Тасмина Перри - Обладание

Я очень долго не вспоминала наши посиделки у реки, но теперь не могла думать ни о чем ином. Безопасные воспоминания, единственные, которым я могла доверять…

Схватив пальто, я закрыла за собой дверь комнаты. Перед выходом из паба я взяла с собой таблицу приливов, бросив фунтовую монетку в специальную жестянку на выходе. Оказавшись на главной улице, я застегнула пальто и двинулась на солоноватый запах моря, надеясь, что он приведет меня на набережную. Справа от меня потянулась череда рыбацких хижин, а слева открылась береговая полоска сланцевой глины, на которой виднелись вытащенные из воды лодки. Я быстро шагала прочь от паба, и звуки ночной стихии успокаивали меня: шорох морских волн, набегающих на гальку, шелест ветра в жесткой траве, растущей по обеим сторонам гудроновой дорожки. Взгляд мой устремился на море, и я увидела цепочку огоньков, медленно двигающихся по воде: это контейнеровозы направлялись в Европу, Африку и другие части света.

Сунув руки в карманы, я решила, что отправлюсь в круиз, когда все закончится. Я представляла, как переодеваюсь к ужину и пью мартини в баре с панелями из орехового дерева в стиле ар-деко. Я буду вести неспешные беседы с супружескими парами пенсионеров и играть в шаффлбол на палубе, подобно героиням романов Агаты Кристи.

Я еще никогда не бывала в круизах, и мне вдруг отчаянно захотелось отправиться в путь, как и сделать тысячу самых разных дел, о которых я всегда мечтала, но не могла себе позволить из-за работы. Кулинарные курсы в Тоскане, поездки верхом в горах Андалузии, долгое путешествие на поезде из Санкт-Петербурга в Сибирь или на машине из Нью-Йорка в Лос-Анджелес. Курсы лепки и драматургии, обучение итальянскому или игре на саксофоне. Все это числилось в списке моих желаний, и я дала себе слово, что возьмусь за них, если переживу нынешнюю неделю.

Впереди показался Дорси-Хаус, черный силуэт которого зловеще выделялся на фоне темно-синего и розовато-лилового неба. Облака, принесшие недавний дождь, рассеялись, и на небосклоне теперь мерцали звезды, словно крупинки сахара, рассыпанные по синему бархату, а полная луна напоминала головку одуванчика, подвешенную в небесной вышине.

Я шагала вдоль полоски огней, ведущей к самому дому, и вошла в него через незапертую дверь теплицы.

Внутри было тихо и темно, если не считать негромкого воркования голубей, которые свили гнезда где-то на потолочных балках. Подсвечивая себе телефоном, я стала искать выключатель, хотя и не знала, есть ли в доме электричество. Обнаружив его возле двери в теплицу, я с облегчением вздохнула, когда над головой у меня вспыхнула тусклая лампочка.

Я переходила из комнаты в комнату, включая потолочные светильники и настольные лампы, пока дом не стал выглядеть куда уютнее, чем прежде. Затем сняла пыльные чехлы с мебели и стала кашлять и чихать, когда с них поднялись в воздух серые клубы.

Я чувствовала себя одержимой. Шестеренки завертелись, и, хотя я понимала, что могу остановить их, вернувшись в Лондон, меня не покидала уверенность, что перестраховка ничем мне не поможет.

За последний месяц я приняла слишком много неправильных решений и совершила массу ошибок. Меня могли арестовать и выгнать из конторы. Я потеряла все шансы получить шелковую мантию, зато обрела сразу двух мужчин, уверяющих, что любят меня. На первый взгляд, это было здорово, учитывая, как долго я оставалась одна, но, принимая во внимание, что один мог оказаться убийцей, а другой уж точно являлся насильником, радоваться тут было нечему.

Отказавшись возвращаться в Лондон и рассказав Алексу Коулу и Мартину Джою о своем местопребывании – в одиночестве, в старом доме у моря, – я совершила очередной дурацкий поступок. Оставшись тут, я стала уязвимой. Лишней. Но именно в этом и заключался мой план. Очутившись на самом краю, я вновь обрела власть над собой и способность отвечать ударом на удар.

Я напомнила себе о последнем своем деле о разводе, надеясь, что оно даст логическое объяснение тому, что я делала сейчас. Закон всегда был для меня любимой игрушкой, моей страховкой, и теперь я хотела, чтобы он пришел мне на помощь. Моим клиентом был известный футболист, и, хотя я не особенно разбиралась в футболе, все-таки моих знаний хватило, чтобы понять: его считают одним из величайших игроков в истории, как выяснилось, и на поле, и вне его. Его жена Кендейси подала на развод, когда о романе ее супруга с его психотерапевтом кричали заголовки на первых страницах «Сан». Процесс получился скандальным, обе стороны обвиняли друг друга в неверности, да и мой клиент не горел желанием расставаться с половиной состояния ради той, кого теперь именовал не иначе как авантюристкой.

Впрочем, не мое дело было решать, кто чего заслуживает. Клиент желал, чтобы я сохранила его состояние настолько, насколько это было возможно, и, когда дошло до суда, девяносто процентов своего времени я посвятила тому, чтобы доказать его гениальность. Его талант был настолько уникален, что заслуживал особого внимания и заботы в браке, и потому ему должна была отойти бо`льшая часть общей собственности супругов.

Даже солиситор моего клиента возражал против подобной стратегии, а когда возросли расходы, к нему присоединился и мой клиент. Риск был слишком велик, слишком немногим удавалось убедить судью в своей исключительной способности изменить стандартное решение о справедливом распределении финансов.

Но рискованная игра окупилась сторицей. Как я объяснила своему ликующему клиенту на ступенях здания суда, если хочешь получить крупный выигрыш, приходится всерьез рисковать.

Несмотря на то что я находилась в помещении, холод пробирал меня до костей. Хотя не исключено, что виной всему был страх. Если Алекс или Мартин приедут сюда сегодня ночью, то лишь с одной-единственной целью – заставить меня замолчать. И сейчас мне оставалось только гадать, насколько далеко они готовы зайти.

Я сидела в кресле под мягким светом лампы для чтения и пыталась расшифровать таблицу приливов. Согласно ей, верхняя точка прилива в 01:25 ночи должна составить 4,94 метра. Судя по тому, что рассказывал мне Мартин во время нашего последнего визита сюда, этого будет достаточно, чтобы затопить перешеек. Я напомнила себе, что рассуждаю о том, чего может и не случиться. Не исключено, что сегодня ночью в Дорси никто не приедет. Я выставила себя в роли наживки, но вдруг рыба в реке не водится? Вдруг Алекс и Мартин не имеют ничего общего с исчезновением Донны?

Сидя в одиночестве в темноте, я вдруг поймала себя на том, что мысленно вернулась к той ночи. Что еще я видела? Что делала в те два часа, после того как Мартин вышел из дома и до того как села в такси? Ответа на этот вопрос у меня не было.