный вкус хозяев вкупе с возможностью без труда потрафлять этому вкусу. В гостиной у стен стояли высокие дубовые книжные шкафы. Я мимоходом увидела имена различных авторов: Фуко [28] Поль-Мишель Фуко (1926–1984) – французский философ и культуролог, известный своей переоценкой многих оснований европейской цивилизации и работой над такими маргинальными до него темами, как история тюрем, психиатрии, сексуальности. , Марк Аврелий, Ги де Мопассан, Пушкин, Толстой, Жан Жене [29] Жан Жене (1910–1986) – французский писатель, героями которого часто выступали маргиналы. , Энтони Троллоп [30] Энтони Троллоп (1815–1882) – британский писатель, известный прежде всего как изобразитель нравов английской провинции. , Харолд Блум [31] Харолд Блум (р. 1930) – известный американский культуролог и литературовед. , Томас Манн, Гете и, разумеется, обязательные Еврипид и Софокл, Шекспир, Чосер и Джойс. Книги на все темы. Литература, история, драматургия, философия, культурология.

Одна из причин, по которым я ненавижу тех, кто читает книги в электронном виде, – это тот факт, что книжные полки могут рассказать о своих владельцах очень много. Здесь явно жила чета университетских преподавателей, вероятно, способных одинаково легко и со знанием предмета обсуждать древнегреческую трагедию, русскую литературу и французскую политическую науку. Кроме того, хозяева этой квартиры словно во всеуслышание заявляли: мы желаем, чтобы всякий, кому что-то известно о книгах, знал, что все это известно и нам. Я снова пробежала глазами по названиям. Пропорции были соблюдены слишком уж идеально. Понемногу всего, и ничему не уделено слишком уж большого внимания. Этакое осторожное хвастовство. В гостиной стояла скульптура – пригнувшийся воин с поднятым копьем в руке. На стенах картины, несколько гравюр с обнаженной натурой, работа Сэвилла [32] Питер Сэвилл (р. 1955) – известный британский дизайнер-оформитель. , Трейси Эмин [33] Трейси Эмин – (р. 1963) – британская художница, автор нашумевших инсталляций. и Модильяни. Мебель в гостиной была удобной и богатой: обитый серой кожей диван, глубокие кресла, изумительный обеденный стол с ножками в виде мраморных колонн.

– Что вы будете пить, Никки? – спросил Лоренс. – Мы выпьем здесь по несколько коктейлей, а затем поедем в театр Фокс.

Я села, сознавая, насколько неуместно выглядят мои мотоциклетные ботинки на паркетном полу. Выбирая дома, что надеть, я в конце концов остановилась на джинсах и консервативном свитере с воротником «хомут», подходящем для холодного октябрьского вечера. Я пригладила рукой волосы, надеясь, что мой мотоциклетный шлем не слишком их растрепал.

– Если только коктейль сделан не в блендере, меня трудно разочаровать.

– Уверяю вас, в этом доме нет места блендерам, – улыбнулся Лоренс. – Мы все для начала выпили по «Негрони» [34] Коктейль с джином, горькой наливкой «Кампари» и красным вермутом в составе. и как раз обсуждали, не выпить ли его нам и по второму кругу.

– Я ничего не имею против «Негрони».