Шери Лапенья - Посторонний в доме [litres]

Села в машину, опустила окна и поехала. С каждым остававшимся позади километром ей становилось чуточку легче дышать.

– Я видела, как ты идешь, – сказала Бриджит, открывая дверь. – Проходи.

Бриджит явно была рада ее видеть, и на мгновение все показалось таким, как прежде. Жаль, что Карен не может рассказать Бриджит, как серьезно она влипла. Насколько легче ей было бы, если бы она могла разделить с кем-нибудь эту ношу, но она должна все хранить в тайне даже от своей лучшей подруги. И от мужа. Потому что не знает, что натворила в вечер аварии.

Подруги по привычке отправились на кухню.

– Я только что поставила кофе. Хочешь? Без кофеина.

– Да, спасибо, – Карен села на свое обычное место за столом Бриджит и стала смотреть, как подруга варит кофе.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Бриджит, оглядываясь через плечо.

– Лучше, – ответила Карен.

– Выглядишь неплохо, – сказала Бриджит.

Карен скорбно улыбнулась. Приятно было притвориться, хотя и ненадолго, что жизнь вернулась в привычное русло. Она осторожно дотронулась до лица. Отек спал, синяки пожелтели и стали исчезать.

– Не подумай, что я сую нос, – Бриджит снова оглянулась через плечо, – но если тебе хочется поговорить об этом, я рядом. А если не хочется, то ты и не обязана. Я пойму.

Карен видела, что Бриджит умирает от желания поговорить о случившемся.

– Просто… это очень странно, но я совсем ничего не помню о том вечере, – соврала Карен. – С того момента, как я готовила ужин, до того, как очнулась в больнице, так что мне почти нечего сказать.

– Тебе, наверное, так тяжело, – с сочувствием произнесла Бриджит, подходя к столу с двумя кружками кофе. Поставила молоко с сахаром и села напротив Карен. – Я видела, что к вам все время ходят детективы. Они и к нам заходили, задавали вопросы.

– Они заходили к вам? – переспросила Карен, разыгрывая удивление. – Зачем? Что они спросили?

– Хотели знать, видела ли я, как ты вышла из дома перед аварией, был ли с тобой кто, всякое такое.

– О, – Карен кивнула. Все сходится. Они знают, что она вышла из дома одна, в спешке, после того как ей позвонили в 20:17. Хотела бы Карен точно знать, что еще выяснил или подозревает детектив.

– Я сказала им, что ничего не видела. Меня не было дома.

Карен глотнула кофе.

– Кстати, спасибо за кексы, – сказала она. – Очень вкусно, как и всегда.

– О, пожалуйста. Я все равно бы одна не съела.

– Ты занесла их, когда заходила полиция, да? – спросила Карен.

Бриджит кивнула.

– Не хотела вас беспокоить, – ответила она, – поэтому решила просто оставить их там.

И Карен впервые пришло в голову, что Бриджит ведь могла оставить их на крыльце, как здесь принято. Так поступают соседи, когда кто-то заболел, или родился ребенок, или в семье кто-то умер. Оставляют перед парадной дверью. Не задней.

– Почему ты просто не оставила на крыльце?

Бриджит замялась.

– Не хотела мешать. Подумала, если стану подниматься на крыльцо, ты услышишь и подойдешь к двери.

– Ты, наверное, что-то слышала, когда была на кухне, – предположила Карен.

– Ничего я не слышала, – ответила Бриджит. – Просто оставила и ушла, – она с участием на лице наклонилась к Карен. – Но я знаю, что детективы не расследуют аварии. Карен, что происходит?

Карен посмотрела на нее и быстро прикинула варианты. Нужно сказать Бриджит хоть что-то.

– Они расследуют убийство.

– Убийство! – ахнула Бриджит. – Какое это имеет к тебе отношение?

– Не знаю, – Карен покачала головой. – Кого-то застрелили. Они знают только то, что моя машина была рядом, и из-за того, что я ехала так быстро и попала в аварию, думают, что мне может быть что-то известно. Что я могла что-нибудь видеть, например. Поэтому они все время ходят и донимают нас расспросами, пытаются заставить меня вспомнить. Хотят, чтобы я помогла им найти убийцу. Но, к сожалению, от меня мало толку.

Как гладко вышла эта ложь, подумала она.

– А что говорят врачи, когда вернется память?

Карен снова покачала головой.

– Возможно, из-за травмы я никогда не вспомню – они думают, я могла видеть что-то ужасное.

– Ну, у тебя и так забот полно, чтобы еще делать за полицию их работу. Пусть сами разбираются, – сказала Бриджит. Она поднялась, достала из шкафчика коробку печенья и поставила на стол. – Хочешь?

Карен взяла одно печенье. Бриджит – тоже, потом глотнула кофе и сказала:

– Так ты до сих пор понятия не имеешь, почему внезапно уехала?

Поколебавшись, Карен ответила:

– Похоже, мне позвонили, но я не помню, кто.

– И полиция не знает? – широко распахнув глаза, Бриджит посмотрела на нее поверх кружки.

Карен пожалела, что вообще поддержала этот разговор. Она не хочет рассказывать Бриджит о неотслеживаемом телефоне. И как ей объяснить, почему полиция не знает, кто звонил?

– Нет, не знает, – отрезала Карен, желая покончить с разговором. Проглотила последний кусок печенья и поднялась. – Мне правда пора, я хотела прогуляться.

Они обе встали из-за стола. Когда проходили через гостиную, Бриджит спросила:

– Думаешь, ты в опасности?

Карен резко обернулась и посмотрела на нее.

– Почему ты спрашиваешь?

Возможно, Бриджит заметила страх в ее глазах.

– Просто, ну, знаешь, если полиция считает, что ты свидетель и что-то видела… может, кто-то другой тоже так считает.

Карен молча уставилась на нее.

– Прости, не хотела тебя пугать, – сказала Бриджит. – Зря я об этом заговорила.

– Нет. Все в порядке. Я тоже об этом думала, – соврала Карен.

Бриджит кивнула. Они остановились на крыльце.

– Но Том не допустит, чтобы с тобой что-то случилось.

Том согласился пообедать со своим братом Дэном в их любимой забегаловке. Дэн тоже работал в центре, недалеко от Тома. В голосе брата, когда он позвонил утром, слышалось беспокойство. Том почти ничего ему не рассказывал. Неожиданно Том почувствовал угрызения совести из-за того, что так отдалился.

К тому же ему хочется поговорить с кем-то, кому можно доверять. И сейчас ему кажется, что брат – единственный, кто для этого подходит.

В кафе Том нашел столик в дальнем углу и стал ждать Дэна. Когда тот появился, Том помахал ему.

– Привет, – сказал Дэн. – Выглядишь неважно.

Его глаза были полны участия.

– Да как-то так, – ответил Том, глядя на брата. – Присаживайся.

– Что происходит? – спросил Дэн, садясь. – Я уже несколько дней о вас ничего не слышал. Как Карен?

Том ответил:

– Хорошо, – но в его голосе, должно быть, ясно слышалось, как он расстроен. Дэн всегда читал его, как открытую книгу.

– Так, что ты мне не договариваешь, Том? – спросил Дэн, наклоняясь к нему. – Что за хрень у вас творится?

Том сделал глубокий вдох, придвинулся ближе и подождал, пока официантка, уронив на стол пару меню, не окажется за пределами слышимости. Потом рассказал Дэну все: и про труп, и про перчатки, и про звонок с неотслеживаемого номера.