Адриана Мэзер - Как повесить ведьму [litres]

– Если она может колдовать, то так или иначе должна быть жива, правда? – Я нервничаю.

– Полагаю, теперь можно окончательно предположить, что она тот самый неизвестный враг, о котором предупреждал Коттон в видении.

Кровь отливает от моего лица.

– Коттон сказал, что я уделяю внимание не тому, чему нужно. Но почему он просто не сообщил, что тайный враг – это твоя невеста? Зачем все эти загадочные фразы?

– В именах содержится сила. Полагаю, он пытался защитить тебя или самого себя.

Если даже Коттон боится ее, то что делать мне? Осматриваю улицу, ощущая себя легкой мишенью.

– Думаешь, она пытается добраться до меня из-за Коттона?

– Возможно.

– Но имя отца было написано рядом с моим.

Если невеста Элайджи смогла устроить эпидемию сыпи, могу поспорить, она ответственна и за другие происшествия. Выпечка, от которой все отравились? Смерть Джона?

– Получается, теперь отцу могут навредить две вещи… проклятие и твоя невеста.

– Думаю, это одно и то же. Я лишь не знаю, что их связывает.

Хлопает дверца машины, заставляя меня подпрыгнуть. Я подхожу ближе к Элайдже, понижая голос до шепота:

– Как нам найти ее?

– Мы отправимся в кафе или другое людное место, где ты меньше будешь рисковать, и в это время я постараюсь все решить.

– Ни за что! Я не буду прятаться, попивая латте, пока ты будешь ее искать.

– Если я поговорю с ней, то, возможно, смогу убедить остановиться. – Он настроен не менее решительно, чем я.

– Нет. Коттон и твоя невеста были главными зачинщиками судов. – Я вспоминаю свою таблицу «Как повесить ведьму». – Коттон не смог бы начать истерию из-за страха колдовства без нее, а она – без него. О господи, так же как я, приехав в Салем, неумышленно положила начало цепочке смертей. Готова спорить на все свои деньги, она тоже замешана во всех этих смертях и несчастных случаях. И скорее всего, умышленно. Если из-за нас все началось, то только нам с ней и под силу все остановить.

В то мгновение, когда слова срываются с губ, я уже знаю, что права. Сюзанна сказала, что я – ключ к решению этой проблемы. Элис считает, что я и есть проблема. Возможно, они обе правы. От этой мысли мне становится не по себе.

– Я крайне не одобряю данную идею. – Расстройство Элайджи только подтверждает мои подозрения.

– Я тоже от нее не в восторге. – Это еще мягко сказано. – Но Коттон мог бы остановить обвинения, если бы попытался, и спас бы этим жизни невинных людей. Если мы правы и события действительно повторяются, именно я должна разобраться со всем этим.

Чем дольше я говорю, тем логичней кажется эта теория. Элайджа хмурится:

– Не забывай, что в нашей версии событий ведьма – ты.

– Твоя невеста потеряла все. Если она желает обвинить кого-то в судах, Коттон – самый вероятный выбор. Разве может быть лучший план мести, чем обвинить Мэзер, выставив ее ведьмой и свалив всю ответственность за смерти?

– Каким образом Коттон мог остановить мою невесту?

– Доказать всем, что она мошенница. Раскрыть ее ложь, – говорю я. А это означает, что сотворенное сегодня заклинание было первым шагом в правильном направлении. Я смотрю на книгу заклинаний, лежащую на скамейке всего в нескольких футах от нас. – Но чтобы сделать это, нужно узнать, где она.

Элайджа следует за моим взглядом.

– Колдовство – не лучшая идея, Саманта.

– Разве у нас есть выбор? Если я хочу ее остановить, то не могу просто сидеть на месте, ожидая, пока твоя невеста сама меня не найдет.

– Это опасно, – категорично заявляет Элайджа. – У нас недостаточно информации.

Больше всего на свете мне хочется согласиться. Но если мы не выследим ее, я так и буду «не поспевать за лошадью», как сказал Коттон.

– Элайджа, нам нужно разработать план. А потом мне стоит попробовать одно из заклинаний.

– Какой план? Мы даже не знаем, что планировать. – Голос его не источает привычного спокойствия. – Я не хочу, чтобы ты пострадала.

Сердце мое отчаянно стучит.

– Что ж, если я умру, мы сможем много времени проводить вместе.

Элайджа хватает меня за плечи и встряхивает, словно хочет выбить из головы эту мысль.

– Даже говорить так не смей, Саманта. У тебя впереди целая жизнь, полная и чудесная. Ты и не представляешь, сколько всего еще сможешь испытать. Я бы никогда не пожелал тебе расстаться с ней в столь юном возрасте.

– Но разве я смогу все это пережить, если не остановлю твою невесту? – Голос мой становится громче, я говорю так же страстно, как он. – А сколько еще людей умрет, не сможет наслаждаться жизнью, если я не разрушу проклятие?

– Ты разрушишь его. Я просто прошу быть осмотрительней.

Он притягивает меня ближе на пару дюймов. Наши лица теперь близко-близко.

– Джон мертв. Сюзанна следующая. Не говоря уже обо всех остальных. Я не смогу жить, зная, что могла предотвратить это. Я не собираюсь поступать как Коттон – сидеть сложа руки и просто наблюдать за происходящим.

С каждой минутой я чувствую себя все уверенней. У меня нет никакого желания встречаться с невестой Элайджи, но будь я снова проклята, если упущу возможность что-то исправить из-за излишней осторожности.

– Ты не знаешь, на что она способна.

Элайджа притягивает меня еще ближе, словно старается закрыть собой от всего мира. И внезапно я отчетливо понимаю его роль в этом проклятии.

– На этот раз ты знаешь врага в лицо, Элайджа.

Он вопросительно смотрит на меня. Продолжаю уже уверенней:

– Ты не смог спасти Эбигейл, потому что не знал, кто ваш враг. Теперь ты пытаешься защитить меня. Разница в том, что на этот раз мы знаем, с кем сражаемся.

Он широко распахивает глаза и отпускает меня. Присаживается на скамейку.

– В прошлый раз, не справившись, я убил себя.

Я опускаюсь рядом с ним.

– Но без тебя мне не справиться. – Голос мой нежен.

Элайджа поворачивается ко мне. Несколько секунд мы молчим. Его серые глаза полны глубокой печали.

– Я не смогу продержаться оставшуюся вечность, если подведу и тебя тоже.

У меня перехватывает дыхание.

– Ты никогда меня не подведешь…

– Хорошо, Саманта. Я склонюсь пред твоей волей, – вздыхает он.

Я облегченно выдыхаю. Но победа эта слишком скоротечна. Вдалеке гудят полицейские сирены. Элайджа исчезает. Я встаю, осматриваясь, и вижу мисс Эдельсон – она выглядывает из окна двухэтажного дома, прячась за занавеской. Когда мы встречаемся взглядами, она задергивает шторы. Как можно было так сглупить и долго оставаться на одном месте? Должно быть, со стороны казалось, что я спорю сама с собой.

– Бежим! – Элайджа вновь появляется рядом.

Я мчусь вперед по булыжной мостовой.

– Направо! – приказывает дух, и я ныряю в переулок. Полицейские сирены звучат все громче. – В парк.