Тасмина Перри - Обладание

Вглядываясь в сумрак за окном, я с трудом различила силуэт спортивного автомобиля. Черная «Ауди».

Меня охватила невыразимая печаль. Приехал Мартин. Значит, я ошибалась во всем.

Мне так хотелось верить в то, что он никогда не причинит мне зла. Именно поэтому я и приехала на остров. Это был тест. Тест на то, любит ли он меня, и он провалил его. Я потерпела неудачу.

Не знаю, откуда у меня взялись силы, но я отправила текстовые сообщения Клэр и Филу Робертсону.

«Мартин Джой убил Донну. Я нахожусь в поместье Дорси-Хаус на острове Дорси. У меня есть улики против него, и он приехал, чтобы найти меня».

Я смотрела, как вращается круговая шкала: это означало, что сообщения не были отправлены.

– Ну, давай же, – в отчаянии простонала я.

Я услышала, как лязгнула, закрываясь, дверца автомобиля, бросилась в спальню и заперла за собой дверь, привалившись к ней спиной и пытаясь восстановить дыхание.

Я понимала, что могу или спрятаться, или выйти к нему и заявить, что бесполезно пытаться заставить меня замолчать. Что об ожерелье я уже рассказала всем: Дойлу, Коллинзу, Тому Брискоу, Филу Робертсону. Донна Джой была здесь. Я знала это, а теперь узнали и все остальные.

Или я могу драться. Нож из паба все еще лежал у меня в кармане. Я выхватила его и крепко стиснула черную деревянную рукоятку.

Забравшись в постель, я натянула одеяло до подбородка, по-прежнему сжимая в руке нож, готовая нанести удар.

Я услышала, как скрипнули ступеньки, а потом чьи-то шаги замерли перед дверью.

Луна скрылась за тучами, и в комнате стало еще темнее. Я напрягала зрение, пытаясь разглядеть что-либо еще, кроме пляшущих теней.

Скрипнула, отворяясь, дверь. Я ожидала, что он хотя бы окликнет меня, но тишина длилась и длилась, и мне показалось, что мир вокруг замер.

Я закрыла глаза, притворившись, будто сплю. Рукоятка ножа стала влажной в моей дрожащей ладони. Я не верила, что он причинит мне вред. Я просто не могла поверить в это.

Теперь я ощущала в комнате его присутствие. Открыв глаза, я в упор взглянула на фигуру, замершую в изножье кровати.

– Мартин, не надо, – негромко сказала я.

Фигура шагнула ко мне. Я поняла, что он одет в черное и лицо его закрывает черная же лыжная маска.

– Мартин, пожалуйста, – прошептала я, чувствуя, как одинокая слезинка скользнула по моей холодной щеке. – Я знала, что ты приедешь. Я звонила в полицию. И в аварийные службы. Кто-нибудь из них будет здесь с минуты на минуту…

Его рука метнулась к моему лицу, и я стала сопротивляться. Он оказался очень силен.

Я старалась протолкнуть в легкие глоток воздуха, но рука, зажавшая мне нос и рот, не позволяла сделать это. Перед моим внутренним взором замелькали воспоминания. Комната в гостинице. Мартин целует меня, сжав мои запястья, потом опрокидывает на постель. Паб в Челси, шум участников викторины наверху, громкий, как во время футбольного матча. Вот посетители уходят, люди смеются. Я одна на улице. Наблюдаю, жду. Незапертая калитка, ведущая к квартире на цокольном этаже. Черные острия ограды. Холодные ступеньки. Я сажусь на них и снова жду и наблюдаю.

Рука продолжала давить мне на лицо. Я по-прежнему не могла сделать ни единого вдоха, и мое тело исходило криком, требуя кислорода. Открытая дверь. Мартин на улице. Донна у окна. Туман. Меня клонит в сон. Я выпила слишком много. Голова у меня кружится. Донна на улице. Темный лимузин. Светлая копна волос. Выхлопные газы. Такси. Жгучая боль. Кровь на моих колготках. Воспоминания лавиной возвращались ко мне.

Я приказала себе оставаться сильной, но сознание быстро угасало.

– Франсин!

Кто-то окликнул меня по имени. Чужие руки перестали давить мне на лицо и грудь, и я разглядела, как незваного гостя буквально отшвырнуло от меня. Я с трудом села на постели, держа наготове зажатый в кулаке нож. Прямо передо мной сцепились в драке два человека, нанося друг другу размашистые удары.

Мне понадобилось какое-то мгновение, чтобы узнать Мартина, еще одно, чтобы связать разрозненные факты в единое целое и сообразить, что он дерется с незнакомцем, а это означало, что человек в лыжной маске был кем-то другим.

Сердце гулко колотилось у меня в груди, когда я потной ладонью стиснула нож.

– Алекс, стой! – пронзительно крикнула я. Все фрагменты головоломки встали на место.

Я понимала, что должна помочь Мартину, но что будет, если я промахнусь и раню его? Взгляд мой метнулся вправо, к старой вазе, стоявшей на прикроватном столике. Выронив нож, я спрыгнула с кровати и дрожащими руками подняла вазу. Перед глазами у меня все плыло. Шум, движения, тени. Я замахнулась, и в этот миг Мартин сорвал с лица незнакомца лыжную маску. Раздался звон разбитого стекла, чей-то пронзительный вскрик, а потом на фоне разбитого окна я разглядела Мартина. Он обернулся и прижал меня к себе. Я чувствовала исходящий от него запах пота и страха, но замерла на несколько секунд, просто радуясь тому, что осталась жива, после чего повернулась к окну. Глядя вниз, во внутренний дворик сквозь торчащие осколки, я не увидела ничего, кроме белого лица Софи Коул, запрокинутого к небу.

Первыми прибыли пожарники, за ними – сотрудники «скорой помощи», которым пришлось добираться сюда из Колчестера.

Я едва могла говорить и потому предоставила Мартину разбираться с ними, не желая ничего видеть и слышать. Потом я нашла в доме укромный уголок и забилась в него, подтянув колени к груди и обхватив их обеими руками. Звуки сирен и синие вспышки проблесковых маячков растаяли вдали, когда Софи увезли в больницу, а пожарники удостоверились, что здесь им нечего делать.

До меня донесся чей-то голос, крикнувший, что перешеек залит водой и что движение возобновится не раньше, чем через час, хотя инспектора Дойла из полицейского участка Белгравии уведомили о случившемся и он уже едет сюда.

– Как вы себя чувствуете, милочка? – В комнату вошла женщина-полицейский и набросила мне на плечи одеяло. – Здесь где-нибудь есть чайник?

– Нет. Здесь вы его не найдете, – ответила я.

Она посмотрела на меня так, словно спрашивала себя, как же я могу жить здесь, в Дорси-Хаусе. Без сомнения, в ее глазах я выглядела этакой чокнутой мисс Хэвишем, и умственная слабость, которую я сейчас испытывала, действительно роднила меня с одной из самых знаменитых героинь Диккенса.

– Кстати, вас желает видеть один ваш друг. – Подняв голову, я увидела застывшего в дверном проеме Тома.

Я с трудом поднялась на ноги, и он крепко обнял меня.

– Ты все-таки приехал, – спрятав лицо у него на груди, сказала я.

– Только что перебрался через перешеек. Лучше поздно, чем никогда.

– Ты пропустил все самое интересное.

Он даже не улыбнулся.

– Мне очень жаль, Фран.