М Беннетт - Остров

— Нужно разбить лагерь, — заявил Лоам. Даже он заметил, как быстро стемнело. — Устроимся там, под деревьями.

Он указал на заросли в отдалении. Я с большим сомнением глянул на эти дебри, где могло скрываться бог знает что. Теперь, когда на острове обнаружились другие люди и подступала тьма, эйфория схлынула, все эти мысли «здесь бьется только мое сердце», и меня охватил страх. Представились хищные звери, которые выйдут ночью из леса и сожрут нас во сне. Когда я был маленьким, родители подсели на сериал «Остаться в живых». Они закачивали его и смотрели много серий подряд. А поскольку у нас не соблюдался режим дня и вообще меня никак не ограничивали, довольно часто я просиживал перед телевизором вместе с ними. Там как раз самолет разбился на необитаемом острове, и всех выживших возглавил героический парень Джек Шепард. Но запомнилось мне мало что, например, в лесу прятался белый медведь (хотя остров-то был тропический, по правде говоря, я толком не понял, почему так). Само собой, малышу этот медведь был куда интереснее, чем взрослые отношения, секс и все прочее. Я так и не выяснил, был ли там медведь на самом деле или это «психологическая манифестация внутреннего состояния», как сказали бы мои родители, но вы поняли, о чем я: в лесах таится пугающее чудище.

(Заметка на полях. Родители способны здорово свихнуть ребенку мозги: например, когда я после сериала отправлялся спать, они читали мне сказки, где в лесах обитают всякие страшилы и пугают детей. На книгах сказок надо бы печатать предупреждение о возможном вреде для здоровья.)

Так что хоть я и боялся Лоама, лесов я боялся еще больше. Я стиснул зубы и сумел дать ему отпор, как до того сумел лишь раз в жизни.

— Нет! — сказал я. — Лично я устроюсь на ночь в дюнах, повыше и на открытом месте. — Я еще раз вгляделся в темную изгородь леса и добавил: — На всякий случай.

— На какой еще случай?

— На всякий.

Я не собирался высказывать вслух свои опасения насчет белого медведя в лесу, чтобы меня в очередной раз приняли за чокнутого.

Тут заговорила Флора:

— Селкирк прав.

— Ага, — поддержал ее (надо же!) Тюрк. — Эти джунгли довольно жуткие, бро.

— И мне так кажется, — сказала Пенкрофт, переплетая свои пальцы с пальцами Лоама. — Право, Себ. Я бы не хотела оказаться в тех джунглях ночью. Лучше завтра туда пойдем, когда оглядимся.

Кто устоял бы перед ней?

— Ладно, — пробурчал Лоам угрюмо. — Дюны так дюны. Немыслимо: все пошли за мной к дюнам, а не за Лоамом в лес. Да, сначала дождались от него команды, но идея-то была моя, и все побрели за мной, точно утята за матерью, на возвышенность, где неожиданно поднявшийся ветер колыхал горькие травы. Сам толком не понимая, что происходит, я устроил всех на ночлег в круг, достаточно близко друг к другу для безопасности, но так, чтобы каждый смотрел в свою сторону и чтобы никто не мог подкрасться к нам незамеченным. Какое-то время я еще лежал без сна на песчаной постели. Стало холодно, и я соображал, как же на следующий день развести костер, без него не обойтись. А еще я изучал незнакомые звезды, невероятно яркие, нависавшие прямо над головой. Я сумел узнать кое-какие из них, достаточно, чтобы удостовериться: мы — в Южном полушарии. Вместо Полярной звезды и Большой Медведицы над головой медленно плыл Южный Крест, словно часть сменных театральных декораций. Я думал о звездах и о том, что случилось перед этим. Куда бы мы ни попали, мир явно перевернулся.

Первое пробуждение на острове было похоже на то, как я впервые очнулся после крушения — снова перед глазами крупным планом песок, и опять я полез за очками, надел их. Попытался встать, и опять разъехались ноги. Вот только эйфория пропала.

Я встал, расправил затекшие конечности. Надо же — остров тропический, а ночь ужасно выдалась холодная, руки и ноги словно превратились в ледышки. Я потряс ими, прошелся, хромая. Ждал, пока кровь начала циркулировать, а тем временем присматривался к одноклассникам. Пенкрофт и Лоам все еще спали, сплетясь телами, прижавшись друг к другу, как в рекламе Кельвина Кляйна. Вот бы подольше не просыпались — пока спят, не вредят. Игана я разглядел на самом берегу, он мочил ноги в волнах. Тюрк забрался повыше на дюну, жевал водоросли и вглядывался в океан, дурацкая длинная челка развевалась на ветру. Ли стояла рядом с ним, бросала камушки в прибой. А Флора бродила по желтому песку, время от времени подбирала ракушку, потом ее выбрасывала, розово-фиолетовые волосы полностью скрывали ее лицо. Меня охватил гнев. Тюрк кормился моими водорослями. Ли разбрасывала мои камушки.

Флора присваивала мои раковины. Иган сунул свои бледные стопы в мой личный океан.

Остров Линкольна больше не принадлежал мне, он был осквернен. Целое полчище змей заползло в мой рай, и, поскольку эта земля не могла быть безраздельно моей, я решил как можно скорее отсюда убраться. По правде говоря, мне так сильно захотелось убраться оттуда поскорее, что желание быть спасенным заглушило даже голодные спазмы в желудке. Развивая свой вчерашний успех — мне же удалось загнать всех на ночлег туда, куда я считал нужным, — я решил созвать собрание. Попытаться. А поскольку раковины, годной служить в качестве рога [14] Раковина в качестве рога используется в «Повелителе мух» У. Гол-динга. , тут не было, я просто заорал:

— Эй, все!

Все обернулись и уставились на меня. Я замахал руками, приглашая их, приветствуя — о, как мало это соответствовало моим чувствам! Я предпочел бы разогнать всю эту компанию, но раз я вынужден сотрудничать с этими гадами ради собственного спасения, то придется на это пойти.

— Я подумал, надо нам провести что-то вроде собрания и понять, что нам делать.

К моему изумлению, каждый из них бросил свое занятие, и все они прибрели ко мне — без особого энтузиазма, но все же явились. Мы сели кружком. Ли бережно потрясла Пенкрофт за плечо, словно мать, будящая ребенка в школу. Так-то эти двое, Пенкрофт и Лоам, зашевелились еще от моего крика. Лоам открыл глаза и сразу — свинья, она свинья и есть — заявил:

— Жрать хочу.

И все дружно забормотали:

— И я! И я! Умираю!

Интересно, подумал я, что же они едят дома на завтрак, все эти спортивные типы? Горы белка, а еще и фрукты, и хлопья для поддержания атлетических достижений? Это же для них главная трапеза дня. Однако мне и воображать не пришлось, из чего состоит их привычная трапеза, потому что все принялись говорить об этом.

— Чего бы я не отдал за настоящий английский завтрак, — сказал Лоам.

— И я! — мечтательно подхватил Иган.

— Круассаны с горячим шоколадом! — У Ли даже лицо смягчилось при этой мысли.

— Макмаффин с сосиской и яйцом, — предсказуемо выбрал Тюрк.