Джонатан Келлерман - Жертвы

– О! Извините, док. Заметил, что вы ошиваетесь без дела, но не разглядел как следует издалека. Что-то случилось?

– Всего лишь провожу наблюдение.

– За чем наблюдаете?

– Как люди реагируют на постороннего. Вы – первый, кто всерьез обратил на меня внимание.

Он нахмурился.

– Что, проверяете систему?.. Ну знаете, на мониторе я заметил вас сразу; решил, что присмотрюсь, удостоверюсь, что вы действительно полоумный или бездельник, а не какой-нибудь богатенький чудак в дешевом прикиде, поджидающий крутого адвоката. Это же Лос-Анджелес, так? Насчет одежды не обижайтесь.

– С вашей системой мое наблюдение никак не связано. Хотел посмотреть…

– Не болтается ли здесь придурок, который застрелил ту дамочку? Я бы мог, доктор, сберечь вам время. Люди ни черта не видят. Они – овцы. – Бейлесс холодно улыбнулся. – Значит, ничего не появилось, а?

– Пока нет.

– Стёрджис язву заработает.

Трое упитанных мужчин в сшитых на заказ костюмах вышли из здания. Один из них, весь в черном, с серебристыми волосами, пристально посмотрел на Бейлесса. Тот тоже заметил его. Стороны обменялись жесткими взглядами и короткими кивками, и вскоре троица скрылась из вида.

– А вы, похоже, исключение, – сказал я.

– Что вы имеете в виду?

– Вас только что заметили.

– Это потому что я такой красавчик. Нет, между нами; парни – большие шишки. Тот, что в черном шелковом костюме от «Бриони», занимается крупными проектами для владельцев этого здания. Другие двое работают с ним. Все прилетели сегодня утром на совещание по вопросу безопасности.

– Большой сбор?

– О да.

– И как успехи?

– В плане обеспечения настоящей безопасности? – Бейлесс рассмеялся. – План такой: они возвращаются к главному боссу, он консультируется с богом, проводится совещание о проведении еще одного совещания, дело кладется на полку, потом снова открывается, проводится еще несколько совещаний – и кто знает, доктор, всякое возможно… Значит, по миз Кори ничего?

– Увы.

– Что ж, передайте Стёрджису, я его не забыл. Камер мне, может быть, и не дадут, но пару новых мест я из них выбил. Ребята без опыта, зарплата по минимуму, но ярусы патрулируют.

– Передам.

Бейлесс провел пальцем под горлышком водолазки.

– Я все думаю о той бедной женщине. Записи сам несколько раз просмотрел. А теперь признайтесь, док, вы ведь потому здесь, что есть высокий риск повторения?

– Нет, всего лишь пытаюсь понять, как он сумел подойти. – Я достал из кармана фотографию Кэтрин Хеннепин. – Ее здесь не видели?

Бейлесс внимательно изучил снимок.

– Кто она?

– Еще одна жертва. Ее убили в другом месте.

Глаза у Бейлесса полезли на лоб.

– Убийца тот же?

– Возможно.

– Думаете, она бывала здесь?

– Связи нет. Я хочу убедиться, что ее здесь не было.

– Никаких ниточек?

– Никаких. Ноль.

– Осторожный вы человек, док. Я и от Стёрджиса то же самое слышал.

Я улыбнулся.

Он еще раз взглянул на фотографию. Задержал взгляд.

– Нет, не видел. И это все, что от меня требуется? Маньяк скрывается в трубопроводах. Был такой случай в Нью-Йорке, лет сорок назад. В Метрополитен-опера изнасиловали и убили скрипачку. Прямо в здании, в этом лабиринте. Мой отец работал чистильщиком обуви в Линкольн-центре и постоянно рассказывал эту историю, пока злодея не поймали. Им оказался рабочий сцены, а жертву он встретил в лифте.

Бейлесс вытер пот со лба.

– Напугал меня до чертиков. Я вырос в Гарлеме. Стрельба – это одно, но вся эта жуть с маньяками в местах, где бывают богачи… Стремиться там было некуда. Вот тогда я и решил пойти в полицию. Чтобы хоть как-то контролировать ситуацию. – Он улыбнулся. – Что-то разболтался, пора возвращаться к работе.

– Мне можно заглянуть на секундочку? – спросил я.

Улыбка растворилась.

– Мы же в свободной стране. Остановить вас я не могу, но зачем?

– Почувствовать атмосферу.

– А вот у меня другое чувство, док. То вы говорите, что убийство со зданием никак не связано, то вдруг заявляете, что вам нужно почувствовать что-то…

– Такое бывает, когда ничего не получается, – сказал я.

– Что бывает?

– Приходится предпринимать дополнительный шаг.

Бейлесс качнулся, перенеся вес тела с каблуков на мыски и обратно. Руки у него были здоровенные, заскорузлые пальцы сжаты в кулаки.

– Это я понять могу, но сделайте одолжение, не поднимайте шум, ладно? Люди, может, и овцы, но рано или поздно кто-нибудь доложит о проблеме, а проблемы имеют обыкновение попадать ко мне.

В вестибюль я вошел сразу за Бейлессом и приотстал, когда он смешался со спешащей на ланч толпой. Убедившись, что его не видно, я направился к справочнику-указателю, достал телефон и сфотографировал список имен съемщиков, деливших седьмой этаж с юридической фирмой Гранта Феллингера.

Список был невелик – еще одна юридическая группа и компания финансового менеджмента.

Принимая во внимание, сколько людей выходили из здания, очередь к буфету на первом этаже оказалась ожидаемо редкой. Я подождал, пока она сократится до нуля, вошел и купил кофе. Офис Бейлесса находился рядом, всего в нескольких ярдах. Переплатив два бакса, я сказал, что сдачи не надо, и тут же показал работающему за прилавком прыщавому юнцу фотографию Кэтрин Хеннепин.

Предъявляющий фотографию чужак в футболке и джинсах должен был бы дать какое-то объяснение, но парнишка только взглянул на снимок и сказал:

– Не видел. Она кто, воровка?

– А у вас их много?

Юнец лукаво ухмыльнулся.

– Как будто сам не знаешь. Ты из Бюро?

– Откуда? – ухмыльнулся я.

Он ухмыльнулся в ответ.

– Загребешь кого?

– Если будет возможность. Так ты ее не знаешь?

– Нет.

– Были проблемы с воровством?

– Шутишь? Только отвернись – половины пакетиков с сахаром тут же не будет. Отвернись еще раз – и не будет кетчупа. Богачи – дешевки. – Он фыркнул и в третий раз взглянул на фото. – Слишком неразборчивое.

Я вернулся в вестибюль и снова смешался с толпой, оказавшись в центре людского водоворота.

Из памяти почему-то всплыли слова Бейлесса насчет убийства в опере.

Встретил ее в лифте.

В лифтах нет камер. Лучшего места для охоты не придумаешь.

Подойдя ближе, я понаблюдал за тем, как открываются и закрываются дверцы, изрыгая голодных людей. Некоторые, кому не хватало терпения, уже доставали сигареты. Уровень шума заметно вырос. Или шумело у меня в голове?

Делать здесь было больше нечего, да и раздражать Бейлесса не стоило. Я повернулся и направился к выходу.

В затылке как будто засвербело. Неужели за мной наблюдают? Нет, наверное, просто перебрал кофе.

Я обернулся. Не полностью, наполовину. И сначала ничего не увидел. А потом…