Джейн Корри - Кровные сестры

Прямо передо мной судья – женщина. Жюри привели к присяге. Как присяжные настроены по отношению ко мне? Трудно сказать. Некоторые поглядывают то на меня, то на Китти. Я по-прежнему не убеждена, что ее стоило привозить в суд, но барристер Лили твердо сказала, что это важно. Она хочет сделать акцент на сестринских узах, о которых ей рассказала моя мать.

– Элисон любила Китти, – твердила она на предварительном слушании. – Она для нее все делала.

Как просто переписать историю, вставив в нее идеализированный образ! Мама до сих пор не знает о моем признании Робину. Что она скажет, услышав это от меня? Лили, разумеется, знает, но все равно считает – Китти должна быть в зале, чтобы присяжные увидели, что с ней сделал Криспин.

– Пусть ваши действия до некоторой степени способствовали трагедии, – сказала мне Лили, – но нельзя взваливать на вас всю ответственность за случившееся.

Согласятся ли с ней присяжные?

Пришло время это выяснить. Дело сделано: меня обвиняют в непреднамеренном убийстве Ванессы и матери Криспина и причинении тяжких телесных повреждений моей сестре.

Обвинение вызывает первого свидетеля, какого-то Джеймса Боулса.

Робин и Лили говорили мне о каком-то «важном дополнении» со стороны обвинения, но у меня уже трещала голова от переизбытка информации, я отказалась, несмотря на их уговоры, дослушать свидетельские показания. К тому же имя Боулса мне ничего не говорило. Китти, которую усадили в зале рядом с мамой, заливалась смехом, словно смотрела очередное телешоу.

Высокий, чуть грузноватый мужчина с волевым подбородком прошел по залу и занял место свидетеля. На меня он не смотрел, зато я не сводила с него глаз.

И не могла поверить тому, что вижу.

Это Свинцовый Человек.

От шока я едва могла разобрать, что он говорит: предательство таких масштабов сравнимо с ударом ножа в живот. Мне даже пришлось схватиться за поручень. На несколько секунд я испугалась, что вот-вот обмочусь, как моя сестра. Дыхание стало частым и судорожным. Охранник заметил мое состояние и жестом попросил, чтобы мне дали воды. Я хотела пить, но не смогла двинуть рукой, чтобы взять бутылку. Я могла только сидеть, медленно приходя в себя, и вслушиваться.

Джеймс Боулс?! Какую еще ложь наговорил мне этот человек? А если вспомнить, что я рассказала ему на последнем свидании…

Мне хотелось убежать, кричать…

– Опишите суду, как вы познакомились с обвиняемой.

– Я отыскал ее на городских курсах изобразительного искусства.

Боулс говорил четко, глядя прямо перед собой. На меня он не смотрел.

– Как это – отыскал? – повторила барристер. – Почему вы ее искали?

– Меня нанял в качестве частного детектива Криспин Райт.

По залу разнесся вырвавшийся у меня резкий вздох. Двое присяжных, мужчина и женщина, обернулись ко мне с явным подозрением.

– Сперва я просто следил за ней…

Вот чем объясняется ощущение взгляда в спину, не оставлявшее меня с осени!

– Но затем мой клиент решил, что хочет с ней откровенно поговорить. Он узнал, что в новом году его переведут в тюрьму открытого типа в Арчвиле. Во-первых, за хорошее поведение с момента последнего эпизода, а еще он указал в прошении, что в Арчвиле дальнему родственнику будет проще его навещать. Сотрудники тюрьмы были в курсе его проблемных отношений с родней. Перевод оказался нам на руку, потому что Арчвиль находился близко от места жительства Элисон.

Голос Боулса дрогнул, будто ему не хотелось рассказывать дальше.

– В колледж, где она работала, принесли объявление о вакансии преподавателя рисования в тюрьму. Еще мы… гм, заплатили одной из моих знакомых в тюремной администрации, чтобы остальные заявления были спущены в шредер. Таким образом, Элисон оказалась единственным кандидатом на эту должность.

Присяжные неодобрительно зашептались. Я с трудом сдержала эмоции. А начальник-то тюрьмы расписывал, что выбрал меня из «множества других кандидатов», мечтавших об этой вакансии! Он блефовал, у них просто никого не нашлось. «Знакомство» в тюремной администрации меня просто убило: Анджела рассказывала о масштабах коррупции в английских тюрьмах, но я не догадывалась, что в этом могут участвовать и «люди с воли».

– Мы надеялись, – продолжал Свинцовый Человек, – что вина за старую трагедию и стесненные обстоятельства заставят Элисон взяться за эту работу, и наш расчет оправдался. Однако нам пришлось ждать, пока мистера Райта переведут в Арчвиль. Одновременно я записался в ее группу в колледже. Моей задачей было сблизиться с Элисон и получить от нее признание.

– Можете пояснить, что означает сблизиться? – уточнила барристер обвинения.

– Мы стали любовниками.

Я не могла издать ни звука – я онемела. Не только потому, что на меня смотрели присяжные, Робин, Лили и смеющаяся Китти, но и оттого, что боль от предательства и невыносимый стыд ранили куда глубже любого пореза, какой я себе наносила.

Робин встал и подал мне записку: «Вот почему мы хотели, чтобы ты выслушала показания нового свидетеля. Когда ты отказалась, мы попытались добиться исключения его свидетельства на основании вашей близости, но наше требование отклонили».

– Сообщите суду, что вам рассказала обвиняемая.

– Примерно ту же версию, что и моему клиенту.

– Вы имеете в виду документ, клочки которого нашли в тюрьме в мусорной корзине?

– Да. Во время нашей последней встречи Элисон призналась мне, что толкнула свою сестру на дорогу.

У мамы вырвался тихий вскрик, скорее даже всхлип. Все двенадцать присяжных посмотрели на меня с ненавистью.

– Но это не все, – звучный баритон Свинцового Человека разносился по залу. – Она рассказала, что младшая сестра с подругой стали невольными свидетелями того, как обвиняемая занималась сексом с мистером Райтом на вечеринке в его доме. Элисон утверждала, что это было изнасилование, но при этом она не решилась признаться матери или отчиму. Однако когда Китти и Ванесса пригрозили рассказать родителям, что видели ее, Элисон толкнула свою сестру на проезжую часть. Поэтому вы можете сказать, что ее спровоцировали.

Свинцовый Человек мастерски перехватил у нас линию защиты, которую собиралась использовать Лили. Почему? Пытался меня защитить? Лицо Криспина потемнело, брови сошлись на переносице. Ему явно не понравилось, что нанятый им детектив пытается помочь обвиняемой стороне.

– Пожалуйста, придерживайтесь фактов, мистер Боулс. Что еще вам рассказала Элисон?

Присяжные ловили каждое слово в сладострастном ожидании, когда топор опустится на мою шею. Я, напротив, задергалась, совсем как Китти. Судорожные подергивания перешли в дрожь – крупную дрожь ужаса.

Боулс взглянул на меня с выражением, напоминающим жалость, и ответил: