М Беннетт - Остров

След чьей-то ноги.

Я подошел ближе в свете угасающего дня, пульс грохотал у меня в ушах. Примерил свою стопу к отпечатку.

Дьявольски очевидно — след не мой. Слишком велик и в длину и в ширину. Мгновение я тешил себя мечтой о дружелюбном дикаре вроде Пятницы. Но сразу же представился другой образ — недружелюбного дикаря. Бигфута. Но и бигфут устроил бы меня больше, чем наиболее вероятное объяснение, то есть, что кто-то еще выжил при крушении.

Я поискал второй след и нашел: следы вели к небольшой группе скал, нечто вроде маленького полуострова, отходящего от моего острова. Я двинулся от второго следа к третьему, от третьего к четвертому.

Завернув за край пляжа, я столкнулся с ужасной истиной: они все выжили. Все до одного.

До той поры я не понимал выражение «сердце упало». Но мое сердце словно ухнуло вниз в скоростном лифте. Впереди я увидел небольшую группу людей, одни сидели, другие стояли. Издали они казались тенями, но за три года я научился распознавать своих мучителей даже в полутьме. Разумеется, самый высокий, торчавший среди прочих точно башня телескопа, был Лоам. При виде его я непроизвольно ощупал языком острую кромку сломанного зуба, который так и не починил. Я не вспоминал про зуб с того момента, как очнулся на острове. Теперь этот тик вернулся.

Я подошел. Ноги снова разъезжались, как у новорожденного телка. На песке сидел Иган, нянчил не слишком-то страшно выглядевшую коленку. Бедолага.

Как всегда, взгляд мой невольно обратился к Миранде Пенкрофт. Выглядела она чуть менее прекрасно, чем обычно, оно и понятно, когда хлопнешься наземь вместе с самолетом. Впервые мне пришло в голову, что ее тип красоты требует немалой работы. Но ей многое можно было бы простить за то, что она по-прежнему была в той потрясающей юбке, суперкороткой мини мышиного цвета. Юбка пережила крушение идеально, чего нельзя было сказать о ее владелице.

Ли тоже была не в форме, черные волосы с зеркальным блеском растрепались, и она сердито возилась с ними, заплетая в косу. Лоам и Иган — Траляля и Труляля в одинаковых рубашках-поло «Летний лагерь Осни — подготовка к жизни». Рядом Тюрк, в своем рэперском наряде, чуточку нелепом на таком фоне.

И Флора. Вот она странным образом выглядела здесь уместной. В ней всегда было что-то немного дикое. В рваных, коротко обрезанных джинсовых шортах и вылинявшей черной куртке «Моторхед» она смотрелась точно так же, как и в самолете. В отличие от хрупкой Миранды, она казалась крепкой, готовой к действию. Вот только выражение лица у нее было неуверенное, и она держалась с краю этой группы. Она же Одиннадцатая, сообразил я, и ни с кем тут не знакома, кроме такого же лузера Игана. Для элиты она была слишком незначительна, чтобы ею интересоваться, и все же не настолько ничтожна, чтобы ее мучить, раз они заполучили Двенадцатого. При виде Флоры я немного обрадовался — обрадовался тому, что ей хреново. Пока мы учились в школе, я видел в ней предательницу — именно в ней. Мне казалось, мы могли бы стать друзьями, но она пальцем для этого не шевельнула после того первого раза, когда посочувствовала мне и подняла мои сломанные очки. На следующий же день выяснилось, что Одиннадцатых отделяет от Двенадцатых бездна столь же непреодолимая, как Двенадцатых от Первых. Флора со мной знаться не захотела. А теперь, без своих закадычных Смит и Фрая, она выглядела в точности так, как обычно выглядел я. Впервые я призадумался, почему они, в отличие от Флоры, не отправились в лагерь, но хотя в мозгу у меня промелькнул десяток догадок, до настоящей причины я бы и за миллион лет не докопался.

— Ага, — сказал Лоам. — Вот и прислуга.

Я приблизился к одноклассникам, вновь превратившись в прежнего зашуганного мальчишку. Развенчанный король — уже и плечи опустились, и весь я сгорбился, мое длинное тело съежилось, стараясь занять поменьше места, и веки опустились. Сквозь щелки, из-под ресниц, я пытался распознать выражения их лиц: Лоам необычайно оживлен, словно рад видеть своего раба; Ли закатила глаза; Флора глядит как будто бы с облегчением; Иган откровенно рад мне — должно быть, рад тому, что с этой минуты он не последний человек на острове.

Тюрк цвиркнул зубом:

— Чтоб меня! Про тараканов-то правда, а, бро?

Пенкрофт смотрела на песок или еще куда, лишь бы не на меня. Может, расстроилась, что я не сдох, ведь уродам жить не положено, как она однажды заявила. Я огляделся по сторонам. В такой компании мне до ужаса хотелось вновь сделаться невидимкой, но кое-что требовалось непременно узнать, так что я собрался с духом и задал вопрос:

— Вы больше никого не видели?

Я обращался ко всем вместе и вышло слишком громко.

— А кто еще может тут быть? — удивился Иган.

— Ну, пилот. Или стюардесса.

Хоть бы кто-нибудь из них выжил, в отчаянии молился я. Теперь, когда выяснилось, что на острове я не один, мне позарез требовался взрослый, пусть это будет тот парень, который вел самолет, или женщина, которая принесла мне колу — неважно кто. Я читал «Повелителя мух», я знал, как оно бывает. В Осни мне приходилось скверно, и спасало меня только присутствие учителей. На безлюдном острове без единого взрослого — кто знает, что меня ждет?

— Нет. Кроме нас, никого.

— Вы оказались все вместе? Или вас разбросало?

Пенкрофт, поглядывая на небо, скучливо ответила:

— Лоам и я очнулись рядом. Тюрк был чуть в стороне, возле дюны. Иган на пляже.

— А я там, где кусты, — добавила Флора, указывая пальцем. — И почти сразу увидела Ли.

Ли слегка пожала плечами — дескать, не спорю.

— Обломки видели?

— Чего? — грубо переспросила Ли.

— Самолета, — терпеливо пояснил я. — Не находили обломки?

— Крошечные, — сказала Флора. — Вот такие.

Она указала на ободранный кусочек металла, валявшийся в песке. Белый с красно-синей полосой, как у нашего самолета. Мне тоже такие попадались на песке в том месте, где я очнулся.

— Но фюзеляж не видели? — подумав, я сформулировал вопрос проще: — Кабину? Крылья?

Пустые лица. Все качают головами.

— Он упал с очень небольшой высоты, — продолжил я свою мысль. — Раз мы все уцелели и отделались царапинами.

— А это что, по-твоему? — проблеял Иган, обеими руками хватаясь за свою коленку.

— Царапина и есть, — сухо отрезал я. Его-то я не боялся. — Но в самом деле это довольно странно. Даже почти… чудесно.

За три года я не произнес в разговоре с ними столько слов, сколько обсуждая судьбу самолета.

— Селкирк! — не выдержал Лоам.

— Да?

— Заткнись.

— О’кей, — выскочило само привычное словцо. Я-то собирался сказать, что на рассвете первым делом надо будет отправиться на поиски самолета, но после команды Лоама заткнулся на фиг. Сообразил, что ресурсы острова ограниченны и с какой же стати ими делиться? Тут не школа.