Сол Лелчек - Спастись от опасных мужчин [litres с оптимизированной обложкой]

Его глаза вглядывались в фото, а я снова посмотрела на его универсальную проездную смарт-карту «Клиппер», верхний краешек которой выглядывал из маленького бокового кармашка джинсов. Ее легко было достать, если надо было пройти через турникет, когда сзади напирала толпа. Никто не хочет терять время, роясь в бумажнике и задерживая продвижение очереди вперед. Он все еще не отрывал глаз от снимков. Я убрала одну руку с ограждения и незаметно протянула ее к кармашку. Из-за моста навстречу нам двигался огромный контейнеровоз, на котором высились штабеля контейнеров кирпичного цвета. На его борту красовалось название, написанное китайскими иероглифами. Интересно, подумала я, каков его груз?

Оливер подвинул фотографии ко мне.

– Все, что я знаю, – это смутные слухи.

– Никогда не откажусь ни выпить дешевого виски, ни узнать смутные слухи.

Он, как всегда, не засмеялся.

– Наша компания невольно оказалась замешана в каком-то очень важном деле. Наши сети были подключены к очень большому количеству видеокамер наблюдения, у нас скапливалось столько данных, столько необработанных видеоматериалов… Теперь, оглядываясь назад, становится ясно, что компании следовало бы понять, что на определенном этапе к нам обратятся представители некоторых сторон, желающие использовать собранный нами материал таким образом, о котором мы и не помышляли.

– Каких таких сторон?

Он досадливо покачал головой:

– Вы хотите, чтобы я все разложил по полочкам? А я-то думал, что вы что-то вроде частного детектива. Я имею в виду правительства зарубежных стран или связанные с ними ведомства.

– Связанные с ними ведомства… Вы хотите сказать, спецслужбы? Те, которые занимаются борьбой с терроризмом?

Он кивнул.

– И Карен была с этим связана? Она работала над IN RETENTIS, да?

Он энергично покачал головой:

– Нет, она узнала об этом случайно.

Я немного расслабилась. Он говорил правду, во всяком случае, об этой стороне вопроса.

– А как обо всем этом узнали вы? – спросил Оливер.

– Это не имеет значения. Мне известна одна дата, – я продолжала давить на него, – первое ноября. В этот день должно произойти какое-то важное событие. Что именно?

Он опять покачал головой, на этот раз еще более определенно.

– Мне ничего не известно ни о каких датах.

– Кто эти люди на фотографиях?

Он пожал плечами:

– Разве не очевидно?

– Все-таки сделайте милость, просветите меня.

– Вы меня вообще слушаете или нет? – раздраженно сказал он. – О каких странах мы говорим – о каких регионах? О таких, которые порождают экстремизм точно так же, как стоячая вода порождает москитов.

– Значит, это террористы? Замышляющие какой-то теракт? Это имела в виду Карен, когда сказала, что погибнут люди? Эти люди планируют совершить что-то первого ноября, а «Care4» не желает раскрывать информацию, которая к ней попала?

Это испугало Оливера. Он начал нервно прикусывать свою нижнюю губу.

– Теракт? Произойдет теракт?

Я посмотрела прямо ему в глаза:

– Мы должны обратиться в полицию, сами мы с этим не справимся.

– Вы так считаете? – Он занервничал еще больше. – В полицию? Вы уверены?

– Думаю, это необходимо. Я знаю там кое-кого и обращусь к ним уже на этой неделе.

Он облизнул губы.

– Когда именно? В компании узнают, что в этом замешан я?

– Не беспокойтесь. Я не стану упоминать вашего имени.

Оливер принял это к сведению. Мы уже подходили к побережью. Я видела главную улицу Саусалито, находящуюся лишь немногим выше уровня моря, где из воды торчали острые темные скалы. Это была прелестная улочка, полная антикварных магазинов и кафе-мороженых. Над городом высились крутые зеленые холмы, испещренные пятнышками домов.

– Послушайте, – сказал наконец Оливер, – меня не должны видеть рядом с вами, для меня это небезопасно. Я серьезно говорю. Поэтому я сойду здесь, а вы возвращайтесь обратным рейсом в Сан-Франциско. Если кто-то спросит, то я с вами никогда не говорил.

Паром сбавлял скорость, приближаясь к сходням. Внизу стояла очередь из тех, кто собирался взойти на его борт. Не сказав больше ни слова, Оливер направился к лестнице. Мой кофе совсем остыл, но я все равно отпила глоток, испытывая чувство, которое, когда дело касалось моей работы, было мне в новинку: неуверенность в себе. То, во что я ввязалась, что бы это ни было, начинало казаться мне все более и более неподъемным, и каждый шаг вперед только приводил меня к все новым вопросам, ответить на которые я не могла. В этом деле было слишком много недостающих частей, слишком много не связанных друг с другом элементов информации, к тому же до первого ноября оставались лишь считаные дни.

Время истекало.

И, что было еще хуже, я по-прежнему не знала, что именно должно произойти, когда оно истечет.

На следующее утро я отправилась на длительную пробежку по холмам Беркли. Нередко мне думалось особенно хорошо, и в голову приходили наиболее удачные мысли именно тогда, когда я занималась бегом, а сейчас это было мне необходимо, как никогда, поскольку положение начинало казаться все более отчаянным. Я выжала все возможное из каждой имевшейся у меня зацепки, из каждой частицы информации. Должен же быть какой-то способ предпринять следующий шаг – но какой?

Тропа, по которой я бежала, сначала несколько миль шла вверх, а потом начинала виться вокруг холма. Я находилась уже высоко и могла видеть фрагменты Залива, виднеющиеся между деревьями и холмами. Эта картина была похожа на то, что мне было известно о «Care4». Отдельные частицы, отдельные фрагменты. Но я не могла увидеть всю картину. Я пробежала мимо пары медленно бредущих туристов с золотистым ретривером на поводке. Пес с завистью смотрел, как я пробегаю мимо. Подъем стал круче, и мне пришлось постараться, чтобы не сбавлять темпа. Я перескочила через упавший на землю сук и побежала еще быстрее. Грег Ганн нанял меня, чтобы следить за Карен. Затем Карен была убита, затем я нашла фотографии, которые она спрятала, о которых она сказала, чтобы я могла их отыскать.

А что теперь?

Я снова мельком увидела Залив. С такого расстояния его вода казалась неподвижной и какой-то искусственной. Эти лица на фотографиях… Куда они могут привести? Каково их значение? Если готовится террористический акт, то где именно он должен произойти и какую роль играет во всем этом «Care4»? Все, что у меня есть, – это фрагменты, связь между которыми пока не видна. Как же мне увидеть всю картину? Я споткнулась о выступающий корень и в следующую секунду уже лежала, растянувшись на земле. Я уперлась ладонями и села, отчего-то смеясь над своей неловкостью.

Я начала со штаб-квартиры «Care4», когда приступила к слежке за Ли. И в конце концов оказалась там же после того, как нашла ее тело. Иными словами, совершила круг. Такую же петлю, как та, которую делала эта тропа. Имея возможность видеть отдельные фрагменты, но не всю картину. Мой визит в «Care4», Ганн, тихим голосом дающий понять, чтобы я оставила это дело. Но какое дело?