Нарек Акобян - Клятва раба

После его рассказа я был шокирован. Это было похоже на алгоритм, с помощью которого можно было бы победить всех. Достаточно было знать одну слабость одного врага, и ты уже победил его терпением. А ведь я понял, в чем нюанс. Нюанс в том, что их в конце концов побеждаю не я, а они сами. Ведь именно стремление к вражде их объединяет и в то же время сваливает их на землю.

Василь продолжил рассказывать, и я понял, что он еще не закончил:

— Но Краб всегда говорил: «Всегда нужно помнить об одном: закон глупости человечества рождает борьбу, а закон мудрости рождает мир».

Кто не борется за вечность, тот уже умер. В моей вечности нет умерших, а лишь то, что дышит, и лишь те, кто живы. Я жив, значит, мне дан шанс бороться за нее. Вечность похожа на пару невинных девушек: не отдаются никому, а если и отдаются, то отдаются до конца своих дней. А конца у вечности нет и никогда не будет. Когда я вижу в реальности, не могу не заметить: а ведь смерть в реале существует, это не выдумка. Может, и смогу взять к себе одну из вышесказанных невинных девушек до конца своих дней. Я спросил Василя, откуда у Краба такое имя — Краб.

— Он был сыном одного человека, у которого было много долгов, — сжимая пальцы, ответил Василь и продолжил: — И его отец все время работал, чтобы заплатить все свои долги, ему угрожали, его детям, семье, и он практически стал работать, как раб. Через несколько десятилетий, когда почти закрыл все свои долги, ему него прибавили еще нескольких долгов, которых он не брал никогда. Краб и его отец поклялись своей кровью, что больше не будут работать вынуждено, что они именно они сделали, я не знаю, но знаю, что им в этом помог человек по имени Саро. Потом Краба стали называть клятвой раба, покороче — Краб. А его реальное имя уже давно забыто.

— А его отец? — поинтересовался я.

— Его отец с женой уехали жить в деревню, а потом его никто не видел, это личная жизнь Краба.

Меня сразу заинтересовало: как же отец и сын вместе, как друзья, начали охотиться за справедливостью, но я еще кое-что понял: что не надо боятся — если кто-то угрожает тебе чем-нибудь, то не надо подчиняться его приказам, в противном случае ты становишься рабом до тех пор, пока не откажешься подчиняться ему.

День поторопил нас своими короткими минутами, и мы встретили вечер неторопливым ветром. Люди очень легко забывают те вопросы, на которые уже они получили ответы. Это ненормально, потому что не вспоминая своих вопросов, мы не вспомним и ответы на них. Вспомнить не значит вспомнить слова, буквы или видео или аудиозаписи, вспомнить — значит вновь почувствовать все вопросы и ответить на них с утешением, утешая самого себя, помнить, кем вы были и почему стали такими. И наконец понять, что не вера в силе, а сила в вере.

Мы вошли внутрь маленького сада. Мне он показался более родным, чем сама дача. Вот если б нашлось там то, что я искал вчера ночью, то дача стала бы еще роднее. Мы лишь те места считаем родными, где оценили нашу правду. Мы, люди, любим попасть в бесконечный цикл, не замечая, что мы все же должны признать существование бесконечности.

Я заметил, что Василь специально не идет по своим делам, чтобы я не чувствовал себя незамеченным и одиноким. Хотел его спросить, зачем он не идет к своим делам, потом подумал, что он лучше меня знает. Мы пили чай, говорили о разных делах, о разных темах. Были моменты, когда я хотел высказаться, но не смог объяснять так, как я хотел. Увидев это, Василь сказал:

— Если хочешь, я еще кое-что расскажу о Крабе.

Когда я согласился радостно, он продолжил:

— К Крабу приходят два парня. Один из них рассказывает свою историю так, чтобы никто из присутствующих не смог понять. Не так, что он не мог бы выразиться, а наоборот, просто так описывал случаи, что никто не смог понять главный смысл и суть рассказа. А другой просто не смог выразиться: хотел описать главный смысл, но не мог. Тогда Краб сказал, что прав второй парень, потому что тот, кто хочет, чтобы его поняли, постарается делать так, чтобы его поняли.

Снова удивился, и это тоже был из моментов, когда я не знал, что ответить. Представить себя рядом с Крабом для меня стало мечтой. Я всегда воодушевленно слушал Василя, но ведь мечта похожа на огромную гору: мы не знаем, что за ней стоит — радость или горе. Горем для меня стала смерть Краба.

Прошел еще один день и совсем необычным образом, но образ был полон мыслями и смыслами. На следующий день Василь подвез меня к офисному зданию. Мы вышли из автомобиля, сели на скамейку возле офисного здания, и Василь, указывая пальцем на здание, сказал:

— Они не слишком примитивны, как кажутся.

— Почему? — спросил я.

— Знаешь, как поступил один из них со знакомым? — улыбнулся Василь и продолжил: — Знакомый директора здания звонит директору и говорит: «Кем сможешь устроить моего знакомого? Но чтобы должность была ему по душе, скажем заведующим». Директора звали Иваном. Иван печалится, ведь он уже для себя выбрал для этой должности другого, того, кто действительно сможет справиться с этой должностью. У него был верный подчиненный, которого звали Артемом. Артема уважали все его коллеги. Иван позвал его к себе и сказал:

— Сегодня к нам приведут одного человека. Я приму его и устрою на работу, но ты делай так, чтобы он всегда неловко и нехорошо чувствовал себя среди вас. И создай атмосферу, что меня не надо уважать, и не надо ко мне обращаться и если кто-то обратится ко мне с жалобами и с претензиями против какого-нибудь с коллег, то он навсегда станет неуважаемым человеком в коллективе.

Верный подчиненный так и сделал, а это для него не представляло сложности. Тот человек, который устроился на работу, чувствовал себя очень обиженным в коллективе. Он не знал, что делать, к кому обратиться, ведь он думал: «В этом не виноват никто, если я обращусь к директору, то станет для меня еще хуже». И он обращается к своему знакомому и говорит, что хочет устроиться на другое место, и что он доволен Иваном и благодарен ему за поддержку. Знакомый звонит Ивану с просьбой уволить своего знакомого с работы. Иван притворяется и отказывается уволить, говоря, что его знакомый во всем разбирается. Потом еще раз знакомый человек обращается к своему знакомому, и снова тот звонит Ивану и просит, чтобы он уволил его с работы. Иван будто еле-еле соглашается, и Иван во второй раз получает благодарность от своего хорошего знакомого, — с впечатленной улыбкой закончил Василь.

— Да, у директора было преимущество — верность своего подчиненного, — сказал я и продолжил: — Верность своего подчиненного, а у его шефа это не было.

— Точно, — наконец-то Василь согласился со мной.

Себя я чувствовал, как ученик. Ученик, получивший хорошую оценку от учителя своего любимого предмета. И я наконец стал верить в себя. Люди иногда не верят сами в себя, потому что не знают, где найти себя. Я нашел сам себя в одно мгновение, когда почувствовал, что с моих губ слетело что-то правильное. Власть распространена так, чтобы она никогда не попала в руки мудрого, думаю, тот, кто распространяет власть, знает, что мы — люди, и этого мы не заслуживаем. А ведь легче разбить рукой бриллиант, чем человеческую глупость. И мир не станет идеальным до тех пор, пока на губах умирающих есть слова, что нужно сказать.