Сабин Дюран - Солги со мной

– Бога ради, уймитесь! – в конце концов не выдержала Тина. – Сколько можно говорить о том, что дальше!

Но сильнее всего обстановку накалял Луис. В последнее время он резко раздался. Как бывает с подростками, его челюсть неожиданно выдвинулась вперед, лоб стал массивнее. Он сидел напротив Эндрю и запихивал еду в рот, держа вилку в левой руке. На нем были черные тренировочные штаны и черная же толстовка с капюшоном, которую он отказывался снять. Я знал, что Элис беспокоится – в школе жаловались, что он третирует одноклассников. Возможно, мне следует проявить большую озабоченность, помочь как-нибудь…

– Почему нельзя пиво? – ворчал он. – Он уже третью бутылку глушит!

Элис рассмеялась.

– Пол взрослый! Вечером можешь выпить. Но не за обедом.

Луис закатил глаза.

– Бред какой-то! Твои чокнутые правила! Сама не соображаешь, что несешь.

– Не разговаривай так с матерью! – напыщенно произнес Эндрю.

Луис бросил на него свирепый взгляд, резко отодвинул стул и ушел в дом.

– Если хочешь, я его верну, – предложил Эндрю.

– Сама не знаю… – Элис колебалась, то ли извиняясь, то ли желая оправдать сына.

– Снова засел за приставку.

– Знаю. Господи боже мой… – Она посмотрела через плечо, отвернулась от Эндрю. – Он очень… Я знаю, он груб…

– Переходный возраст, – вставил я. – Вечно твердят, что школа – самое счастливое время, но, когда тебе шестнадцать…

– Спасибо, – тихо ответила Элис, снова садясь прямо.

Конечно, я считал Луиса скотиной, но с радостью вступился за него, чтобы поставить Эндрю на место.

– Вспомни, – снова начал я, поворачиваясь к нему с лицемерной улыбкой, – как в это время трясет! Все не по тебе! Гормоны бушуют, а деть их некуда.

– Да, – отозвался он. – Наверное.

– Становится намного легче, – добавил я, – когда находишь им выход.

– Выход?

– Секс. Вот что надо Луису! И чем скорее, тем лучше!

После обеда Элис ушла в нашу комнату отдохнуть. Я хотел присоединиться, но сначала помог Тине с посудой, а потом наскоро покурил в дальнем углу террасы на индийской скамье. Стояла тишина. Ласточки то и дело взмывали из гнезда в кровельном желобе. Сонм маленьких белых бабочек нарушал покой герани, вереница муравьев тянулась к половинке мертвого жука. Меня охватила странная тревога. За обедом я сказал кое-что к месту, а кое-что – зря. Оказалось гораздо сложнее, чем я предполагал. Я, неожиданно для самого себя, принимал все близко к сердцу и от этого еще больше запутывался. Не покидало скверное чувство, будто я не совсем я.

Когда вошел, Элис читала на кровати «Великого Гэтсби» и рассеянно поглаживала шею. Большие ставни были закрыты, но она распахнула маленькое окно сбоку, и на ее подушку косо падал треугольник солнечного света. В комнате стояла страшная духота. В густом воздухе висел аромат жасмина и айвы. Голые ноги и руки Элис бледнели на фоне шелковистого серого покрывала.

– О, не сейчас, – простонала она, когда я нырнул под москитную сетку и притянул ее к себе. – Так жарко! Ну правда же!

– Для этого жарко не бывает!

Я сунул руки под ее длинный восточный халат, ощутил теплый живот и влажную ткань бикини. Уткнулся лицом в шею, ухватил завязку зубами.

– Жаркая моя!

Она рассмеялась и осторожно отодвинулась.

– Как тебя угораздило сказать, что Луису нужен секс!

– Прости. Ужасно вышло?

– Немного неприлично перед мальчиками.

– О господи! Я придурок! Прости!

– Прощаю, – вздохнула она. – Не знаю, что с ним и делать. Уже и задабривала, и строгой была. Идеи закончились. Он явно выводит Эндрю из себя. Тот его не понимает. Арчи совсем другой…

– А главное – младше, – произнес я, пытаясь угадать, что она хочет услышать. – И, если честно, чересчур паинька, бесхарактерный.

Элис рассмеялась и тут же закусила губу, словно устыдившись.

– Наверное, Луису не хватает Гарри. Вообще отца. Эндрю хочет, как лучше…

– Все будет хорошо. Может, надо перестать волноваться о нем и хоть ненадолго вспомнить о себе?

– Ты думаешь? – пробормотала она, прикрывая глаза.

– Да. И начнем прямо сейчас!

Расценив закрытые глаза как знак согласия, я стал целовать ей шею, постепенно опускаясь ниже. Она пошевелилась, приподнимая бедра, и следующие полчаса, насколько я мог судить, ни один из нас не думал об Эндрю или Луисе, сосредоточившись на собственных нуждах. По крайней мере, на моих.

Потом Элис уснула. Я попытался последовать ее примеру. Она тихо посапывала, а я никак не мог успокоиться, чувствуя, что нуждаюсь в дополнительных впечатлениях, как часто бывает в начале отдыха. Осторожно, чтобы ее не разбудить, выскользнул из кровати и спустился к бассейну.

Тина рисовала, сидя на табурете, «палатка» скрывала ее почти до пят. Дейзи и Фиби устроились на лежаках и, видимо, дремали, а Фрэнк и Арчи у гриля склонили головы над айфоном. Ни Луиса, ни Эндрю.

Я лег на живот, поглядывая на девчонок и, удовольствия ради, сравнивая их. Фиби была более пышной, однако, на мой вкус, слишком яркой и вычурной. И я уже понял, что не нравлюсь ей. Дейзи с карими глазами и смуглой оливковой кожей обладала какой-то мальчишеской грацией. (Есть ли у меня шанс? Праздный, однако приятный вопрос…) Большую часть времени обе лениво загорали, хотя время от времени встряхивались и шли мимо меня в бассейн освежиться. Тоненькие изломанные тени плясали у их ног. Вернувшись, мазались кремом от солнца. Я с большим интересом наблюдал их взаимоотношения с собственным телом – как они разглядывали ноги, втирая крем. В пристальном взгляде отражалась любовь или отвращение, или то и другое сразу, а еще сильное любопытство, словно они впервые открывают для себя каждый дюйм своей кожи.

Элис подошла спустя примерно час и опустилась рядом на свободный лежак.

– Привет, – сказала чуть слышно и добавила громче, не обращаясь ни к кому конкретно: – У строителей пока тихо?

– Сиеста, – отозвалась Тина, отводя в сторону кисточку, чтобы оценить расстояние. – Еще жарко.

Никому не хотелось разговаривать. Все были вялыми и сонными. Я пару раз искупался, когда становилось невмоготу, спас гигантского жука, который тонул на мелководье, прочитал несколько глав «Хладнокровного убийства» [8]и около пяти вечера вызвался принести из дома напитки.

Эндрю в очках сидел на террасе, сосредоточенно изучая какие-то бумаги и щелкая калькулятором.

– Все путем, старина? – осведомился он, когда я проходил мимо. – Не жарко?

Мне показалось, ответа он не ждал. Я нашел в холодильнике пиво и диетическую колу и пронес все это мимо него на подносе к бассейну, где устроил представление, вручая напитки лично в руки с подобострастным поклоном.

Когда очередь дошла до Фиби, она не потрудилась поднять голову, и я положил холодную банку в углубление ее голой спины. Она с визгом подскочила.