Сабин Дюран - Солги со мной

– Ублюдок!

Кола покатилась по земле. Она подняла ее и отряхнула. Я отпрыгнул и пустился наутек. Дейзи с мальчишками захохотали.

– Столкни его, Фиб! – подзадорил Фрэнк.

– Да оставьте! – крикнула Тина.

– Бедный Пол! – добавила Элис.

Фиби схватилась со мной врукопашную, зацепив правой ногой. Я был сильнее, поэтому пришлось сознательно сдерживаться, чтобы сразу не перебросить ее в воду.

– Сраный ублюдок! – повторила она мне на ухо.

Я поддался, опустил ладони на ее запястья. Начиная терять равновесие, издал боевой клич, одновременно усилил хватку и поддел ее ногу. Не в состоянии ничего предпринять, она полетела следом за мной, и мы шлепнулись в бассейн одновременно. Вода вокруг бурлила, в ушах кипело и булькало, я чувствовал брыкание ее ног, касание рук и лица, и меня распирало от чистейшего счастья.

Когда вынырнул, Элис – богатая, восхитительная, доступная мне в плане секса Элис – стояла на краю бассейна, готовясь меня вытаскивать.

Все-таки дела мои идут хорошо. Я на гребне волны и непобедим. Никто меня не обскачет!

Планировали, как и накануне, поужинать в поселке. (Обе семьи ничуть не беспокоились о деньгах.)

Элис пошла кому-то звонить, а я, уже одетый, отправился во двор ждать ее у машины. Было тепло и влажно, воздух словно прилипал к коже. В темной рощице ворковал лесной голубь. Странный прозрачный ящерок стремительно пробежал по стене дома на стропило и замер. Я следил взглядом – не двинется ли снова. Сзади раздалось какое-то позвякивание. Я обернулся и увидел, что из сарая с крышей гофрированного железа выходит тот самый светловолосый парень с бледно-голубыми глазами. Он пересек двор и, не глядя на меня, прошел мимо размеренным шагом, поправляя на плече сумку.

Из-за угла показалась Тина.

– Кто это? – спросил я, когда он исчез вдали.

– Артан. Садовник и, по совместительству, мастер на все руки. Присматривает за домом в течение года.

– Не очень-то любезный.

– Он почти не говорит по-английски. Албанец. Работает на Элис много лет. Познакомились с ним на пристани, в тот вечер, когда пропала Джесмин. Он тогда только приехал и очень помог, целыми днями прочесывая холмы. Говорят, его жена и ребенок погибли при пожаре.

– Господи… Теперь мне стыдно.

– И правильно.

В серебристом микроавтобусе с раздвижными дверцами имелось семь сидений. Тут и без меня было тесно, а Эндрю еще многозначительно произнес:

– Придется потесниться. С Полом нас девять…

Я порывался пойти пешком, однако Элис не желала об этом слышать.

– Нет-нет, сейчас что-нибудь придумаем. Луис, будь другом, полезай назад, ехать недолго.

– Я не хочу назад. Пусть сам лезет!

– Не спорь с матерью! – встрял Эндрю.

На месте Луиса меня бы бесило, что Эндрю все время повторяет про мать, будто детям требуется напоминание об их родстве.

– Ладно, – пробормотала Элис, – оставь…

Когда дорога повернула около ворот, ведущих на стройплощадку, машина проскребла днищем. Тина выглянула в заднее стекло.

– Кажется, нормально. Пока не горим!

Элис обернулась с переднего сиденья.

– В кои-то веки с нами настоящий механик!

– Механик? – переспросил Эндрю.

– Пол разбирается в машинах. – Улыбнулась мне. – Да, Пол? – Снова села лицом вперед. – Он посмотрит, что с «Гермесом». Если заведет, покатаемся! Будем патрулировать территорию!

– Ну да, – подтвердил я, наконец сообразив. – Конечно.

– Полный вперед, Пол! – съязвила Фиби.

– Как думаешь, найдется спустя такое время ключ? – поинтересовался я.

– Торчит в зажигании уже много лет. Застрял.

– Отлично! – Я забарабанил по колену указательными пальцами.

Эндрю припарковался на обочине почти в центре Агиос-Стефанос, и мы вывалились в теплые сумерки. Летучие мыши носились у нас над головами и пикировали с крыши на крышу. Крошечные насекомые поблескивали в свете фонарей. Впереди ждал хороший ужин и вино. Меня снова накрыла волна оптимизма, уверенности и надежды, как бывает, когда весь отпуск еще впереди, в твоем распоряжении, как отдающаяся тебе нагая женщина.

Элис уже шагала вперед – невысокая упругая фигурка в облегающем платье и высоких сандалиях на платформе, которые подчеркивали мышцы икр. Поселок ожил: люди, огни, музыка, запахи еды. Тощие рыжие и белые коты мяучили по углам. Под ногами путались дети. Элис то и дело останавливалась и раздавала листовки: туристу, владельцу магазина, который вышел покурить, торговцу жареными орехами, женщине, продающей вязаные браслеты. Меня охватила нежность, восхищение и жалость.

Рядом со мной шла Тина.

– Думаешь, есть польза? Если совсем серьезно… – спросил я.

Она поморщилась, взвешивая ответ.

– Не важно. В Элис гениально то, что она в любом случае не отступится. Она проделывает это каждый год.

– Кто-нибудь звонит с информацией?

– Иногда.

– И что?

Она покачала головой.

– Вроде бы ее видели, но до сих пор ничего конкретного… Элис такая энтузиастка! Десятилетняя годовщина, последний год в «Цирцее», сбор денег на кампанию… Такая энергия и целеустремленность – диву даешься!

Нас догнал Эндрю.

– Не отступится, пока не найдет, – добавил он.

– Если Джесмин жива, все равно давно не на острове. Или вы не согласны? Если бы я похитил подростка, то я бы…

– Ты бы что? – Эндрю как-то странно на меня посмотрел.

– Да ладно! Мы же в порту!

– Да. И что бы ты сделал?

– Раздобыл лодку! Или заранее ее заготовил. Сбежал бы по морю! Тоже мне, бином Ньютона…

Ужинали не в «Нико» (они были там вчера), а в «Гиоргио», соседней таверне. Нас ждал большой стол на площадке у воды. Без пышных церемоний не обошлось. Пожилой хозяин обнял Тину и Элис, потрепал мальчишек по голове, поцеловал ладони девочкам и энергично потряс руку Эндрю. Я хотел переждать в стороне, но Эндрю вытолкал меня вперед.

– В этом году к нам присоединяется наш дорогой друг Пол Моррис, знаменитый писатель! Запомните его имя, если пока не слыхали. Он только что продал с торгов последнюю книгу. Около миллиона! Еще не раз про него услышите!

– Не с торгов, – тихо поправил я. – Издательство выкупило права заранее.

Владелец, сутулый мужчина с густыми черными волосами и седыми усами, положил руку мне на плечо.

– Впервые в Агиос-Стефанос?

– Да, – не подумав, ляпнул я.

– Здравствуйте! А десять лет назад? – Эндрю повернулся к Гиоргио. – Он заходил в эту самую таверну, хотя вряд ли смог тогда оценить ваш великолепный стол.

Стол… Страшно не люблю, когда это слово используют в значении «еда».

Остальные уже расселись, но Эндрю заставил всех подняться и перегруппировал по своему вкусу. На сей раз отвел мне место во главе.

– Отсюда вид лучше!

(Хотя я таким образом оказался спиной к воде.)