Сабина Тислер - Похититель детей

— Я не знаю, где он, — сказал Анди. — Мы пошли домой. Как всегда.

— Когда точно? Во сколько?

— Ну… в половине второго занятия закончились… а потом мы сразу пошли домой. Погода сегодня дерьмовая.

— Вы не заглядывали на минутку к Милли?

— Не-е, сегодня нет.

— Бенни не планировал ничего особенного? Он тебе что-нибудь говорил?

— Не-е. Ничего. Да нам по немецкому задали много. Сочинение писать. Не меньше трех страниц. Настоящее свинство!

— О’кей, Анди. Спасибо и на этом. Пока. — Она положила трубку.

Петер в ожидании стоял возле двери.

— Ты же знаешь, они всегда вдвоем идут по Зонненаллее. Потом Анди сворачивает на Фульдаштрассе, а Бенни дальше идет один. Но оттуда всего-то минут десять. Может, и того меньше.

Она посмотрела на часы.

— Сейчас без двадцати три. Он опаздывает уже на час!

— Наверное, шляется где-то.

Петер был в недоумении, но постарался успокоить жену самым, как ему казалось, безобидным объяснением. Однако его слова только вывели Марианну из себя, потому что она подумала, что он не воспринимает происходящее всерьез.

— Ты хоть посмотрел на улицу? Снег идет! Мерзкий мокрый снег с дождем. Бенни не взял с собой ни шапки, ни шарфа, ни перчаток. Я проверила. Все лежит в коридоре. Ты что думаешь, ему нравится шататься по улице в такую погоду? Да еще в одиночку? Анди-то уже дома!

— Я же этого не знал. А ты как думаешь, где он?

— Я вообще ничего не думаю.

На щеках у Марианны появились красные пятна, которые выглядели на бледном лице неестественно, словно нарисованные.

«Господи, только бы у нее не начался приступ!» — испугался Петер.

— Что я должна думать? — жалобно, тонким голосом спросила она. Когда Марианна нервничала, голос у нее срывался и становился похожим на голос маленькой девочки. — Я же не ясновидящая! Но я боюсь, Петер, у меня дурное предчувствие! Ты можешь хоть что-нибудь сделать?

— О’кей, — сказал Петер и глубоко вздохнул. Он разрывался между злостью и беспокойством. — Пойду посмотрю, может, найду его. А ты позвони классной руководительнице и спроси, не случилось ли сегодня чего-нибудь… чего-нибудь такого, о чем Анди не решился тебе сказать.

— Ты имеешь в виду, что Бенни боится возвращаться домой? — Марианна энергично замотала головой. — Мы же ему ничего не сделаем! Это чушь, Петер! Мы же никогда не закатывали скандалов!

— Да откуда я знаю? — повысил голос Петер. — Мы с тобой не имеем ни малейшего понятия о том, что происходит у него в голове! — Он допил пиво. — И все равно позвони фрау Блау. В любом случае, хуже не будет.

Марианна молча кивнула и взяла сигарету. Руки дрожали так, что ей понадобилось время, чтобы зажечь ее. Петер вышел из квартиры. Рулет в духовке постепенно превращался в сухую корку.

Альфред сразу увидел, что это то, что надо. Простой деревянный домик, один из немногих, окрашенных не в белый, голубой или зеленый цвет, кроме того окна у него не были закрыты ставнями. Лак, которым было покрыто дерево, от времени приобрел серый оттенок и отставал клочьями. Тем не менее дом даже сейчас, в ноябре, излучал какое-то тепло. Сад выглядел ухоженным и был должным образом подготовлен к зиме. Растения, чувствительные к морозу, были высажены в горшки и стояли вдоль задней стенки домика под защитой выступа стены. Голливудские качели были закутаны в некрасивую зеленую, зато устойчивую к непогоде пластиковую пленку. Альфред был твердо уверен, что домик чистый и ухоженный и что он найдет в нем все, что ему понадобится.

На высокой деревянной калитке, над которой летом виднелись вьющиеся розы, была табличка «Близе».

— Это ваша фамилия? — спросил Беньямин, и Альфред утвердительно кивнул. Это было самым простым.

Калитка была закрыта. Альфред демонстративно порылся в карманах. Беньямин терпеливо ждал.

— Вот идиотство! — проворчал Альфред. — Я забыл ключи.

— А морские свинки? — сразу же спросил Беньямин. — Теперь они останутся голодными?

— Почему? Конечно, нет. Мы все равно зайдем в дом. Никаких проблем.

Альфред протянул руки.

— Давай-ка я пересажу тебя через забор.

Беньямин сделал шаг навстречу, и Альфред одним движением переправил его в сад.

«Боже мой, какой нежный ребенок! — подумал Альфред. — И такой легкий!»

И он легко перемахнул через забор.

Он еле сдерживал свое нетерпение, свое желание наконец-то скрыться с мальчиком в доме. Он хотел избавиться от страха, что случайный прохожий увидит его и потом вспомнит.

Альфред обошел вокруг домика, подыскивая подходящий инструмент. Но уложенная плитками дорожка, терраса, грядки и даже газон были словно вылизаны, на них не валялось ничего лишнего. Ни камня, ни палки. Не говоря уже о ломе или забытой лопате.

Пока Альфред занимался поисками, Беньямин послушно стоял возле голливудских качелей и ждал.

«Он немножко робкий, — подумал Альфред, — но совсем не конфликтный. Милый мальчик, который, наверное, каждому хочет угодить и старается ничем не огорчать родителей. Но сейчас этого не избежать».

При этом Альфреду было абсолютно все равно, что будет с родителями мальчика. Он только удивился, насколько просто все оказалось. Мальчик стоял рядом. Тихо и спокойно. Засунул руки в карманы и пытается разглядеть что-то через плотную живую изгородь. Он терпеливо ждал, потому что не имел ни малейшего понятия, что его ожидает. Он не брыкался, не кричал, не отбивался. Пока что. Разительное отличие от Даниэля. Тот вообще не хотел общаться, и Альфред вынужден был еще в лесу усыпить его эфиросодержащей жидкостью, чтобы похитить.

Альфреду постепенно становилось не по себе, потому что он никак не мог найти ничего подходящего. Но вдруг он увидел железного ангела, который стоял рядом с железным же садовым светильником. Ангел был высотой сантиметров сорок и страшно уродлив. Он был совсем черным, с чертами младенца-монголоида, выше пояса у него было тело мальчика, а ниже — отвратительная фигура женщины. Его мизерный пенис был едва обозначен и почти полностью скрывался между пышными бедрами. Альфред внутренне содрогнулся от такой безвкусицы, но для его цели тяжелый ангел, который, к счастью, не был прикреплен к земле анкерами, подходил как нельзя лучше.

Он поднял ангела и выбил им единственное окно, которое не просматривалось с дороги. Затем запустил руку внутрь, повернул задвижку и открыл ее.

— Иди сюда, — сказал он Беньямину, — я помогу тебе залезть.

Беньямин исчез в домике, и Альфред быстро, как только смог, забрался следом за ним.

Домик был небольшой. Возле окна, выходящего на улицу, стояла широкая кровать, покрытая коричневым одеялом из овечьей шерсти. Посреди маленькой комнаты, сразу за входной дверью, стоял стол с двумя маленькими креслами, все из ротанга и довольно небрежно окрашено белой краской. Очевидно, хозяева любили летом посидеть перед распахнутыми дверями. В задней части Домика находилась кухонька с маленькой буфетной стойкой и двумя высокими стульями. Еще там была электрическая печка с двумя конфорками, подвесной шкафчик и полка под стойкой. Мойкой служили два пластмассовых тазика, аккуратно вымытые и вложенные друг в друга. В домике пахло сыростью и плесенью, как всегда, когда помещение закрывается наглухо и не проветривается.