Джон Харт - Последний ребенок

– Мне надо поговорить с вами.

– Я устал.

Белая калитка бесшумно повернулась на петлях. Фримантл едва ковылял, и Джонни пристроился за ним.

– Пожалуйста.

– Я устал.

Устал, подумал Джонни. И болен. От великана разило заразой. Подходя к сараю, он споткнулся. Джонни вытянул руку, но с таким же успехом он мог бы попытаться удержать падающее дерево. Пальцы коснулись твердой, горячей кожи. Ливай все же устоял на ногах.

– Устал, – выдохнул он, и они вместе вошли в сарай.

Джонни огляделся и заметил пыль и солому, какие-то металлические предметы, два висящих на цепях больших фонаря. За дверью их накрыла волна тепла. В дальнем углу на кусках сланца стояла железная печка с округлыми боками. За решеткой еще полыхали угли. На кучке соломы, подложив под голову куртку, спал Джек. Увидев Фримантла, он вскочил.

– Всё в порядке, – успокоил его Джонни, подходя ближе. Глаза Джека блеснули, отразив накал печи. – Ты что, плачешь?

– Нет.

Джек соврал, но Джонни не стал цепляться. Тени в тесных стенах сарая пугающе вытянулись, и Фримантл казался громадным и опасным. Джонни по-прежнему скрывал револьвер под рубашкой.

– Меня зовут Джонни. А это Джек.

Фримантл уставился на мальчиков. Глаза у него были с желтинкой, губы глубоко, до мяса потрескались.

– Ливай. – Он стащил рубашку и повесил ее на гвоздь возле печи. На груди и руках под кожей перекатывались мышцы. Длинные, тонкие шрамы могли остаться от ножевых ран, а затвердевшая морщинистая ямочка – от пулевого ранения. Кусок дерева в боку почернел.

– Выглядит не очень, – заметил Джонни.

– Больно, только если пытаться вытащить.

Сырой, землистый запах становился все сильнее. Капавшая с Ливая вода темнела на камне и испарялась. Веки его опустились.

– Почти на месте, – сказал он.

– Что?

Ливай открыл глаза.

– Забыл, где нахожусь.

Джонни открыл рот, но Джек опередил его:

– Почему вы принесли гроб сюда?

Фримантл посмотрел на него желтоватыми воспаленными глазами.

– Почему принес?

– Я просто спрашиваю.

– Не умею водить. Мама говорила, водить машину – это для других. – Его глаза снова закрылись, тело накренилось влево, и ему пришлось сделать шаг в сторону, чтобы не упасть. – Мама говорила…

– Вы в порядке, мистер?

Глаза снова открылись.

– Кто спрашивает?

– Меня зовут Джонни, помните?

– Не знаю никакого Джонни.

– Вам нужно в больницу. К врачу.

Фримантл пропустил совет мимо ушей и прохромал к полке на дальней стене. Джонни увидел там бутылочку с машинным маслом, коробку с крысиным ядом, какие-то загнутые, похожие на крючки железки и высохшие и одеревеневшие тряпки. Фримантл взял заржавевший резцедержатель и затянутую паутиной пластиковую бутылку, сел около печи и, обрезав обтрепавшиеся штанины, бросил обрезки на пол. Потом открутил крышку на бутылке и полил бурой жидкостью на раны на коленях.

– Эта штука для животных, – прошептал, подобравшись к Джонни, Джек.

– Чепуха.

– Там сказано – только для ветеринарного использования.

Мальчики посмотрели на Фримантла. Похоже, жидкость, которой он поливал колени, сильно жгла.

– Вы в порядке? – спросил наконец Джонни. Фримантл кивнул и наклонил бутылочку над раной в боку. – Вам нужны антибиотики.

Великан не ответил и попытался снять с пальца повязку, но плоть распухла так, что тряпка впилась в нее, словно проволока. Тогда он перерезал ее, и Джонни увидел рваную рану, оставленную его зубами. Фримантл капнул бурой жидкости на палец, и Джонни отвернулся. Вторая капля… третья… Мышцы напряглись… застыли… расслабились. Фримантл лег на каменный пол.

– Вам, ребята, нечего здесь делать.

– Я хочу поговорить.

– Я устал.

– Как умерла ваша дочь?

– Господи, Джек, заткнись, – зашипел Джонни. Наконец-то он добрался до цели, и вот теперь Джек мог все испортить.

– Говорят, вы убили тех людей, – тот гнул свое. – Если у вас была на то веская причина, то и мне будет спокойнее. Значит, нас вы не убьете. – Сам он уже приготовился сорваться и даже повернулся к выходу.

Ливай медленно сел. Глаза его пожелтели еще сильнее, и кожа приобрела пепельный оттенок.

– Убил каких людей?

Он знал каких. Джонни видел это совершенно ясно. В глаза великана вползла тень настороженности, и напряжение сковало плечи. Джонни поудобнее перехватил под рубашкой рукоять револьвера. Фримантл заметил это движение, и их взгляды встретились. Он вспомнил про оружие, и Джонни это понял.

Внезапно напряжение спало. Фримантл обмяк.

– Пусть забирают. Стреляй. Мне все равно.

Джонни убрал руку с револьвера.

– Потому что вы похоронили ее.

– Потому что ее нет.

– Как она умерла?

Фримантл вытащил из переднего кармана брюк мокрый и смятый конверт. Бумага разбухла, и чернила расплылись, но Джонни разобрал фамилию получателя и адрес – департамент исправительных учреждений. Фримантл бросил конверт, и Джонни поймал его. Внутри лежала вырезка из газеты. Уголки бумаги расползлись у него в пальцах.

– Мне ее прочитали, – сказал великан.

– Что там? – спросил Джек.

Джонни попытался прочитать заметку сам. С заголовком проблем не возникло.

«Малышка умерла в раскаленной машине».

– Дети – это дар небесный. – Фримантл наклонил голову, и его невидящий глаз полыхнул отраженным пламенем. – Последнее, что осталось настоящего.

– Они оставили его дочь в машине. – Джонни прищурился. – Поехали в какой-то бар на берегу и оставили девочку в машине.

– Моя жена, – подтвердил Фримантл. – И ее бойфренд.

– Было проведено расследование. Дело закрыли – несчастный случай.

– Ее похоронили без священника. Просто закопали в том месте, где хоронят людей без имени и семьи. – Он помолчал, а когда снова заговорил, голос его сорвался. – Софию положили в землю, и ее папа не смог с ней попрощаться.

– Кто прислал вам это? – Джонни поднял вырезку. Заметка была из одной местной газеты.

Но взгляд великана снова ушел вдаль, руки вытянулись на коленях.

– Я оставил своей девочке рисунок, чтобы она не скучала без меня. Нарисовал в чулане, чтобы она видела его каждый день и не грустила из-за того, что папы нет. Ей нравилось играть в чулане. У нее там была кукла в крохотных беленьких туфельках. – Он показал два пальца, раздвинув их на дюйм. – И цветные мелки были, и бумага – я из магазина ей принес. Поэтому и рисунок сделал в чулане. Ей там было хорошо. Она всегда там играла. – Великан наклонил свою большую голову. – Но картина ни о ком позаботиться не может. И защитить маленькую девочку не может.

– Жаль. – Джонни действительно было жаль.

– Так кто прислал вырезку? – снова спросил Джек.

Фримантл вытер лицо грязными пальцами.

– Соседка. У нее самой двое малышей. И моя жена никогда ей не нравилась. Она узнала, что случилось, и прислала газету мне в тюрьму. Поэтому я и ушел. Постоять над могилой, убедиться, что все сделано как надо, – а увидел только голую землю. Ни цветов, ни камня. Я сел, положил руки на землю, и тогда Бог сказал мне.