Нарек Акобян - Клятва раба

В эти дни я заметил, что начинаю осмысливать побольше. Сначала от переворотов у меня появилась головная боль, но потом уже я сам хочу осмыслить столько, сколько смогу вынести, потому что мне уже нравится. Может, это путь, который завершается распознанием, распознанием самого себя. Но, надеюсь, он не закончится.

Василь мне сказал, что Краба уважали и любили в основном за то, что он иногда поступал милосердно. Он меня спросил:

— Помнишь того деревянного человека, которого Краб отпустил?

— Да, — подтвердил я.

— Он однажды приходит к Крабу и благодарит его за то, что Краб помог устроиться на работу в деревне, и что он уже сможет вернуть свой долг, несмотря на то, что Краб освободил его от долга. Краб его спрашивает: «Где сейчас те деньги, которые ты собирал?» — «У меня здесь», — показывает крестьянин. «Тогда иди и купи себе дом, и живи там без долгов». Крестьянин поблагодарил Краба за щедрость и радостно вышел из дома. Краб посмотрел на меня и сказал: «Дай человеку свободу — и он подчинится тебе на всю свою жизнь, — и потом задумчиво улыбнулся и продолжил: — Больше свободы ему да, он больше тебе подчинится, меньше дашь свободы — подчинится меньше, но еще никто в мире не смог дать полной свободы ни одному человеку», — закончил Василь и спросил меня: — Понял?

— Да, но… — задумался я и продолжил: — Но вообще мир расположен так, что если ты силен, то ты себе подчинишь силой всех.

— Да, — согласился Василь и продолжил: — Поэтому не каждому нужно давать свободу. А если у тебя есть власть над другим человеком, то дай ему свободу, ничего не ожидая от него. И если он воспользуется этим и восстанет против тебя, то у тебя есть алгоритм, о котором я тебе говорил. А в алгоритме всегда выигрывает тот, кто дает свободу своему врагу. Сила и власть — самые непредсказуемые вещи: не знаешь, кому что попадет.

— Значит, нужно владеть не силой, а милосердием, — заметил я.

— Да, ты прав, Макс, — согласился Василь.

Я разделил мнение Краба.

Василь рассказал, что Краб любил общаться с бедными людьми. Сказал, что он это делал, потому что считал:

— Лучше общаться с глухими и слепыми бедняками, чем общаться со зрячими богатыми, потому что глухой и слепой бедняк видит и слышит больше, чем зрячий богатый. Потому что человеку ничего не нужно от глухого и слепого бедняка, и человек с ним будет обращаеться так, как ему захочется, — потом Василь продолжил: — Все хотят узнавать о многом, видеть многое, но когда узнают, что нужно для этого сделать, они перестают хотеть этого.

— А что значит быть бедным? — спросил я Василя.

— Быть бедным не значит не иметь никаких копеек в кармане, а быть бедным значит быть тем, от кого люди не ждут ничего взамен. То есть, если ты бедный, то у тебя нет ни денег и ни возможностей.

— Ни возможностей? Значит, получается, мы с тобой богатые? — спросил я.

— Да, но мы стараемся помочь беднякам и видеть мир с их точки зрения, — ответил Василь и продолжил немножко грустно: — Как это делал Краб.

Потом Василь спросил меня:

— Знаешь, зачем Краб выбрал меня?

— Да, Венок рассказал, — ответил я.

— Но не сказал он тебе, что Краб сказал до того, как дал мне крест, потому что это знаю только я.

— Значит, нет, не знаю, — ответил я.

— Он мне сказал: «Человек силен только тогда, когда не отказывается от своей правды, а самый слабый, когда не принимает свою ошибку». И я понял: мы безумцы, которые ищут честности на Земле, так как поиски в этом мире честности называются безумием.

После разговора с ним мы вернулись на дачу, я смотрел на широкие дома, широкие и высокие здания, окрашенные в разноцветные цвета, и в голове возник вопрос: зачем они это делают? Когда смотришь на них, кажется, что человечество хочет что-то доказывать: как они сильны перед всеми.

Мы ездили по магазинам. Василь любил полюбоваться оружием. Я спросил Василя:

— Каким был дом Краба?

— Деревянным, как наша дача, просто никаких шикарных вещей, на стенах, на потолках, на полу не было никаких узоров, потому что он говорил: «Шикарность приносит с собой соблазнение, а соблазнение — войну».

— А еще он говорил, — внезапно продолжил Василь, — «Когда человек ведет себя шикарно, одевается шикарно или живет в шикарном доме, он не делает это для распространения правды, потому что правда всегда остается правдой. И если ты в жизни все делаешь из-за одного человека, значит, это он является твоим смыслом жизни, а не твоя правда. Каждый сам выбирает свой смысл жизни».

Потом я видел слезы Василя, но я даже не догадался, отчего. Когда мы добрались до дачи, я спросил его, почему он плакал, он ответил:

— Вспомнил про Краба, что он сказал мне: «Если ты думаешь, что я долго проживу в этом мире, то ошибаешься: этот мир живет для войны, а я — для мира». Да уж, интересная штука жизнь: будущее больно неинтересностью, а прошлое — интересностью. Когда мы ищем что-нибудь в жизни, не понимаем, что это что-то может нас беспокоить в прошлом, и мы об этом будем жалеть. Мы стараемся это делать, потому что мы не видим в нашем прошлом то, что могло быть удовлетворять нас. Ведь правда, что наказание человечества — это человеческая глупость, но одно я знаю точно: правда всегда красива. Идти вперед всегда красиво, если красива твоя цель. Жизнь похожа на женщину: ее полную красоту можешь видеть лишь тогда, когда ласкаешь ее. И насколько приятно ласкать ее, настолько и красива она.

— Есть поступки, которых мы не можем избежать, зная, что когда-нибудь мы оглянемся, и эти поступки причинят нам боль. Боль в теле может снять любой, а боль в сердце может снять лишь тот, кто ее дал тебе. Мы стараемся отомстить каждому, причинявшему нам боль, не понимая, что в мире найдется еще человек, которому мы сами сделали больно. Значит, мы недостойны совершить отмщение, ведь мы все должны быть отомщены и прощены, и в этом мы все равны. Хотел бы об этом спросить Краба, и кажется, я опоздал.

Мы посидели немножко. Василь любил шутить иногда над девушками, он мне рассказал мне про двух девушек:

Две девушки говорят друг с другом: «Почему делаешь шаги этому парню навстречу?»

Другая: «Чтобы он сделал мне предложение». — «Зачем?» — «Чтобы отказать ему».

Потом Василь рассказал еще про отца и сына:

— Сын отцу: «Отец, знаешь, у меня теперь есть свой дом, своя машина, свой самолет, своя дача…» Отец: «Да, сынок, теперь тебе только остается немножко повзрослеть».

Василь умел себя развеселить, хотя его шутки скорее были уроками.

После нескольких дней он сказал мне:

— Скоро, когда пройдет семь дней, почувствуешь, как изменилась твоя жизнь, твои взгляды на жизнь, — глубоко вздохнул и продолжил: — Слишком загружаю тебя своим историями?