Сол Лелчек - Спастись от опасных мужчин [litres с оптимизированной обложкой]

– Он сейчас работает. И на вашем месте я бы его не беспокоил. Дружеский совет.

Я обнаружила Бастера под синим купе «Акура». Он лежал на спине на тележке с колесиками, и наружу торчали только его ноги. Я узнала его, потому что на нем, как всегда, были бежевые рабочие ботинки «Тимберленд» с дыркой на левом мыске. Я пнула его в этот ботинок, и сделала это отнюдь не нежно. Бастер не отличался мягким и нежным нравом и не ожидал проявления этих качеств от других.

Из-под машины раздался низкий рык:

– Кто бы это ни сделал, будет лучше, если он скажет мне, что я выиграл в эту чертову лотерею.

– Ты выиграл в эту чертову лотерею, Бастер, – сказала я.

– Мне знаком этот голос. Он преследует меня во снах.

Он выкатился из-под машины и, прищурившись, посмотрел на меня; из его рта торчала зажженная сигарета «Кэмел».

– Никки Гриффин собственной персоной! Что привело тебя в эту знаменитую часть города? Заблудилась, съезжая с автострады?

– Да вот, пила чай в отеле «Ритц», – сказала я, – но забыла про печенье, надеялась, что у тебя найдется несколько лишних и ты меня угостишь.

Он ухмыльнулся, вставая на ноги. Это был целый процесс. Бастер бы крупным мужчиной. Ему было на год или два больше сорока, и свои черные волосы он завязывал в конский хвост, который прекрасно гармонировал с его длинной черной эспаньолкой. Его обнаженные предплечья были сплошь покрыты татуировками, которых, вероятно, хватало и на других частях его тела. Росту в нем было, наверное, шесть футов пять дюймов, а весу – более 250 фунтов. Увидев такого здоровяка в темное время суток, некоторые люди, вероятно, переходили на другую сторону улицы.

– Чего тебе надо? – спросил он. – Почистить карбюратор? Заменить свечи?

– Я надеялась попить с тобой кофе.

– Кофе? Это можно.

Все так же держа во рту сигарету, он направился в переднюю часть своего гаража, слегка при этом прихрамывая.

– Джимми! – крикнул он. – Я ухожу на перерыв. Если кому-нибудь понадоблюсь, скажи, чтобы затаили дыхание и занялись обратным счетом от миллиарда до нуля.

Худосочный механик, показавший мне, где находится шеф, кивнул:

– Конечно, Бастер.

– Да, и вот еще что, Джимми… Будешь пялиться на эту девушку, и она надерет твою тощую никчемную задницу куда больнее, чем я, и в два раза быстрее.

Кабинет Бастера был крошечной, не имеющей окон каморкой, отгороженной от пространства его гаража, примерно восемь на восемь футов. Это была одна из самых неопрятных комнат, которые я когда-либо видела. В ней буквально не нашлось бы ни одного квадратного дюйма свободного пространства. Похоже, Бастер не верил в такую штуку, как шкафы для хранения документов, и пачки бумаг громоздились здесь почти до самого потолка. Флуоресцентное освещение, пол, покрытый грязным линолеумом. Часть тесного пространства занимал металлический письменный стол, за которым стояло большое, внушительное, обитое кожей офисное кресло, а напротив него, с другой стороны стола, – складной металлический стул. На накренившейся пачке залитых кофе бумаг, грозя свалиться на пол, стояла кофемашина марки «Мистер кофе», и везде валялись окурки и пепел от сигарет.

Я не смогла сдержать улыбки. Удивительно, как эта халупа еще не сгорела дотла.

– Бастер, – сказала я, – тебе надо уволить горничную. Она явно сачкует.

Тот расхохотался. Его громкий раскатистый хохот заполнил собой кабинет, даже потеснив бумаги.

– Сам не знаю почему, но не могу представить себе, чтобы тут работала горничная. – Он подошел к кофемашине и насыпал в нее молотого кофе из огромного красного контейнера объемом 48 унций [42] Унция – ок. 48 г. , потом нажал на кнопку. Зажглась оранжевая лампочка, и спустя секунду машина начала и грозно фыркать и шипеть.

– Видишь, Никки? Я встречаю тебя как самую дорогую гостью. – Он криво ухмыльнулся, глядя на меня. – Свежий кофеек для свежей красотки.

Я невольно рассмеялась.

Боже, а я-то думала, что люди перестали покупать кофе «Фолджерз» еще в пятидесятых годах прошлого века.

Бастер удобно устроился в своем кресле, отодвинув в сторону кипу бумаг, чтобы освободить на столе место для своего объемистого локтя.

– Вот так мы и живем, обитатели захолустья. «Фолджерс» и пластиковые стаканчики. Вижу, тебя вконец избаловали эти «зеленые» из Беркли, только и думающие, что об окружающей среде. Может, ты уже стала веганом?

– Если уж говорить о том, кто из нас избалован, то откуда у тебя это роскошное кожаное кресло? Теперь тебе осталось только добавить к нему просторный угловой кабинет с прекрасным панорамным видом на очертания Вальехо на фоне небес.

Он ухмыльнулся:

– Пафосное кресло, да? Когда стукнуло сорок, начались проблемы со спиной. Слишком много времени провел на этом чертовом полу. И это складное дерьмо уже не катило.

Кофемашина сипло фыркнула в последний раз, и Бастер налил нам два полных стакана. Как он и обещал, пластиковых. Он взял свой стакан и закурил новую сигарету, заполнив крошечное пространство дымом.

– Если тебе нужно соевое молоко или еще что-нибудь в этом духе, я знаю классное местечко милях в тридцати отсюда.

Он развалился в своем кресле и поскреб щетину на горле.

– Как, бишь, оно называется? Ах да, Сан-Франциско!

Я рассмеялась и отпила глоток. Кофе был горячий – единственное, но достаточно важное его достоинство.

– На Рождество подарю тебе новую кофемашину. Эта отдаст концы раньше тебя.

Я познакомилась с Бастером – кто бы мог подумать? – благодаря его бывшей жене. Четвертой бывшей жене. Парадокс заключался в том, что она меня и наняла. Расторжение предыдущих трех браков убедило Бастера в том, что адвокаты могут быть полезны. Он также на своем горьком опыте узнал, что каждый развод уменьшает его состояние ровно наполовину, не говоря уже о необходимости платить алименты на содержание детей. Так что в своем четвертом разводе он решил занять более жесткую позицию и дал четкие указания своему адвокату. По-видимому, Бастер сказал ему, что, если он отступит назад хотя бы на дюйм, вечером в его гостиной будет стоять он, Бастер, чтобы спросить почему. Бастер был дюжим парнем, умевшим наводить жуть. И его адвокат стоял на своем, несмотря ни на что.

Я была нанята для того, чтобы в мягкой форме сообщить Бастеру, что адвокаты – это хорошо, вернее, было бы хорошо, если бы его почти уже разведшаяся с ним жена не прознала, что он в своем гараже организовал процветающую мастерскую по разборке ворованных автомобилей. Я не хотела знать, сколько именно машин, угнанных на побережье Залива, проходят через автосервис каждый год, но по моим прикидкам выходило, что по этому показателю он далеко обошел большинство автодилеров. Мне пришлось объяснить ему, что не в его интересах доводить дело о разводе до суда и пытаться отстоять там свои позиции. Его четвертый брак не удался. С обеих сторон накопилось слишком много враждебности и неприязни. Не хочет же он, чтобы его жена заговорила о его противозаконном бизнесе. А если он не пойдет ей навстречу, она непременно это сделает.