Шери Лапенья - Посторонний в доме [litres]

Бриджит почувствовала тепло его кожи под ладонью. Он отодвинулся, разрывая контакт.

– Спокойной ночи, – сказала она и развернулась, чтобы спуститься по ступенькам и пойти домой. Бросила взгляд через лужайку и улицу на собственный дом, пустой и почти полностью погруженный в темноту, в которой свет мерцал лишь над дверью.

С облегчением закрыв за соседкой дверь, Том прислонился спиной к деревянной створке и устало осел на пол. В присутствии Бриджит он всегда чувствует напряжение и неловкость. Ему не нравится, как близко она сошлась с его женой. Хотя он знает, что это эгоистично. Том идет в гостиную, гадая, что подумала Бриджит. Она узнала детективов. Детективы не расследуют дорожные происшествия. Бриджит явно подозревает, что что-то здесь не чисто. И он знает, что у нее есть вопросы к прошлому Карен. Хотел бы он, чтобы она не делилась с ним своими подозрениями! Ведь если она права, это значит, что Карен начала обманывать задолго до вечера аварии.

И все же в это так трудно поверить. Он вспоминает все те счастливые моменты, которые они провели вместе: как они гуляли по осеннему лесу, держась за руки, пили кофе в садике летним утром, лежали в обнимку под одеялом зимой. Он был так влюблен в нее, так верил в их преданность друг другу.

А теперь… теперь он не знает, во что верить. Если она действительно не может вспомнить, почему не делает никаких усилий, чтобы вернуть память, как сказал детектив?

Том пошел на кухню и достал из шкафчика бутылку виски. С их свадьбы почти двухлетней давности осталось полно алкоголя. Обычно Том не пьет ничего крепче бутылки пива или бокала вина за ужином. Но сейчас он налил себе полный стакан и стал ждать жену.

Карен быстро шагает, вздрагивая от малейшего шороха, будто кошка. Она устала физически и эмоционально, тяжело дышит. Ей кажется, она вот-вот сломается.

Слишком долго она жила в страхе.

Карен вспоминает тот первый раз, когда она пришла домой с работы и почувствовала, что вещи не на своих местах. Сначала она заметила, что роман, который она читала перед сном, лежит слева от лампы, хотя она точно знала, что перед тем как лечь спать, положила его справа, ближе к кровати. Она никак не могла положить его по другую сторону лампы. Карен уставилась на книгу, не веря своим глазам. Беспокойно осмотрела комнату. На первый взгляд, все было так, как и должно быть. Но открыв ящик с нижним бельем, она увидела внутри беспорядок, как будто кто-то рылся в ее лифчиках и трусах. И она знала, что так в действительности и было. Затаив дыхание, она смотрела на ящик. Сказала себе, что никто не мог пробраться в дом и залезть к ней в комод. Возможно, она просто торопилась утром, была неаккуратной. Но она знала, что это не так. Это было обычное утро.

Тому она об этом не сказала.

В другой раз, некоторое время спустя, Карен вернулась домой и зашла в спальню переодеться. Утром она заправила кровать, как и всегда. Она заправляла кровать способом, которому научилась в юности, когда работала горничной в пятизвездочном отеле, – туго натянутые уголки и ни единой складки. В тот день Карен снимала перед зеркалом над комодом сережки, случайно увидела отражение кровати и застыла. Резко развернувшись, она впилась в кровать взглядом. На светло-зеленом покрывале виднелись едва заметные очертания человеческого тела. Словно кто-то там лежал, а потом небрежно расправил ее за собой. Карен знала, что ей не мерещится. Том уходил на работу до того, как она заправляла кровать. Она так разнервничалась, что позвонила Тому и спросила, не возвращался ли он в течение дня домой. Том ответил, что нет. Карен сказала, что одно окно было открыто, хотя она думала, что закрыла его, уходя на работу, но, наверное, она просто забыла. Казалось, он не придал ее словам особенного значения.

После этого случая она стала фотографировать на телефон каждую комнату в доме перед тем как уйти на работу и сравнивать фотографии с тем, что находила по возвращении. Она всегда уходила позже Тома и возвращалась раньше него. У них не было уборщицы, не было животных. А значит, если вещи оказывались не на своих местах…

Последний случай произошел всего за несколько дней до аварии. Она прямо чувствовала, что кто-то побывал в доме. Карен прошлась по всем комнатам с телефоном в руке, сравнивая фотографии с тем, что видела перед собой. Все было на своих местах. И все же она не сомневалась, что в доме кто-то побывал. Она вроде бы немного расслабилась, но потом зашла в кабинет Тома на втором этаже. Посмотрела на стол. Пролистала большим пальцем фотографии на телефоне, пока не нашла ту, которую сделала утром в кабинете. Открытый органайзер Тома лежал на пятнадцать сантиметров выше того места, где находился с утра. Она внимательно посмотрела на фото, потом на стол. Сомнений не оставалось. Кто-то был здесь, в ее доме.

Кто-то был в их доме, трогал их вещи. Лежал на их кровати.

Карен так и не рассказала Тому.

И теперь она знает, кто это был. С самого начала это был он. Ходил по их дому, когда ему вздумается. Выжидал и высматривал. От этой мысли ей стало нехорошо.

Но теперь он мертв. В памяти снова всплыли жуткие фотографии трупа, и она попыталась выбросить их из головы.

Тот стакан возле раковины – наверное, она все-таки ошиблась, нервы взяли свое. Наверное, стакан стоял там и раньше, а она просто забыла, вероятно, из-за сотрясения.

Теперь все ее страхи сосредоточены на чертовом детективе.

Ее сердце колотится в груди, пока она быстрыми шагами идет по направлению к дому.

Она зашла в дом, отчаянно желая поскорее оказаться внутри. Запирает за собой дверь. И, повернувшись, видит, как Том пристально смотрит на нее из гостиной. Стоит возле камина с виски в правой руке.

– Может, и мне нальешь? – попросила Карен. Она уже закончила принимать лекарство, и ей нужно выпить.

– Конечно.

Она проследовала за ним на кухню. Посмотрела, как он достает бутылку из шкафчика. Как бы ей хотелось, чтобы это взаимное недоверие, напряжение осталось позади! Смогут ли они когда-нибудь снова доверять друг другу?

Том повернулся и передал ей стакан чистого виски без льда.

– Спасибо, – сказала она. Глотнула и сразу почувствовала, как алкоголь обжигает горло, придавая устойчивости.

– Где ты была? – спросил Том. Он так старался, чтобы в голос не просочилось и нотки раздражения, что вопрос прозвучал неестественно. Исчез тот беззаботно счастливый человек, за которого она вышла замуж. С его легким смехом, спонтанными объятиями и поцелуями. Она его изменила.

– Прогулялась, – ответила она ровным голосом.

Том кивнул. Как будто это совершенно нормально, что она пошла гулять одна в темноте, без него.

«Мы как будто чужие друг другу», – подумала Карен, делая очередной глоток виски.