Лиз Лоулер - Не просыпайся [litres]

– Повесился.

– И почему, по-вашему, это случилось?

– Я отказался от него. Сообщил, что не хочу больше его представлять.

– Когда это было?

– За день до того, как он покончил с собой.

– Почему вы решили отказаться?

– В двух словах?.. Он стал совершенно непредсказуемым, буквально потенциальным источником проблем. В прошлом году я дал ему второй шанс, после того как он ввязался в очередные неприятности. Устроил ему несколько ролей в телесериалах, выходящих в лучшее эфирное время, поддерживал его занятость в глазах общественности. Потом в июле договорился с одним кинопродюсером о главной роли для него – заведомо выигрышный вариант. И что же он сделал? Вляпался в очередную скандальную историю. Только на этот раз ему не удалось бы выйти сухим из воды. Мне позвонила рыдающая женщина, требуя сказать, где находится Оливер. Она забеременела, а ее любовник смотался. Это стало последней каплей. Парень допек меня. Я понял, что он докатился до дна и в любом случае его ждет скандал. Я устроил его в шикарный фильм, а он воспринял это как лицензию на безнаказанную гульбу… Мы поимели короткий разговор, и он вышел от меня таким же заносчивым, как пришел, угрожая подать на меня в суд.

Грег, мягко говоря, удивился. Ему показалось невероятным, чтобы агент отказался от актера из-за небольшого скандала, особенно если они собирались получить хороший куш. Но, может, Роберт Фицджеральд решил проявить принципиальность…

Услышав про беременность, инспектор сразу установил некоторую связь и захотел узнать имя пострадавшей.

– Значит, все это случилось в июле? – уточнил он. – Договор на новую роль и женщина, сообщившая вам о своей беременности?

– В один и тот же день, тридцатого июля. Почти все утро я провел, разговаривая по телефону с продюсером и его секретаршей, обсуждая детали контракта. Время близилось к ланчу, и я уже собрался звонить Оливеру, чтобы сообщить ему отличные новости. Да только в тот момент мне как раз позвонила эта беременная женщина.

– Она назвала свое имя?

– Нет, да я и не спрашивал, но, полагаю, звонила она из Бата. Спросила, не знаю ли я, когда он вернется. По-моему, это была либо медсестра, либо сотрудница полиции, поскольку она попросила меня передать Оливеру, что находится на дежурстве и он может позвонить ей на службу. В прошлом году этот кретин вляпался в неприятности и с другой женщиной и продолжал действовать в том же духе. В общем, как я и говорил, мое терпение лопнуло. Я пригласил его на разговор и прямо отказал ему. Сообщил, что он может забыть об этой главной роли и что я навсегда вычеркиваю его из списка своих клиентов. Главная проблема Оливера заключалась в том, что он и пяти минут не мог держать свою ширинку застегнутой.

Должно быть, он сделал беременной Эми Эббот, подумал Грег. Ее доставили в больницу в середине ноября и, согласно вскрытию, беременность составляла шестнадцать недель.

Воспользовавшись компьютером своей бывшей жены, Тёрнер собрал данные о краткой карьере актера. Позже он раздобудет больше информации на этого парня из других источников, а также возобновит расследование дел Эми Эббот и Лилиан Армстронг. Алекс Тейлор заявляла, что обе женщины убиты Мэгги Филдинг, но в реальности, вероятно, могла убить их сама. Следовательно, Лора Бест оказалась права – Алекс страдала какой-то формой делегированного синдрома Мюнхгаузена или же хладнокровно убила их за связь с Оливером Райаном. Возможно, как предполагала Кэролайн Коуэн, Тейлор сама слишком увлеклась этим актером, стала одержимой им…

– А что случилось с этой другой женщиной? – спросил инспектор.

– Она была врачом, – со вздохом произнес американец. – Работала в той больнице, где Оливер вживался в роль врача. Ее заведующая позвонила мне всего через пару дней и попросила, чтобы он больше не приходил к ним. Сообщила, что одна из ее подопечных подверглась сексуальному нападению. Оливер, естественно, отрицал это, а пожаловавшаяся на него врач не стала обращаться в полицию, поэтому дело закончилось тихо. – Немного помолчав, Роберт продолжил: – Я ни на минуту не поверил ему. Он представлял опасность для любой женщины.

– А не было у него какой-то особой привязанности или любви? – спросил Грег, решив подкинуть в это уравнение имя очередной женщины. – Вы когда-нибудь слышали о Мэгги Филдинг?

– Нет, о такой никогда не слышал. Однако в его жизни имелась особая любовь.

Полицейский мгновенно напрягся.

– Оливер Райан, – продолжил его собеседник. – Такой была единственная особая любовь его жизни. В ней не было места ни для кого другого.

В еще более мрачном настроении Грег продолжил путь к Бату, прокручивая в уме разговор с американцем. Фицджеральд не верил, что самовлюбленный актер мог умышленно покончить с собой, считая его смерть несчастным случаем. Тёрнер же подумал, что его смерть, возможно, не была ни самоубийством, ни случайностью. Надо будет поговорить с полицейским, расследовавшим его смерть. Лицо Оливера что-то смутно напоминало инспектору, и это упорно тревожило его. Он сознавал, что мог видеть этого актера на телеэкране, но почему-то экранный образ его не устраивал. У него возникло ощущение, что он встречался с Райаном, но не мог вспомнить, где именно…

Квартиру Алекс Тейлор все еще обыскивали, и Грег намеревался заехать туда и дать коллегам некоторые новые ориентиры поисков – все, что могло быть связано с Оливером Райаном, Эми Эббот и Лилиан Армстронг. Или даже с тем стариком, которого доктор Тейлор едва не убила в отделении «неотложки». Они могли проверить его имя по полицейскому компьютеру, на тот случай если между ними имелась какая-то тайная связь.

Если б они доказали, что Алекс действительно убила всех этих людей, включая Фиону Вудс, то ее имя могло бы войти в историю наравне с другими знаменитыми серийными убийцами. А он, Тёрнер, прославился бы как главный следователь крупнейшей серии убийств за всю историю Бата.

Грег не испытывал ни малейшей радости от этой перспективы. За то короткое время, что он знал Алекс Тейлор, она запала ему в душу. Может, ему надо просто уехать подальше? Когда все это закончится, он может попросить перевести его в Оксфорд, чтобы забыть обо всей этой жуткой истории и жить поближе к сыну. Тогда можно будет видеться с ним чаще, и ему не надо будет пытаться всячески баловать его во время кратких и редких визитов. Последние недели научили Грега одному: труднее всего преследовать того, кто тебе симпатичен.

Констебль как раз собирался опечатывать входную дверь, держа наготове рулон желтой полицейской ленты, когда Грег попросил его показать регистрационную книгу. Пролистав ее, он заметил, что его команда освободила квартиру в пятнадцать минут первого, три часа назад, и поинтересовался у коллеги, в чем причина столь раннего ухода.