Кортни Саммерс - Сестры

Детектив Шейла Гутьеррес (по телефону).

Поверхностное расследование не дало нам никакой новой информации. Мисс Хантер останавливалась там довольно давно, к тому же это все-таки стоянка, туда постоянно приезжают люди. И потом: закусочная «У Рэя» рассылает листовки с меню по всей округе. Возможно, мисс Хантер там и вовсе не была. Мы потратили время и ресурсы более эффективно: изучали район, в котором была брошена машина.

( Звук тормозов. )

Уэст Маккрей.Во вторник я вылетаю из Нью-Йорка в Вагнер, останавливаюсь в местном мотеле, а вечером отправляюсь на ту самую стоянку грузовых автомобилей.

Если верить детективу Шейле Гутьеррес, я только зря потрачу время. С другой стороны, я не забываю о том, что Мэй Бет Фостер скептически относится к успехам полиции Фарфилда. В общем, я сам должен во всем разобраться.

Как Сэди здесь оказалась? Была ли она тут вообще? Ответы на эти вопросы – такая же тайна, как и все, связанное с ее исчезновением. Она здесь кого-то искала или просто остановилась по пути в нужное место?

( Звуки приготовления пищи, звон тарелок, обрывки разговоров. )

Руби Локвуд.Что закажете?

Уэст Маккрей.Руби Локвуд – внушительных размеров женщина с блестящими черными волосами, собранными в высокую прическу. Из-за морщин она кажется чуть старше, чем на самом деле: ей около шестидесяти пяти. Она работает в закусочной «У Рэя» уже тридцать лет, двадцать из которых была замужем за владельцем, Рэем.

Руби Локвуд.Рэй был старше меня на пятнадцать лет. Когда я только пришла сюда, здесь был настоящий притон, но я, простая официантка, держала язык за зубами. А потом Рэй в меня влюбился, я ответила ему взаимностью, мы поженились, и я все силы бросила на то, чтобы это место стало особенным. Кого угодно спросите – вот Ленни, например! Это Ленни Хендерсон. Ленни, это тот парень с радио.

Ленни Хендерсон. Правда, что ли? Кто-то до сих пор слушает радио?

Руби Локвуд.Расскажи, как у нас тут хорошо.

Ленни Хендерсон.Я всегда любил сюда ходить, тут очень уютно. Руби относится к постоянным посетителям как к членам семьи, правда, не особо любимым. ( Руби смеется. ) И мясной рулет тут лучше маминого. Только маме моей не говорите!

Уэст Маккрей.Вообще-то я записал ваш ответ, но радио же все равно никто не слушает.

( Все смеются. )

Уэст Маккрей.Не знаю, какой была закусочная до Руби, но могу рассказать, какой она стала при ней. Здесь все проникнуто ностальгией или даже идеей ностальгии. Красные виниловые кресла, пол в шахматную клетку – заведение убедительно заигрывает с темой американских пятидесятых. А пахнет здесь как в каноничный День благодарения – из тех, что показывают в кино. Я голоден, поэтому заказываю мясной рулет. Пенни прав: он действительно вкуснее маминого.

Несколько лет назад Рэй умер от рака гортани.

Руби Локвуд.Мы собирались переименовать закусочную в «У Руби и Рэя». Думали обновить стиль, устроить грандиозное открытие и все такое. А потом он заболел. После его смерти я решила, что менять название будет неправильно. Я каждый день вспоминаю его и очень скучаю. Он был моей родственной душой. И самое главное, что нас связывало, это закусочная. Поэтому я останусь тут до тех пор, пока сама не отдам Богу душу.

Уходить на пенсию я не собираюсь.

Уэст Маккрей.Руби заявляет, что никогда не общалась с полицейскими из Фарфилда.

Руби Локвуд.Я сначала подумала, что у меня проблемы с головой: ну как я могла забыть беседу с полицейскими, раз они сюда приезжали? А потом я подумала о Соле.

Уэст Маккрей.Сол – деверь Руби, младший брат покойного Рэя Локвуда. Это бритоголовый сорокалетний мужчина, обе руки которого покрыты яркими татуировками. Когда Руби отдыхает, он остается в закусочной за главного. И как раз в тот день, когда сюда приехали полицейские из Фарфилда, Руби здесь не было.

Сол Локвуд.Да, помню, был тут молоденький коп. Спросил, видел ли я эту девушку, и показал мне фотографию. Мне она показалась незнакомой…

Руби Локвуд.Но у тебя же плохая память на лица.

Сол Локвуд.Потом он показал снимок официантам, и те тоже ее не вспомнили. Он на всякий случай оставил фотографию мне и попросил показать всем, кто работал в тот вечер…

Руби Локвуд.Мне ты ее не показывал. Уже выкинул небось?

Сол Локвуд.Ну, может, и выкинул. Я даже не помню. Да я вас умоляю, пропавшая девушка? Здесь? Посмотрите на стоянку – здесь работает куча девушек, и все наверняка числятся пропавшими без вести. Нам некогда, у нас бизнес. Сюда много людей заходит. Не могу же я запоминать всех и каждого.

Руби Локвуд.Он не лукавит. У нас действительно больше случайных посетителей, чем постоянных. И все-таки, в отличие от некоторых, у меня отличная память на лица.

Уэст Маккрей.Ну, у меня как раз с собой фотография этой девушки. Давайте покажу.

Руби Локвуд.Ага, давайте… Ох.

Уэст Маккрей.Руби не лгала. У нее отличная память на лица.

Даже поздней ночью в Монтгомери очень красиво.

Я уже ненавижу этот город. Он кажется безупречной кинодекорацией. Ровные ряды роскошных домов с идеальными лужайками. Повсюду с тихой гордостью развешаны американские флаги. На подъездных дорожках – дорогущие машины. На главной улице каждый магазин просто кричит: «Все наше, местное!» Местное, органическое или и то и другое. Крафтовое пиво. Студия йоги. Аптека, торгующая марихуаной. Маленькое кафе, в котором подают шоты с ростками пшеницы. На стене висит постер с рекламой концерта неизвестной мне группы, которая на выходных выступит в городском парке. Одна улица перекрыта, на ней уже выставлены прилавки для завтрашней фермерской ярмарки. Я проезжаю мимо пустой школы, готовой к новому учебному году, и представляю, как туда врываются белозубые подростки – в том числе Кендалл, Ноа, Кэрри и Хави, – конечно же одетые в школьную форму. На одном конце города есть детская площадка со стеной для скалолазания, поливалкой, горками, качелями, и все такое… новое.

Я никогда особо не позволяла себе мечтать, но стоило мне смалодушничать и поддаться порыву, как трейлер превращался в нормальный дом с огромным задним двором, на котором можно было загорать, не боясь любопытных взглядов. Холодильник заполнялся вкусной едой. Летом душные комнаты становились прохладными, а зимой не нужно было накрываться миллионом одеял. На главной улице Колд-Крика появлялось с десяток магазинов, где все продавалось по волшебной цене «ты можешь позволить себе что угодно». Монтгомери же выходит за рамки моего понимания, потому что о такой жизни я и мечтать не осмеливалась. Ненавижу этот город. Ненавижу местных жителей. Мэй Бет всегда говорила, что нельзя такое говорить, но чушь это все. Хочу и говорю. Как еще справляться с разъедающей душу завистью?