Нарек Акобян - Клятва раба

— Василь, а что ты имел в виду, сказав «глобальный смысл»?

— Не продается в глобально смысле — это когда работа человека не продается не только за деньги, а он сам не только за деньги, но никогда не продается еще и за услуги, которые могут противоречить его принципам.

Приближалась ночь. Глядя на звезды, я вспомнил про ту ночь. Думал, может, сегодня уже хватить задавать вопросы. Василь перед сном любил пить чай или какой-нибудь горячий напиток в этом роде. У него была целая коллекция горячих напитков. Он взял лимоновый пакетик, я — малиновый. Вкусно, когда чай дополняется интересным разговором. Он меня спросил:

— Помнишь того человека, кто хотел сказать тост за Краба, сказав, что у Краба есть много друзей с усмешкой?

— Да, конечно, — ответил я и подтвердил: — Который не считал самого себя своим другом.

— Да, но у меня возник вопрос, и я задавал этот вопрос Крабу.

— Какой? — поинтересовался я.

— Помнишь? Когда Краб отвечает ему: «Стань своим другом, потом другом остальных». Вот я спросил Краба: «Есть люди, у которых есть много друзей, а они не так уж хорошие люди». И знаешь, как он мне ответил?

— Нет, — приблизился я.

— Он ответил, что когда человек становится своим другом, он очевидно становится хорошим, так как хороший человек не тот, кто имеет много друзей, а тот, кто делает так, чтобы все подружились друг с другом. И для того, кто дружит с собой, другие не становятся обязательными.

Действительно, ведь, например, для отца своих детей главное — дружба между своими детьми, а не число своих детей. Значит, такие люди незаметны, потому что не видим их, и мы их не благодарим, а точнее, благодарим своим презрением, а это точно не благодарность. Я спросил Василя:

— Как можно найти таких людей?

— Сначала будь как они, потом только думай, как их найти, — сделал замечание Василь и продолжил: — Если станешь как они, может, это и будет являться для них самой бесценной благодарностью.

Мой чай остыл. Видимо, я очень увлекался историями, но я не жалею, потому что от его рассказа внутри меня стало так горячо, что никакой чай не смог бы меня так согреть.

Я ложился спать. Люблю деревянный дом. Там спокойно, там спокойная тишина. У каждого ребенка есть одна мечта: проснуться и видеть, что все хорошо закончилось. Может, и Лиана сейчас об этом думает, но не надо звонить, если позвоню, она будет волноваться, потому что я так не делаю обычно, а если сделаю, подумает, что что-то не так.

Следующий день был субботой. Василь сказал, что сегодня пойдем в церковь, и мы поехали. Правда говоря, я даже не представлял, зачем идем туда. Да ну мы как все христиане, но если он мне сказал, что нужно идти туда, значит, он хотел мне рассказать о чем-то еще.

Мы подъехали к церкви. Василь, входя туда, крестился и хотел найти там кого-нибудь. Когда он нашел его, я понял: что-то связано со священником. Василь познакомил меня со священником и сказал, что священник и Краб жили в одной деревне, и что священник был другом Краба. Я обрадованно улыбнулся, как ребенок:

— Простите, святой отец, вы можете мне рассказать о Крабе? — спросил я немножко испуганно.

Он опустил взгляд и с улыбкой вспомнил одну историю:

— Однажды Краб меня спросил, зачем я живу не земной жизнью, зачем я не живу как все люди?

— А вы что ответили? — поинтересовался я.

— Я Крабу ответил, что лучше жить в лесу, чем в городе среди людей. Краб меня спросил: а почему лучше жить в лесу, чем в городе среди людей? Я ответил, что в лесу сразу видно, что лисы — это лисы, волк — это волк, змея — это змея, а проживая среди людей, так и не понимаешь, кто волк, кто лис или кто из них был змеем.

— Интересно, — ответил священник. — Разочарование — тяжелая вещь.

Священник спросил Василя:

— Это он?

Василь подтвердил кивком головы, и мы вышли. Я понял: Василь хотел, чтобы я имел представление о Крабе, общаясь с его друзьями, которые могут быть везде: и в государстве, и среди обычных людей, и в религии. И, кажется, во всех местах у него были свои люди. Потом мы поехали к одному строению. Василь мне сказал, что он, правда, не был другом Краба, но он давний знакомый, которому можно доверять. Мы вошли, Василь в приемной спросил про генерального директора. Мы поднялись. Василь поздоровался с генеральным директором. Они оба посмотрели на меня, и Василь сказал:

— Это он.

— Знаешь, каким был Краб? — неожиданно спросил директор.

— Надеюсь, да, — ответил я.

Потом благодарным взглядом посмотрел на меня и сказал:

— Однажды я жаловался на моих работников и сотрудников в присутствии Краба, что они не с удовольствием со мной общаются и работают, а как с инструментом, который дает им деньги, и все. И знаешь, что он мне ответил? Подумай.

Я подумал, не нашел подходящего ответа и сказал:

— Нет.

Директор, зажав мою руку, сказал:

— Краб сказал мне: «Если тебя уважают из-за твоих денег, значит, ты тратишь их в пустом месте».

Значит, общаться с Крабом было восхищением. Представляю, как же не восхищаться. Ведь я до сих пор ищу ту книгу, которую Василь не нашел до сих пор. Мы вышли из здания. Я почувствовал большую ответственность: в будущем я должен занять место Василя.

— Ты сразу выбрал меня учеником, или что-то тебе подсказал? — спросил я Василя.

— Подсказал, — ответил Василь. — Когда я еще был учеником Краба, я его спросил, как я могу выбрать моего ученика, а он: «Выбирай того, кто может стать твоим лучшим другом, ты это почувствуешь».

— Какие люди становятся хорошими друзьями? — спросил я.

— Те, которые имеют общие принципы, и эти принципы для них являются самыми главными, — ответил Краб.

Возвращаясь домой, Василь мне рассказал, как Краб чаще приглашал к себе не только наших парней, но и своих знакомых. Они говорили о своих делах в присутствии Краба. Василь во всем хотел быть похожим на Краба, и он тоже пригласил всех: приглашал людей, у которых очень большие связи. Они обычно незаметны в обществе, так как, увидев их, их внешность, даже представить не можешь, какая у них власть. И когда говоришь с ними, не думаешь, что вместо крови у их в венах течет власть. Я видел некоторых из них несколько дней у Василя и хотел познакомиться с ними, но Василь мне сказал, что познакомит со всеми после семи дней обучения, но он рассказал мне об одном событии:

— Во время разговора возникла ссора между знакомыми Краба. Один говорил, что его брат прав, а другой — что прав его брат. Они оба верили своим братьям. Краб ничего не сказал и ждал, пока они закончат свою ссору. В конце концов они признались, что верят только своим братьям, значит, они оба правы, и победит тот, кто окажется сильнее, и закрыли тему. «Вы не хотели узнать правду, вы просто захотели доказать, что поддерживаете своих братьев, — внезапно сказал Краб и спросил всех: — Кто знает из вас, на что похож правда?» Все сразу посмотрели на него растерянно, потом посмотрели друг на друга и не смогли сказать ничего. Тогда Краб сам ответил на свой вопрос: «Правда похожа на идеально-круглый шар, на фигуру, которая всегда остается той же самой фигурой, независимо от того, с какой стороны ты на него смотришь, — потом добавил: — Независимо от того, с моей стороны или с вашей, он остается той же фигурой».