Хейди Перкс - Теперь ты ее видишь

Гарриет аккуратно кладет вилку на тарелку.

– Не проходит и дня, чтобы я не оглядывалась назад и не мечтала изменить то, что произошло. Но в то время я была в таком отчаянии, что даже не знала – что делать. Я жила в ловушке, созданной Брайаном, и, честно говоря, не видела какого-то способа сбежать от него.

– Но почему ты даже никогда мне не рассказывала?

– Мне потребовалось много времени, чтобы осознать – что он делает, – отвечает Гарриет. – К тому моменту я чувствовала, что он убедил всех вокруг в моем сумасшествии. Когда я начала писать свой дневник, мне уже самой было интересно, не так ли это. Я не… – Она останавливается.

– Ты не доверяла мне?

– Возможно, нет, – признает она. – Но только потому, что я была напугана. Я никому не доверяла. Я поверила, когда Брайан заявил, что отберет у меня Алису. И я подумала, что если я покупалась на это годами, то как могу ожидать, что и ты этого не сделаешь. Ты можешь честно сказать, что поверила бы моим словам против его?

– Конечно, могу! – говорит Шарлотта, но Гарриет слышит запинку – пауза в этот момент слишком длинная.

– Ты сожалеешь о том, что сказала полиции?

Шарлотта смотрит на свой нетронутый пирог.

– Нет. На самом деле – нет, – признается она. – Потому что я не думаю, что альтернатива была бы лучшим вариантом. Но есть еще кое-что… – Ее сердце колотится. Она даже не уверена, что хочет услышать ответ. – Я знаю, что ты умеешь плавать, Гарриет. Алиса говорила мне, когда мы были на пляже. Она сказала, что ты обычно брала ее с собой купаться, но это был большой секрет. Она рассказала мне, чтобы я не беспокоилась о тебе в лодке.

Гарриет продолжает смотреть на Шарлотту и едва заметно кивает. Ее рука трясется, когда она снова сжимает вилку.

– Что случилось с Брайаном? – спрашивает Шарлотта, и в этот момент сверху раздается крик. – Ты его… это произошло намеренно?

Гарриет смотрит на потолок, но не двигается. Крик прекращается, и она опускает взгляд обратно на Шарлотту. Ее глаза широко раскрыты от шока, и теперь Шарлотта действительно не хочет слышать ее ответ.

Плач начинается снова, на этот раз он звучит настойчивым воплем, и Гарриет отодвигает стул и спешит прочь из кухни. Шарлотта откидывается на спинку своего. Она не должна была спрашивать.

Гарриет возвращается в кухню, прижимая к груди плотно завернутого ребенка, и когда садится, осторожно приподнимает одеяло, придвигаясь поближе, чтобы Шарлотта могла лучше видеть.

У малыша Джорджа темные волосы на голове и знакомые черты лица, и когда он открывает свои карие глаза, Шарлотта сразу видит сходство. Ребенок – копия Брайана. Она надеется, что не выказала реакции на это, проводя рукой по его мягким волосам, однако на мгновение у нее замирает дыхание.

– Он прекрасен, – говорит она наконец. Потому что, конечно, Джордж таков, похож он на своего отца или нет.

Гарриет прижимается губами к голове сына и продолжает наблюдать за Шарлоттой, которая, в свою очередь, думает – замечает ли Гарриет это сходство или же видит только своего сына. Она молится, чтобы оказалось последнее.

– Впервые я почувствовала ответственность за Джорджа, когда оказалась на лодке с Брайаном, – произносит Гарриет. – До этого я пыталась игнорировать тот факт, что беременна. Я не могла представить появления еще одного ребенка в нашей семье в тех обстоятельствах.

Шарлотта задерживает взгляд на Джордже и гладит его маленькую голову.

– Брайан начал контролировать и Алису тоже, – продолжает Гарриет. – Я не могла позволить ему причинить еще больше вреда.

– Мне не следовало ничего говорить… – начинает Шарлотта, но Гарриет перебивает ее.

– Скажи мне, что я должна была сделать? Он мог бы убить меня, – тихо говорит она. – Он мог бы отнять меня у Алисы, и как только узнал бы, что у него будет сын… – Она замолкает и, прильнув теснее к голове Джорджа, закрывает глаза. – Дети всегда у нас на первом месте, не так ли?

Шарлотта нервозно ерзает на стуле, поглядывая в сторону двери, а затем обратно на Гарриет и ее драгоценного ребенка.

– Скажи мне, как поступила бы ты, Шарлотта? – шепчет Гарриет.

– Я действительно не знаю, – отвечает Шарлотта честно. Она никогда не могла позволить себе даже задуматься – способна ли на убийство, однако материнство может заставить пойти на всё.

– Я знаю, что уже так о многом тебя просила, и не имею права просить еще большего. – Гарриет качает головой, и слезы бегут из уголков ее глаз. – Но я умоляю тебя…

– Не надо, – перебивает ее Шарлотта. Ее сердце бьется так, словно хочет выскочить через рот. – Не надо просить, я ничего не скажу.

– Спасибо, – шепчет Гарриет. – Господи, спасибо тебе.

– Мамочка, я проголодалась! – Алиса вбегает в комнату и резко кидается к маме, чмокая братика в макушку. – Можно мне еще кусочек пирога?

– Нет, – улыбается Гарриет, потирая животик дочери. – Ты перебьешь аппетит к вечернему чаепитию. Ты останешься? – спрашивает она Шарлотту.

– Спасибо, но мне нужно идти. – Шарлотта отодвигает свой стул и встает из-за стола. Она забронировала на ночь отель, так что ей не придется ехать сразу домой – однако сейчас она хочет побыть наедине с собой.

– Знаешь, когда ты сказала мне, что вы с Томом расстаетесь, – я завидовала тебе, – говорит Гарриет и тоже встает, ожидая, пока Шарлотта соберет сумку и цветы, подаренные Алисой. – Я понимаю, это звучит безумно, но это заключало в себе всё, чего я сама хотела. Мне одновременно стало грустно, поскольку я знала, что Том хороший человек, однако ты не была счастлива и решила что-то сделать с этим. Я жаждала иметь возможность сделать выбор и жить с ним. И кстати, – продолжает Гарриет. – Я записалась на курсы садоводства.

– В самом деле?

Она кивает:

– Один вечер в неделю. У меня есть пожилая соседка, которая приходит посидеть с детьми. Ты открыла нам такую возможность, показав, что в этом нет ничего страшного. И я очень сожалею о том, каким образом я всё это сделала, правда. Это стало ошибкой во многих смыслах, но я никогда не перестану расплачиваться за нее.

Гарриет отступает в сторону и следует за Шарлоттой в коридор.

– Я рада, что ты пришла, – говорит она. – Я соскучилась по тебе.

Шарлотта останавливается у двери, пока Гарриет протискивается мимо нее, чтобы открыть.

– Я знаю, что ты сожалеешь, – произносит Шарлотта. – Я действительно знаю это.

Было бы так просто сказать Гарриет, что она прощает ее. Возможно, когда-нибудь Шарлотта так и сделает, а сегодня она ощущает – ну, некоторое облегчение, пожалуй. Немного большее удовлетворение от того, что она может поехать домой к своим замечательным детям и обнять их. Сказать Од, что хочет переодеться и сходить немного выпить. И, черт побери, даже позвонить Тому и поблагодарить его. Потому что, несмотря на то что они не были хорошими супругами, он стал замечательным другом для нее за последний год. Ей повезло, Шарлотта понимает. Она всегда была одной из счастливиц, и ей не нужно большего, чем у нее и так есть.